Крылатая фраза Уитлэма «Круши или сокрушайся» указывала на то, как правительство справляется с конституционными и политическими препятствиями. Он обращал мало внимания на экономику, хотя его правительство удвоило государственные расходы за три года своего пребывания у власти. Придерживаясь своих амбиций в области реформ, он в 1973 г. на 25 % уменьшил все тарифы. В результате повышения курсы национальной валюты местное производство оказалось на грани банкротства. В то же время цены и заработная плата продолжали расти, и к концу 1973 г. ежегодное повышение достигло 10 %.
Затем в ответ на войну Судного дня25 арабские страны наложили эмбарго на нефть для Запада, и ее цена возросла в четыре раза. Непосредственное воздействие этой акции на Австралию было небольшим, поскольку она была способна сама обеспечить свои энергетические потребности, но катастрофичными оказались косвенные последствия нефтяного эмбарго. Инфляция, вызванная нефтяным кризисом, вызвала шок в мировой экономике, вызвав нарушение торговой инфраструктуры и спад инвестиций. После 1974 г. развитые индустриальные страны постигло новое бедствие — стагфляция, т. е. стагнация производства при высокой инфляции. Кейнсианские методы, которыми руководствовались в экономике во время длительного бума после войны, не подходили при таком сочетании, поскольку оба элемента по идее исключали друг друга. Какое-то время Уитлэм и его правительство игнорировали и советы финансистов, и саму инфляцию и не сбавляли оборотов, но безработица росла, достигнув невиданного с 1930-х годов уровня. В 1975 г. было решено справляться с инфляцией с помощью сокращения бюджета, а безработица превысила 250 тыс. человек. Золотой век пришел к концу.
К этому времени правительство оказалось в кризисе. Несколько министров ушли в отставку или были освобождены от должности, оказавшись замешанными в скандалах. Один из них вел переговоры с сомнительными международными финансистами о четырехмиллиардном займе, с тем чтобы удержать национальный контроль над австралийской нефтью, газом и обработкой урана. Оппозиция, которая доминировала в сенате, использовала «дело о займе» как предлог отказать правительству в денежных средствах, надеясь при этом вынудить его пойти на перевыборы.
У оппозиции нашлось много союзников. Лидеры бизнеса потеряли веру в правительство, а пресса жаждала крови. Генерал-губернатор сэр Джон Керр отвергал имперскую манеру правления своего премьер-министра. Сэр Гарфилд Барвик, ранее министр в консервативном правительстве, ставший Верховным судьей, советовал генерал-губернатору исполнить свой долг и воспользоваться правом главы государства распустить правительство. Посол США и должностные лица Центрального разведывательного управления весьма критично относились к лейбористскому правительству, особенно к его стремлению в той или иной мере контролировать американские военные коммуникационные базы, построенные у Северо-Западного мыса и в Пайн-Гэп в 1960-х годах.
У правительства были свои сторонники. Интересно, что очень многие либертарианцы среди «новых левых» выступали за начатое Уитлэмом усиление роли государства и расширение его деятельности, однако они сомневались в способности лейбористов победить на выборах. Было решено принять участие в выборах в надежде, что у кого-нибудь из членов коалиции в сенате сдадут нервы. Некоторые были готовы согласиться на предоставление правительству средств после 27 дней моратория, но генерал-губернатор начал действовать первым. Сразу после полудня 11 ноября 1975 г. он объявил об отставке правительства и назначил Малкольма Фрейзера, лидера Либеральной партии, исполняющим обязанности премьер-министра, которому предстояло получить положенные фонды и провести выборы. Фрейзер так и поступил. Он выиграл выборы рекордным большинством голосов.
Роспуск правительства был самым серьезным конституционным кризисом в истории Австралии. Когда распространились сведения о действиях генерал-губернатора, у здания парламента в Канберре собралась толпа. Генерал-губернатор вышел на ступени перед парламентом, чтобы огласить указ о роспуске обеих его палат. В этот момент Гоф Уитлэм угрожающе глянул через плечо на Фрейзера, назвал его «Керровым сукиным сыном» и призвал собравшихся не стесняться в выражении своего гнева. В крупных городах люди оставили работу и вышли на стихийные демонстрации, агитируя население перейти к прямым действиям. Однако Уитлэм принял роспуск своего правительства, а лидер Австралийского совета профсоюзов подавлял все разговоры о забастовке. События 1975 г., естественно, подорвали правительственную систему. Накаленная атмосфера породила конспирацию в политической деятельности; стремление высоких чиновников нарушать правила причинило тяжелый ущерб конституционному порядку. Сам Уитлэм остается в истории весьма неоднозначной фигурой. Для кого-то он остается героем, вынужденным сложить свои полномочия в расцвете сил, другие считают его опасным и некомпетентным человеком. Последний из национальных лидеров, кто следовал своим убеждениям, не считаясь с тем, к чему они могут привести, он поднялся и пал тогда, когда были исчерпаны возможности существования уверенного в себе и свободно действующего национального правительства.
