Такое направление: изготовление часов и часовых механизмов, а не ремонт их оправдывалось как тем, что труд часовщиков, производящих починку часов, оплачивался скудно, так и тем, что в часовщиках не ощущалось особенного недостатка, а также и тем, что для организации будущих часовых фабрик требовались не только часовщики, а и механики с уклоном в часовое производство.
Насколько дело преподавания в школе было поставлено правильно, можно видеть из того, что ученики часового отделения исполняли инструменты и станки, нужные в часовом деле, а также и часы, как с маятником, так и карманные, причем работа их отличалась точностью, прочностью и изяществом, о чем свидетельствуют награды, полученные школою на выставках. Первая выставка, на которой принимала участие часовая школа была Международная выставка часов, ювелирных и механико-оптических изделий в 1909 году в Петербурге.
Особенное внимание посетителей выставки было обращено, между прочим, на богатую коллекцию экспонатов. Знатоки механических, оптических и часовых работ любовались изделиями учеников этой школы.
И действительно, нельзя было не поражаться разнообразием и тщательностью отделки этих работ. Здесь были механизмы весьма разнообразных типов, как-то: простые гиревые часы, но весьма тщательной и прочной отделки, модели всевозможных ходов, телеграфные аппараты, счетчики, пружинные часы, стенные и столовые, регуляторы с пружинным и гиревым заводом, а также электромагнитные дорожные часы чрезвычайно тщательной и красивой работы и даже карманные часы.
Все это было выполнено учениками из сырого материала; ученики получали медь, сталь, стекло и другие нужные материалы, а затем уже сами изготовляли и колеса и шестеренки, поражающие подчас своей микроскопичностью и тщательностью отделки.
Отдал оптики и точной механики был не менее обширен. Особенное внимание заслуживала машина для изготовления математически точных винтов с автоматическими поправками на неравенство и цену шага. Эта машина была проектирована профессором Завадским и выполнена его учениками. Для выяснения точности этой делительной машины, для которой винт был изготовлен при помощи новой винторезной машины, директор училища обратился в Главную Палату Мер и Весов с просьбой подвергнуть их строго научному исследованию, что и было исполнено. Исследования Главной Палаты показали, что наибольшая случайная ошибка этих машин не достигала одной сотой миллиметра. Такое лестное удостоверение Главной Палаты, подписанное академиком Н. Г. Егоровым и инспекторами Главной Палаты, ставит эти экспонаты на ряду с изделиями лучших заграничных фирм.
Не менее лестную аттестацию от Главной Палаты получили химические весы работы учеников механико-оптического отделения. Палата констатировала, что химические весы обладали высокой чувствительностью, так что при полной нагрузке в 20 граммов на каждую чашку 0,06 миллиграмма отклоняют стрелки на одно деление. О безукоризненных качествах изделий может свидетельствовать тот факт, что такое солидное учреждение, как Обуховский сталелитейный завод, заказало названному отделению делительную машину.
Другим видным участником часового отдела на этой выставке была известная часовая фирма Августа Эриксона.
Сообщу о ней попутно несколько данных. Основанная в 1865 году, стремясь постоянно к усовершенствованию при упорном труде и энергии своих руководителей, она достигла выдающихся результатов в часовом производстве и заслужила себе редкую репутацию среди обширного круга заказчиков.
Специальностью это фирмы были хронометры, т. е. часы особой конструкции, с чрезвычайно тщательной обработкой всех частей, служащие для точного измерения времени при астрономических и других наблюдениях. Для точнейших астрономических наблюдений на постоянных обсерваториях фирма изготовляла стенные астрономические нормальные часы. Эти часы имели секундный маятник, снабженный ртутной компенсацией от влияния температуры и атмосферного давления. На выставке фирмой представлено было два хронометра: на кардановском подвесе (морской тип) и столовые без кардановского подвеса, идущие по звездному времени. Кроме того были выставлены двое нормальных часов: одни по звездному времени и другие по среднему. В 1885 году фирма была удостоена звания: часовых и хронометровых дел мастера Николаевской Главной Астрономической Обсерватории в Пулкове.
За исключением часов фирмы Эриксон часы «Механикооптической и часовой школы» имели на международной, выставке преобладающее значение. По просьбе выставочного комитета школой была организована показательная мастерская; учащиеся школы тут же, при публике изготовляли детали часовых механизмов.
