Эти ожидания не оправдались. Поддержка аргентинских провинций провалилась; в Уругвае бразильское правительство силой привело к власти представителя «колорадос» Венансио Флореса. В марте 1865 г. Парагвай объявил войну Аргентине, а первого мая правительства Аргентины, Бразилии и Уругвая подписали договор о тройственном союзе. Командование союзными войсками возглавил аргентинский президент Митре.
Экономический и демографический потенциал трех участников альянса во много раз превосходил возможности Парагвая. В Бразилии и Аргентине полагали — как часто бывает в начале многих вооруженных конфликтов, — что война станет прогулкой. Но этого не произошло. В отличие от своих противников, Солано Лопес хорошо подготовился в военном отношении. По всей вероятности (точных данных нет), в начале войны численность войск составляла 18 тыс. человек в Бразилии, 8 тыс. в Аргентине и 1 тыс. человек в Уругвае, в то время как в Парагвае численность доходила до 64 тыс. человек, не считая резервистов-ветеранов (28 тыс. чел.). Правда, у Бразилии был солидный перевес во флоте в случае сражений на реках.
С течением времени численность войск тройственного союза увеличилась; бразильские соединения составляли по меньшей мере две трети от общего состава. В Бразилии было мобилизовано от 135 тыс. до 200 тыс. человек (численность всех мужчин в стране в 1865 г. оценивалась в 4,9 млн человек). Эти соединения состояли из частей регулярной армии, батальонов Национальной гвардии, а также отрядов рекрутов, которых в большинстве случаев забирали насильно, по старой традиции, шедшей еще с колониальных времен. Кроме того, многие записывались в корпус «волонтеров Родины».
Рабовладельцы передавали своих рабов, чтобы те служили в войсках в качестве солдат. Законом 1866 г. таким «рабам нации» предоставлялась свобода. Закон распространялся также на негров, которых незаконно ввезли в страну после запрета работорговли и которые были «конфискованы» и находились под охраной имперского правительства.
В ходе войны бразильская армия постепенно консолидировалась. До этого в империи был ограниченный по численности корпус профессиональных офицеров, и пополнение личного состава было сопряжено со значительными трудностями. Обязательной военной службы не существовало, вместо этого практиковалась жеребьевка, по результатам которой шли в армию. Служившие в Национальной гвардии (т. е. подавляющее большинство белого населения), от службы в армии освобождались. До Парагвайской войны ополчение из Риу-Гранди-ду-Сул уже имело опыт военных кампаний в районе Рио-де-Ла-Плата, но оно оказалось неспособным сражаться с современной армией, такой как парагвайская.
В истории войны военные свершения с обеих сторон соседствуют с картинами лишений, смерти в бою или от болезней, особенно от холеры. В начале кампании (июнь 1865 г.) бразильский флот разбил парагвайский на территории Аргентины (битва при Риашуэло). В результате союзники блокировали Парагвай, отрезав ему единственный путь сообщения с внешним миром по реке Паранá. Однако союзники не сумели в полной мере воспользоваться этим преимуществом. Парагвайские укрепления вдоль реки Паранá (особенно крепость Умайта) внушали им опасения, и они на несколько лет оказались скованными системой оборонительных сооружений противника.
В то же самое время (июнь 1865 г.) парагвайские силы, укрепившиеся в аргентинской провинции Коррьентес, вторглись на территорию Риу-Гранди-ду-Сул, после чего оказались разбиты. С ноября 1865 г. военные действия разворачивались на территории Парагвая (исключением являлась бразильская провинция Мату-Гроссу, ставшая второстепенным театром войны). В Тиуити в мае 1866 г. произошло самое масштабное сражение за всю войну. Хотя парагвайцы потерпели поражение, союзники не смогли воспользоваться ситуацией, после чего парагвайцы взяли над ними серьезный реванш при Курупаити. Оба сражения имели целью захватить крепость Умайта.
Важную роль в развитии событий сыграло назначение герцога Кашиаса на пост командующего бразильскими войсками в октябре 1866 г. Оно состоялось благодаря усилиям консервативной партии, находившейся в тот момент в оппозиции и обвинявшей либералов в том, что исход войны так и остается неясным. В начале 1868 г. Кашиас также принял командование всеми союзными войсками. Митре был вынужден вернуться в Буэнос-Айрес, чтобы уладить проблемы во внутренней политике, самой серьезной из которых было нежелание провинций отправлять войска в Парагвай. С этого момента Бразилия вела войну практически самостоятельно.
Перед тем как идти на штурм крепости Умайта, Кашиас сосредоточился на организации необходимой инфраструктуры для армии. Только после этого он отдал приказ к наступлению. Умайта сдалась в августе 1868 г., и в январе 1869 г. бразильская армия вошла в Асунсьон. Больной Кашиас, желавший заключить мир, так как продолжение войны в этих условиях могла преследовать лишь цель окончательного разгрома, подал в отставку с поста командующего. На смену ему пришел граф д'Э[76], супруг наследной принцессы Изабеллы.
