Создание ПЕД усилило уже существовавшую ранее тенденцию, связанную со сферой деятельности профсоюзов. Речь шла о наращивании этой деятельности в госсекторе либо в отраслях общественного значения. В частном же секторе роль профсоюзных организаций была более значительной в традиционных отраслях, находившихся в состоянии упадка, как, например, в текстильной промышленности.
В то время синдикализму оказалось сложно проникнуть в такой ключевой сектор экономики, как автомобилестроение. Это объясняется двумя основными факторами. С одной стороны, ставшим уже традиционным укоренением профдвижения и особенно компартии на предприятиях госсектора, а с другой — растерянностью перед лицом новых трудовых отношений, насаждавшихся мультинациональными предприятиями.
Одновременно с формированием параллельных профсоюзов синдикалистские лидеры стремились политизировать профсоюзное движение. Это означало, что оно должно было поддерживать национализм и выдвижение идеи социальных (так называемых базовых) реформ, в том числе аграрной реформы.
В эпоху Кубичека не все шло гладко. Главные проблемы концентрировались в сфере внешней торговли и госбюджета. Расходы правительства на поддержку программы индустриализации и на строительство Бразилиа, серьезное ухудшение условий внешней торговли привели к растущему дефициту федерального бюджета, который вырос с уровня менее 1 % ВНП в 1954 и 1955 гг. до 2 % в 1956 г. и 4 % в 1957 г. Подобная ситуация, за исключением 1957 г., сопровождалась ростом инфляции, достигшей наивысшего за всю эпоху Кубичека показателя в 1959 г. — 39,5 %.
Причины роста инфляции были весьма различными. Среди главных можно назвать бюджетные расходы на строительство Бразилиа и на одобренное Конгрессом увеличение зарплат чиновникам; падение обменного курса и товарооборота; эмиссия бумажных денег для закупок кофе государством и поддержания снизившихся на него цен; облегченные условия для банковских кредитов частному сектору.
В июне 1958 г. министр финансов Жозе Мариа Алкмин, будучи не в состоянии решить вышеуказанные проблемы, подал в отставку. На смену ему Кубичек назначил инженера Лукаса Лописа, который в его правительстве был первым председателем Национального банка экономического развития; руководство банком перешло к Роберту Кампусу. Кампус и Лопис совместно разработали план стабилизации экономики, в котором была сделана попытка совместить борьбу с инфляцией и за сокращение бюджетного дефицита с основными целями «Программного плана».
Стабилизационный план не предусматривал крупных жертв, но и даже в таком варианте он вызвал резкое неприятие. Во-первых, ни одна социальная группа не была готова ничем поступиться ради стабильности, хотя каждая из них надеялась, что кто-то другой это сделает. Во-вторых, для многих социальных слоев инфляция была очень выгодна: по мере того, как зарплаты не успевали за ростом цен, она открывала перспективу получения небывало высоких прибылей в результате индексации цен и спекулятивных операций с товарными запасами, которые проводили некоторые промышленники и коммерсанты. Кроме того, в силу того, что внутренний и внешний долг еще не индексировался в связи с обесценением валюты, инфляция делала необыкновенно привлекательными займы, особенно те, которые банки и государственные финансовые органы выдавали по привилегированным схемам.
Что касается неприятия плана профсоюзами, то здесь имелись две основные причины. Во-первых, это были подозрения в том, что стабилизационный план якобы представляет собой «сговор с империализмом», что вызывало отторжение в БТП и в левых кругах. Во-вторых, поскольку любой план подобного рода в самом начале своего действия должен был содержать в себе дополнительные ограничения, профсоюзное руководство и находившиеся под его влиянием трудящиеся опасались, что этим новым ограничениям будут подвергнуты именно лица наемного труда, в то время как другие социальные слои не будут ими затронуты. Тем самым лица наемного труда оказались бы в наихудшем положении: перед лицом одинаковой для всех или растущей инфляции их реальные заработки были бы урезаны больше.
Попытки ограничить кредиты для промышленников вызвали протесты в Сан-Паулу, которые были поддержаны председателем Банка Бразилии. В октябре 1958 г. производители кофе организовали марш против занижения обменного курса и новых правительственных мер, ограничивавших закупки кофе государством.
Действенность стабилизационного плана, особенно в части, затрагивавшей внешнеторговый баланс Бразилии, зависела от согласования действий с Международным валютным фондом (МВФ). Бразилия проводила консультации с МВФ, в том числе и потому, что фонд предполагал предоставить ей американский кредит в 300 млн долл. Вместе с тем МВФ не стоял за этим планом, в отличие от того, что о нем говорили его противники. МВФ критиковал постепенный характер стабилизационной программы и предусмотренные ею бюджетные расходы для субсидирования импорта зерна и нефти.
Неопределенность в отношениях между Бразилией и МВФ длилась почти целый год и разрешилась в конце июня 1959 г. Приближалось окончание президентского мандата Кубичека, и он задумывался о том, кто придет ему на смену. Националисты и коммунисты выступали с нападками на президента за его стремление «выставить национальный суверенитет на продажу иностранным банкирам и МВФ». Соглашение с МВФ приветствовал только НДС, но даже если бы Кубичек и решился на заключение этого соглашения, он не мог бы рассчитывать на политическую поддержку оппозиции.
