Позднее аналогичные темы были раскрыты в фильме «Забор от кроликов» (Rabbit-Proof Репсе), вышедшем на мировые экраны. Снятый по одноименной книге Дорис Пилкингтон Рагимары, изданной в 1996 г., фильм рассказывает о матери автора — Молли Крейг. В 1930 г. белые власти забрали Молли из семьи в Северо-Западной Австралии и отправили в далекое поселение на юг, но она бежала с сестрой и кузиной. Три девочки отправились домой, в путь длиной 1500 км вдоль забора, проходившего через дикие районы Западной Австралии и предназначавшегося для защиты штата от насекомых-вредителей. Одну из девочек поймали, а две другие добрались до дома и вместе с матерью бежали в пустыню. Так же как и вышедшая ранее книга Салли Морган «Родные места», это была семейная история, но гораздо более драматичная. Поселение, откуда бежали девочки, было местом принудительного содержания, охранник, пытавшийся их изловить, представлял собой неумолимую угрозу для их свободы, а дидже-риду30 звучит в саундтреке фильма как настойчивое напоминание о жизни аборигенов под постоянным принуждением.
В 1991 г. правительство Хоука инициировало официальный процесс примирения под руководством учрежденного законом органа, в который вошли коренные и некоренные австралийцы. Он приступил к процессу консультаций и обсуждений, который должен был завершиться в столетнюю годовщину Австралийского Союза в 2001 г. Именно на конвенте Совета по примирению с аборигенами в 1997 г. Хоук отказался от символических жестов и чрезмерных обещаний. Совет продолжал работать, но примирение остается незавершенным. В 1995 г. правительство Китинга поручило подготовить доклад «Их возвращение домой» об изъятии детей аборигенов из семей, но в 1997 г. правительство Говарда отклонило содержавшуюся в нем рекомендацию о принесении официальных извинений и впоследствии опровергло сам факт существования «украденных поколений».
Более века австралийцы связывали надежды на благополучие страны и граждан с мечтой о будущей республике. Когда возможность ее установления стала реальной, встал вопрос о способе управления. В этом рисунке антиреспубликанские настроения премьер-министра сравниваются с ветхой моделью устаревшего велосипеда (Питер Николсон). Надписи на рисунке
— Как можно двигаться на ЭТОМ к съезду монархистов?
— Если не сломан, зачем его чинить?
Крушение надежд аборигенов сопровождалось наступлением на их моральную легитимность. Это выражалось как в отрицании допускавшейся к ним в прошлом несправедливости, так и в отказе от ответственности за долговременные последствия этой несправедливости. Один антрополог, работавший в исследовательском центре «новых правых», который ранее выступал с критикой выводов королевской комиссии по расследованию случаев смерти аборигенов, находившихся в заключении, возглавил нападки на доклад «Их возвращение домой». Он также помогал в проведении кампании по дискредитации группы женщин-аборигенок, возражавших против проекта застройки на острове Хиндмарш, в устье реки Муррей. Лейбористское правительство использовало законодательство об охране исторического наследия, для того чтобы остановить застройку на основании свидетельства женщин о том, что остров имеет священное значение, но этот антрополог взял на вооружение утверждения других женщин-раскольниц, которые настаивали на том, что эти свидетельства сфабрикованы. После рассмотрения вопроса королевской комиссией и последовавших за тем юридических действий, правительство Говарда исключило остров Хиндмарш из сферы своей правовой защиты, а премьер-министр похвалил раскольниц за отстаивание «лейбористской линии на политкорректность».
К этому времени друзья премьера навязывали свои собственные ортодоксальные принципы культурным институтам страны. В 1999 г. его биограф, которого Говард назначил членом совета Национального музея, сообщил, что кураторы открывающейся в нем выставки содействовали «переписыванию истории Австралии в духе политкорректности». Его бывший спичрайтер, которого он также назначил в совет музея, смог дискредитировать директора-аборигена. Пользуясь своим влиянием в администрации премьер-министра, этим двоим удалось добиться пересмотра концепции музея и более положительного представления австралийских достижений.
Национальные праздники омрачались призраками прошлого. Правительство Фрейзера готовило грандиозную программу празднования двухсотлетия заселения Австралии выходцами с Британских островов, но с самого начала ощущало необходимость выхода за рамки этого основательного события. Точное воспроизведение прибытия Первого флота вряд ли стоило осуществлять с участием иммигрантов, приехавших из других стран после этого, и неизбежно вызвало бы обиду у многих австралийских аборигенов. Поэтому Комитет по празднованию двухсотлетия предложил развернуть празднование на весь 1988 год под всеобъемлющим лозунгом «Жить вместе». Фрейзер предпочитал более энергичное: «Австралийские достижения». Правительство Хоука вначале восстановило изначальный лозунг «Жить вместе», а затем остановилось на «Празднике нации». Официальные вирши были так же бессодержательны, как и общественные праздничные мероприятия.
