ключив в него новые государства Восточной Европы и Австрию, – по сути, расширенное экономическое пространство Германии. Когда Франция этому воспротивилась, Венский банк Ротшильда «Кредит-Анштальт», обанкротился, и число безработных в Германии выросло с 3 до 5 млн человек.
В 1932 г. союзники встретились в Женеве с германским канцлером Генрихом Брюнингом, умолявшим о смягчении репараций. Франция снова запротестовала, и Брюнинг был вынужден уйти в отставку. Это был судьбоносный момент. В ноябре того же года германский электорат разделился на левых и правых: и коммунисты, и нацисты погрели руки на национальном унижении. Поддержка нацистов в основном концентрировалась в старых прусских провинциях, позиции левых были сильнее на западе и на католическом юге. В конце 1932 г. Гитлер, глава партии, имевшей крупнейшую фракцию в рейхстаге, добился от стареющего президента Гинденбурга назначения на пост канцлера. Месяцем позже пожар – скорее всего, устроенный нацистами, но списанный ими на коммунистов – уничтожил здание рейхстага. Гитлер потребовал, чтобы Гинденбург подписал закон о чрезвычайных полномочиях, наделяющий канцлера неограниченной властью подавлять свободу слова и собраний. Его соратник Герман Геринг заявил: «Всех до одного коммунистов нужно убить».
Версальский бумеранг вернулся. Франция настойчивей всех диктовала условия, навязанные Германии после войны, и таким образом дестабилизировала каждое из ее умеренных правительств. Но и остальные союзники несут свою долю ответственности за подъем фашизма в Германии. К тому моменту они настолько погрузились в Великую депрессию, что не отреагировали на изменение структуры власти в Германии. Если Францию ослепляло желание отомстить, то прочие союзные страны были ослеплены чувством вины. Так или иначе, у Гитлера были развязаны руки и ничто не мешало ему набирать силу.
Начиная с 1933 г. новый канцлер Германии быстро двигался к цели. Его программа предусматривала ликвидацию коммунистов, сдерживание «международного еврейства», прекращение выплаты репараций и укрепление военной и индустриальной мощи страны. Промышленное производство поставили на военные рельсы. В 1934 г. штурмовые отряды коричневорубашечников были запрещены – и более 150 бывших сторонников Гитлера были убиты в «ночь длинных ножей». Им на смену пришли военизированные отряды СС, не подчиняющиеся никаким законам. Они подражали юнкерской военщине и носили такие же черные мундиры. Скаутские организации превратились в Гитлерюгенд. В школах преподавали «научный расизм». Для Германии Версальский договор ничего более не значил, а его подписантов объявили «преступниками 1918 года».
В те первые месяцы Гитлер изо всех сил старался изображать респектабельность. Он притормозил антисемитскую кампанию на время Берлинских Олимпийских игр 1936 г. – игр, превращенных им в открытую демонстрацию шовинизма, от которого Олимпиады полностью не избавились и по сей день. Гостей, посещавших в ту пору Германию, жизненная сила нацизма – как и фашизма Муссолини – впечатляла порой до глубины души. Британский дипломат Роберт Ванситтарт писал: «На фоне этих собранных, сильных людей мы кажемся третьесортной нацией». Европейская молодежь, уставшая от разговоров о прошлых войнах, жаждала перемен. Она прислушивалась к энергичным, уверенным лидерам, которые могли, метафорически выражаясь, «заставить поезда прибывать вовремя». Этот дух проник и в британское общество, заразив и авторов газеты Daily Mail, и принца Уэльского. Завершая в 1935 г. свой труд по истории Европы, Герберт Фишер называл Гитлера «необузданным героем вагнеровской оперы».
Постепенно правительства союзных держав начали с тревогой прислушиваться к новостям из Германии. Гитлер, подобно кайзеру Вильгельму II, был одержим страхом оказаться в кольце врагов. Он заигрывал с идеей объединенной Европы, но его экспансионизм был глубоко националистическим, заинтересованным лишь в Lebensraum («жизненном пространстве») для чистокровного немецкого народа (Volk). Такое пространство лежало, очевидно, к востоку от Германии, где по итогам Версаля миллионы немцев жили под иностранным суверенитетом, и прежде всего в Польше и Чехословакии. Ситуация прямо-таки взывала к восстановлению целостности немецкоязычной арийской расы – идеи-фикс Гитлера. Как и Бисмарк, он стремился обеспечить Германию выгодными географическими условиями.