Эту выставку посетил фабрикант часов Гризель из Шо-де-фон в Швейцарии, и увидев станок и приспособления к изготовлению фрез системы проф. Завадского для нарезки зубчатых колес для карманных часов, нашел этот способ работы более рациональным, чем способ, практиковавшийся в то время в швейцарских часовых фабриках и просил проф. Завадского разрешить ему снять чертежи со станка и приспособлений. В скором времени на нескольких швейцарских часовых фабриках подобного рода станки и приспособления были уже введены в употребление.
На Международной Выставке Новейших Изобретений, состоявшейся в том же году, экспонаты школы были награждены высшею наградою — большою золотою медалью.
О значительности успехов Школы свидетельствует тот факт, что в 1913 году в швейцарской прессе появились статьи, упрекавшие швейцарских фабрикантов за то, что они действуют непатриотично, показывая свое производство проф. Завадскому, и этим вредят сами себе: они помогают ему усовершенствовать постановку дела в русской часовой школе и могут, таким образом, лишить Швейцарию русского рынка.
К сожалению, тогдашнее наше правительство оказалось крайне недальновидным по отношению к той роли, которую могла сыграть Часовая Школа для нашей промышленности, так как Завадскому в 1913 году было отказано в отпуске 40.000 рублей на покупку автоматов для оборудования образцовой фабрики карманных часов при Школе. На этой фабрике можно было бы изготовлять усовершенствованным механическим способом, при незначительном числе рабочих, до 100 штук карманных часов в день, что могло бы быть большим источником дохода для Школы и, самое главное, дать мощный толчок промышленной инициативе в этом направлении.
В первые годы революции положение Школы было настолько тяжелое, что ее существование висело на волоске, но, с улучшением общего положения и материального быта сотрудников Школы, а также, благодаря организации производства при Школе, она стала возрождаться и, в настоящее время, вылилась в часовую секцию при Техникуме Точной Механики, Оптики и Часового Производства.
С 1922 года Школа преобразована в Техникум, при котором имеется профессиональная техническая школа точной механики и оптики с отделением часового производства.
Оканчивающие Техникум и Школу находят себе хорошие по специальности места.
Производственные мастерские при Техникуме исполняют крупные заказы для разных учреждений.
В этом отношении сильно поддерживает Техникум «Государственный трест точной механики», давая большие заказы на часовые механизмы, часы, электромагнитные и др. изделия.
Следует упомянуть, что технический директор Государственного треста точной механики, инженер Саркин, бывший воспитанник Техникума, организовал при Тресте производство будильников и ходиков.
В 1925 году, после обследования Техникума Главпрофобром, коллегия Главпрофобра признала Техникум Точной Механики и Оптики всесоюзным учебным заведением.
Я позволил себе отвести так много места нашей единственной на всей территории С.С.С.Р. часовой школе, так как история этой школы на 96 % является историей часового дела нашей республики.
Однако, нельзя ограничиться созданием только одной школы для насаждения у нас этой новой отрасли часовой промышленности; необходимо с этой целью построить целую сеть школ пониженного типа в районах, где существуют соответствующие кустарные производства, и Техникум, между прочим, должен воспитать контингент лиц, способных стать заведывающими этими школами, а также руководителями практических работ и инструкторами для обучения часовщиков-кустарей.
Германское правительство, в целях насаждения часового производства, а также упорядочения кустарного промысла, в свое время не останавливалось ни перед какими расходами. Еще в 1848 году выдавались большие ежегодные субсидии тем лицам, которые устраивали фабрики часов в кустарных районах с целью поднятия производительности труда кустарей. Один Ланге в Глассхютте в Саксонии получил от германского правительства в разное время субсидии на сумму около 300.000 марок; что же касается современных школ точной механики часового дела, то они там обставлены богатейшим образом.
Тоже самое в Швейцарии и отчасти во Франции.
Во время командировки проф. Завадского заграницу в 1913 году ему представилась возможность убедиться, что если наша часовая школа и уступает некоторым заграничным, то далеко не всем и не во многом; что же касается механико-оптического отделения, то оно по своим изделиям значительно выше заграничных. Проф. Завадский, чтобы подкрепить вышесказанное, приводит следующие факты:
1) Изделия Механико-оптического и часового отделений по части точных измерительных приборов компетентными специалистами (Главная Палата Мер и Весов, администрация Обуховского завода, профессора многих учебных заведений) признаны не уступающими таковым же изделиям, изготовляемым на наилучших заграничных заводах.