После нескольких сражений бразильская армия разбила последнее малочисленное парагвайское войско, состоявшее из стариков, детей и больных. Солано Лопеса окружили в его лагере; он был убит бразильскими солдатами 1 марта 1870 г.
Парагвай вышел из войны полностью обескровленным; он потерял часть территории, отошедшей к Бразилии и Аргентине, и собственное будущее. Модернизация страны осталась в прошлом, и Парагвай превратился в экспортера малозначимых товаров. Наиболее убедительные подсчеты говорят о том, что погибла половина всего населения страны: в 1864 г. численность его была 406 тыс., а в 1872 г. — 231 тыс. человек. Большинство выживших составляли старики, женщины и дети.
Бразилия закончила войну, оказавшись еще большим должником Англии (обе страны восстановили дипломатические отношения в начале кампании). Но самым значительным последствием войны стало то, что армия превратилась в институт с собственными взглядами и собственными целями. Давнее недовольство правительством получило новое воплощение. В конечном счете, армия сражалась на передовой и испытывала на себе все превратности войны, а в это время гражданские элиты — «сюртуки», как их стали презрительно называть, — оставались целыми и невредимыми, а иногда еще и обогащались на поставках в войска.
2.7. Кризис Второй империи
С 1870-х гг. появились признаки кризиса Второй империи, такие как начало движения за республику и конфликты правительства с армией и церковью. Кроме того, политика по вопросу о рабовладении породила конфликты в отношениях государства с поддерживавшими его социальными группами. Все эти факторы имели различное влияние на падение монархического строя, которое можно объяснить совокупностью причин, среди которых будут социально-экономические изменения, породившие новые социальные группы, а также восприимчивость общества к идее реформ.
Меры по отмене рабства предпринимались в несколько этапов, вплоть до конца в 1888 г. Наибольшая сложность в осуществлении законодательных мер пришлась не на 1888 г., а на 1871 г., когда правительство предложило так называемый «закон о свободном чреве». Законопроект объявлял свободными тех детей рабынь, которые родились после вступления закона в действие; эти дети оставались в распоряжении владельцев их матерей до 8 лет, после чего хозяева могли выбрать из двух вариантов — получить от государства компенсацию или продолжать пользоваться трудом таких рабов, пока им не исполнится 21 год.
Законопроект исходил от консервативного кабинета, который возглавлял виконт Рио-Бранко; тем самым консерваторы перехватили у либералов знамя борьбы за отмену рабства. Что же побудило их предложить закон, который, вовсе не будучи революционным, создавал проблемы во взаимоотношениях правительства со своей социальной базой?
Наиболее разумным объяснением данного факта может являться то, что эта инициатива отталкивалась от решения императора и его советников. Хотя крупных восстаний рабов пока не было, после Парагвайской войны в правящих кругах бытовало убеждение, что Бразилия уязвима изнутри, так как не может рассчитывать на верность и лояльность значительной части населения. Решение вопроса об отмене рабства, даже ущемляя важные экономические интересы, рассматривалось как меньшее зло по сравнению с этой проблемой и возможным риском восстаний рабов.
Правящий же класс, напротив, усмотрел в законопроекте серьезную угрозу ниспровержения порядка. Освобождение рабов по доброй воле хозяина обязывало тех к признательности и послушанию. Освобождение в силу закона порождало у рабов идею права, что привело бы страну к межрасовой войне.
Отношение депутатов к принятому в конце концов закону достаточно красноречиво. Если представители Северо-Востока в массе проголосовали «за» (39 голосов «за» и 6 «против»), то депутаты Центро-Юга приняли противоположное решение (30 голосов «против» и 12 «за»). Эти результаты отчасти отражают тот факт, что работорговля между провинциями ослабила зависимость Северо-Востока от рабочей силы невольников.
Важным фактором также являлись профессии голосовавших депутатов. По преимуществу речь шла о государственных чиновниках, в особенности о членах судейского сословия. Они в большинстве своем происходили с Северо-Востока или с Севера[77], следовали курсу правительства и голосовали с ним заодно. С точки зрения распределения по партиям, четкого раздела между голосованием либералов и консерваторов не было. Депутаты обеих партий голосовали как «за», так и «против» законопроекта. В действительности эффект от применения закона 1871 г. был невелик. Лишь немногих детей после 8 лет передали государству, а в основном рабовладельцы продолжали использовать труд своих рабов.
С 1880-х гг. движение за отмену рабства (аболиционизм) набирает силу: появляются ассоциации и газеты, растет уровень пропаганды в целом. В кампаниях аболиционистов принимают участие люди разного происхождения и различных убеждений. Среди представителей элиты выделяется Жоаким Набуко, видный парламентарий и писатель, выходец из семьи политиков и крупных землевладельцев с Северо-Востока. Центральными фигурами движения за отмену рабства были также негры и метисы из бедняков, таки