В силу этих причин и произошел разрыв отношений между правительством и МВФ. Это означало, что стабилизационный план был окончательно отвергнут. В августе 1959 г. Лукас Лопис и Роберту Кампус ушли со своих постов. Разрыв отношений с МВФ вызвал настоящий вал поддержки Кубичека. Как и следовало ожидать, данное решение приветствовала БТП. В манифестации в поддержку президента, которая прошла в садах дворца Катети, участвовали коммунисты. Среди манифестантов находился Луис Карлос Престес, который с 1958 г. вышел из подполья. Шаг за шагом БКП находила каналы самовыражения, несмотря на то, что формально она продолжала оставаться на нелегальном положении. Но поддержка Кубичеку шла не только со стороны БТП и левых сил. Разрыв с МВФ получил одобрение со стороны Федерации промышленников Сан-Паулу и командования вооруженных сил.
Вместе с тем, как показали президентские выборы 3 октября 1960 г., этот энтузиазм не затронул больших масс населения. Уже в течение 1959 г. возникали кандидатуры на президентский пост. Одна мелкая партия выставила — при поддержке Ласерды — кандидатуру Жаниу Куадруса, который к тому времени был избран губернатором штата Сан-Паулу. От Социал-прогрессистской партии был выдвинут Адемар ди Баррус, окрыленный результатами выборов 1955 г. СДП и БТП вновь объединились, на этот раз вокруг кандидатуры генерала Лотта; на должность вице-президента в этой связке претендовал Гуларт.
НДС колебался, не зная, выставить ли собственную кандидатуру либо поддержать Жаниу Куадруса. Последний вел свою игру, критикуя коррупцию в правительстве и финансовую нестабильность. Не имея четкой программы, с пренебрежением относясь к политическим партиям, он тем не менее сумел привлечь на свою сторону народ, выставляя себя в качестве обычного, заурядного человека, представлявшего угрозу для тех, кто промышлял аферами и финансовыми спекуляциями и обогащался на коррупции, так как сулил им неотвратимое наказание. Это не соответствовало образу «добропорядочного кандидата от НДС», но тем не менее Куадрус, пусть по-своему, но все же включал в свою программу некоторые положения из дискурса НДС. Главным же было то, что с выдвижением кандидатуры Куадруса партия могла в конечном счете реально прийти к власти, выбрав кратчайший, хотя и неизведанный путь. На съезде НДС в ноябре 1959 г. большинство высказалось в поддержку кандидатуры Куадруса.
С самого начала президентской кампании стали очевидными такие черты Куадруса, как склонность к клиентелизму и кумовству. На него возлагали надежды представители настроенных против Варгаса элит, часть среднего класса, уповавшая на привнесение морали в политику и страдавшая от повышения стоимости жизни, а также подавляющее число трудящихся.
Что касается Лотта, то его кандидатура была неудачной. Он мог представлять интерес лишь для весьма узких приближенных к власти кругов, видевших в нем гаранта продолжения демократического режима. Когда же он представал перед более широкой аудиторией, его слабости проявлялись со всей очевидностью. На публике он говорил плохо, весьма ненатурально стремясь перенять ту манеру выступать, которая была свойственна Жетулиу Варгасу. СДП не одобряла его идею предоставления права голоса неграмотным, БТП и в целом левые были недовольны его критикой в адрес Кубы, компартии и СССР.
В ходе четырех президентских кампаний, состоявшихся после 1945 г., значительно вырос электорат, что стало результатом как процессов урбанизации, так и возрастания интереса к участию в политической жизни. Число избирателей увеличилось с 5,9 млн человек в 1945 г. до 7,9 млн человек в 1950 г., до 8,6 млн человек в 1955 г. и, наконец, до 11,7 млн человек в 1960 г. — году, ознаменованном последними прямыми президентскими выборами, которые возобновились лишь в 1989 г.
На президентских выборах в октябре 1960 г. Жаниу Куадрус одержал победу, получив 48 % голосов от этой массы в 11,7 млн человек; Лотт набрал 28 %, а Адемар — 23 %. В процентном отношении успешный результат Куадруса уступал лишь результату Дутры на выборах 1945 г. Несмотря на явное поражение Лотта, Жуан Гуларт был избран вице-президентом.
Впервые президент вступил в должность в новой столице — Бразилиа: это стало символом надежды на будущее. За менее чем семь месяцев эти надежды будут развеяны из-за отставки Куадруса, которая ввергнет страну в тяжелый политический кризис.
Жаниу Куадрус начал свое правление весьма беспорядочным и странным образом. Он занимался делами, несоизмеримыми с его должностью, — запрещал парфюмерные аэрозоли, бикини и петушиные бои. В более серьезных сферах деятельности он сочетал меры, которым симпатизировали левые, с мерами, которые нравились консерваторам. Тем самым сам он не нравился ни тем, ни другим. Его внешняя политика вызывала неприятие консерваторов, особенно большинства партии НДС. С коротким правлением Куадруса совпало выдвижение правительством США программы реформ «Союз ради прогресса», в соответствии с которой Латинской Америке было обещано выделить 20 млрд долл, в течение 10 лет. Программа «Союз ради прогресса» была принята на межамериканской конференции в уругвайском городе Пунта-дель-Эсте. Кубинская делегация во главе с Че Геварой не подписала «Хартию Пунта-дель-Эсте». На обратном пути на Кубу Че Гевара сделал остановку в Бразилиа, где Куадрус вручил ему весьма важную награду — орден Южного креста. В этом не было никакого намерения продемонстрировать поддержку коммунистическим идеям; этот жест символизировал — и должен был показать широким массам, что Куадрус начал проводить независимый внешнеполитический курс, стремясь найти для Бразилии «третий путь» между двумя крупными противоборствующими блоками.