Глава 9. Воссоздание Австралии (1975–2004)
После хронической политической нестабильности, которая знаменовала провал консерваторов, и лихорадочного темпа жизни при Уитлэме, последовавшие затем годы выглядят неким состоянием равновесия. В период между 1975 и 1991 гг. правительство сменилось только один раз, и два премьер-министра сохраняли свой пост примерно одинаковое время. Оба по-своему стремились обеспечить уверенность в будущем, которой хотел электорат, и оба придерживались нейтральной позиции.
Однако в сложившихся обстоятельствах не могло быть и речи об уверенности в будущем без отказа от укоренившихся старых привычек. Один премьер видел путь к изменениям в конфронтации, другой — в консенсусе, но инициируемые и тем и другим перемены были недостаточными. И в том и другом случае надо было идти дальше, отказываться от той или иной устаревшей практики и предпринимать дополнительные нововведения. Оба лидера весь свой немалый личный авторитет использовали для ускорения процесса реформ. И оба подверглись осуждению, как только оказались вынужденными уйти со своего поста вследствие нерешительности и несостоятельного руководства. Преследуя постоянно ускользающую цель обеспечения конкурентоспособности, австралийцы оказались вовлечены в бесконечный процесс национального обновления.
Первым из этих лидеров был Малкольм Фрейзер, возглавлявший коалицию Либеральной и Национальной партий в 1975–1983 гг. Этот высокий худой отпрыск крестьянской династии из вотчины либералов — штата Виктория — получил образование в частных школах и Оксфордском университете. Его робкие и неуклюжие манеры обычно принимали за аристократическую замкнутость. Мрачная решимость, с которой он добивался власти, не исчезла и тогда, когда он занял свой пост: он постоянно подстегивал своих коллег, импульсивно, хотя и целеустремленно вникая во все аспекты политики. «Кто сказал, что жизнь должна быть легкой» — так любил провоцировать собеседников этот человек казалось, наследовавший привилегии правящего класса, но это было его настоящим кредо, и он сам не щадил своих сил. Фрейзер считал австралийцев слишком избалованными, что в условиях острой конкуренции их необходимо отучить полагаться только на заботу государства. Стараясь насколько возможно уменьшить вмешательство государства в дела общества, он сам, однако, постоянно влезал в вопросы управления, видя в этом проявление сильного лидерства. Суровый индивидуализм боролся в нем с инстинктивным патернализмом тори.
Фрейзер победил на выборах 1977 и 1980 гг. дискредитировавшую себя Лейбористскую партию, а в 1983 г. электорат отвернулся от него, выбрав нового лейбористского лидера — Боба Хоука. Если не считать, что тот тоже учился в Оксфорде, будучи стипендиатом Родса, Хоук почти во всем отличался от Фрейзера. Один был высоким, другой — низкорослым один выражался кратко и четко, другой предпочитал разговорную речь. Фрейзер был резок, Хоук успокаивал; Фрейзер отличался корректностью, Хоук некогда любил выпить и слыл волокитой; Фрейзер воспринимал власть как свой долг, Хоук добивался популярности с почти библейским убеждением, что это его предназначение.
Новый премьер-министр родился в семье конгрегационалистского священника, работал в Австралийском совете профсоюзов и в 1970 г. стал его первым председателем, который никогда не работал среди рабочих. На этот пост были и другие кандидаты, но никто не мог так искусно лавировать между членами Совета и работодателями, непостижимым образом добиваясь новых договоренностей. После того как Хоук стал членом парламента и проложил себе дорогу к руководству, он отказался от большинства своих вольных привычек. Известный повеса, он теперь предстал перед публикой в атрибутах человека, облеченного властью, сидя за внушительным письменным столом на фоне шкафа с муляжами книг на полках, ворчливо настаивая на необходимости национального примирения.
Во время конституционного кризиса, который завершился роспуском лейбористского правительства в 1975 r., временно исполняющий обязанности кабинет организовал митинги. Малкольм Фрейзер, лидер партии либералов, приветствует своих сторонников в Мельбурне (Мельбурн, Аде, 1975)
Оба лидера стремились отыскать решение насущных государственных проблем, ибо с окончанием золотого века правительства сталкивались не столько с возможностями, сколько с трудноразрешимыми задачами. Возникли стратегические трудности во внешней политике и симптомы внутреннего напряжения: деградация окружающей среды, разрушение семейных отношений, наличие бездомных и распространение преступности.
Боб Хоук воодушевлен успехом яхты Алана Бонда, который выиграл Кубок Америки в том же году, когда Хоук занял пост премьер-министра (West Australian Newspapers Ltd)