Вы в Праздник нации
Нас помержите, моди!
И Праздник нации
Событием пусть будет!
Мы год 88-й отметить пышно просим.
Так поддержите же нас, люди!
Такого рода пустая риторика не могла умиротворить ни протестующее коренное население, осуждавшее темную историю «Белой Австралии», ни традиционалистов, обвинявших власти в отрицании британского вклада в наследие Австралии. Аборигены провели свое шествие 16 января 1988 г., а традиционалисты организовали неофициальное воспроизведение событий прибытия Первого флота, повторив весь путь от Англии до Сиднейской гавани, в которую вошел их флагманский корабль под красным треугольным парусом с рекламой американского прохладительного напитка.
Самым большим и дорогим (1 млрд долл.) подарком нации ко дню рождения стало новое здание парламента, разместившееся внутри холма, стоящего над старым зданием. Старое здание парламента было построено из австралийских материалов и имеет простую конструкцию, позволявшую законодателям находиться бок о бок с гражданами. Вместимость этого здания стала недостаточной не столько из-за увеличения состава парламента (который к 1988 г. увеличился вдвое и составил 148 членов палаты представителей и 76 сенаторов), сколько по причине возросшей численности вспомогательного персонала — с 53 человек до более чем тысячи. В австралийской правительственной системе министры работали не в своих департаментах, а группировались вместе с небольшой группой советников рядом с законодательными палатами. В просторном новом здании предусмотрены отдельные входы для министров, членов парламента и населения. Помещение, отведенное для премьер-министра, больше, чем у каждой из законодательных палат.
Поднявшись выше по холму, парламентарии не взяли с собой располагавшийся над креслом спикера королевский герб, который был вырезан из древесины дуба, привезенной из зала заседаний Вестминстерского дворца. Британское прошлое ветшало. Австралийское правительство отменило имперские награды в 1975 г. В 1984 г. оно объявило банальную песенку «Вперед, прекрасная Австралиия» государственным гимном к досаде многих монархистов. В том же году правительство Австралийского Союза учредило королевскую комиссию по расследованию британских ядерных испытаний в Австралии в 1950-х годах, но она столкнулась с полным отказом от сотрудничества со стороны британского правительства, когда стала восстанавливать историю захоронения отходов на австралийской земле вероломным Туманным Альбионом, грубо пренебрегавшим благополучием аборигенов.
В 1986 г. Актами об Австралии были разорваны последние остававшиеся связи с Британией в области законодательства и управления. В том же году британское правительство пыталось не допустить издания в Австралии книги бывшего офицера разведки и направило секретаря кабинета министров в Верховный суд Нового Южного Уэльса для дачи показаний. Он удивился, обнаружив, что австралийский суд не собирался принимать его заявление, а при перекрестном допросе, который проводил молодой энергичный сиднейский адвокат Малкольм Тёрнбулл, начал давать уклончивые и двусмысленные ответы. Признание им как главой британской государственной службы того, что правительство Ее Величества, «возможно, что-то недоговаривало», ассоциировалось не просто с действием Закона о неразглашении государственных тайн, а вообще с принятым характером отношений с бывшим доминионом.
Двумя годами позже британский парламент завершил доклад о расследовании судьбы 10 тыс. детей, отправленных из страны в 1950-х и 1960-х годах в Австралию, где они столкнулись, по словам доклада, с «исключительной безнравственностью». Телевизионный сериал «Покидая Ливерпуль» был посвящен отправке сирот из послевоенной Британии в чужую страну. Это рассказ о ссылке, напоминавшей транспортировку заключенных, только теперь Британия и Австралия предстали как совершенно разные страны, а отправка детей из одной страны в другую — как абсолютно недопустимая акция. В результате такого рода исследований событий прошлого, то, что когда-то было предметом национальной и имперской гордости, стало объектом осуждения.
Все больше австралийцев начинали придерживаться мнения о необходимости окончательного разрыва с Великобританией. Пол Китинг активно продвигал идею республики по мере приближения выборов 1996 г., а Малкольм Тёрнбулл возглавил влиятельное республиканское движение. Коалиция пыталась нейтрализовать эту проблему, принимая меры, которые дали бы возможность стране принять решение. Несмотря на то что Джон Говард пришел к власти как монархист, значительная часть его партии и даже его министерство выступали за республику. Казалось, это движение приобрело непреодолимую силу, и, чтобы остановить ее, понадобится все его политическое мастерство.