Всего за десять лет счастливая, уверенная заря Локарно потухла, но Гитлер все еще мог достаточно сильно педалировать европейское чувство вины за Версаль, чтобы ослабить давление сил, пытающихся его остановить. А 1935 г. на выборах в Британии ни одна из партий не предлагала перевооружения, и премьер-министр Болдуин заметил, что такое предложение стало бы политическим самоубийством. Британская стратегия, как и в прошлом, заключалась в том, чтобы держаться подальше от Европы, отгородившись от материка морем и воздушным пространством, которое охраняют военно-воздушные и военно-морские силы. Нацистская пропаганда тех лет отметилась легендарным заголовком «Туман над Ла-Маншем. Континент отрезан», подчеркивая равнодушие Британии к судьбам остальной Европы.
В 1935 г. Муссолини нарушил Локарнский договор и вторгся в Эфиопию, намереваясь присоединить ее к итальянским колониям Сомалиленд и Эритрея. Гитлер его поддержал, и открытое нарушение устава Лиги Наций осталось безнаказанным. Но общественное мнение все еще надеялось, что неприятности можно предотвратить дипломатическими усилиями. Летом 1935 г. в Британии прошел крупнейший в истории частным образом организованный референдум – Мирное голосование, которое привлекло 11,5 млн человек, 38 % взрослого населения страны. Народ в подавляющем большинстве высказался за мир, Лигу Наций и прекращение производства оружия. Тем не менее большинство поддержало и пункт «если одна страна упорно нападает на другую, остальные страны должны объединиться и остановить агрессора… если необходимо, силой оружия».
Политика умиротворения и дорога к Мюнхену
В марте 1936 г. Гитлер совершил первый акт неприкрытой агрессии и ввел войска в Рейнскую область. Ни Франция, ни Британия никак не отреагировали. Известно, что на случай, если бы они это сделали, у армии Гитлера был приказ поворачивать назад. Тогда он сконцентрировался бы на восточной границе. Одновременно Германия сформировала «ось Берлин – Рим», заключив союз с Италией. Гитлер отправил свои бомбардировщики на помощь фашистскому генералу Франко в его восстании против левого правительства Мадрида. Гражданская война в Испании продлится три года и будет сопровождаться чудовищными зверствами. В апреле 1937 г. бомбардировщики атаковали баскский город Герника, пилоты с воздуха испепеляли и расстреливали из пулеметов мирное население. Пабло Пикассо запечатлел ужасы Герники на картине в кубистическом стиле. На Дальнем Востоке Гитлер пришел к дружескому взаимопониманию с Японией с целью сдержать Советский Союз.
СССР в это время проходил сквозь собственный кошмар. Пятилетние планы Сталина способствовали росту промышленного производства. Но способ их реализации, в частности коллапс производства продовольственных товаров, обрек народ на голод, а Сталина – на всепоглощающую паранойю. Особенно он страшился бунта на Украине, где побывал в 1932–1933 гг. во время Голодомора. Число его жертв составило от 4 до 7 млн человек, умерших от голода или убитых за то, что якобы противились коллективизации. Показатели смертности в Казахстане не сильно отличались[27]. В отличие от Холокоста, этот геноцид скрывали десятилетиями, он оставался неизвестен широкой публике вплоть до 2008 г., когда Европарламент признал украинский Голодомор преступлением против человечности.
К 1936–1937 гг. система сорвалась с катушек, и начался Большой террор. Считается, что в этот период около миллиона граждан Советского Союза были казнены собственным правительством или отправлены в концлагеря на верную смерть. Со времен Французской революции ни один режим не убивал столько своих людей, включая государственных служащих, предпринимателей, интеллектуалов, крестьян и даже соратников Сталина. Соперник Сталина Лев Троцкий был исключен из компартии и бежал в Мексику, где в 1940 г. был убит по приказу Сталина.
Теперь уже все вокруг потрясали оружием. В 1938 г. Гитлер потребовал объединения Германии с Австрией. Когда австрийское правительство отказалось, Гитлер вторгся в Австрию, сообщив обрадованным толпам венцев, что «народ Германии никогда больше не будет разделен». Затем он процитировал Версальское кредо о самоопределении и потребовал от Чехословакии вернуть немецкоязычные Судеты. Бывшие союзники в очередной раз погрузились в агонию нерешительности. Ни одно правительство не готово было воевать за Судеты, которые в британской прессе называли «задним двором Германии».
В сентябре 1938 г. британский премьер-министр Невилл Чемберлен и его французский коллега явились в Мюнхен, чтобы урегулировать конфликт между Гитлером и Чехословакией. Чемберлен, по сути, разорвал Версальский договор. Он уступил Судеты Германии в обмен на обещание Гитлера не предпринимать больше агрессивных действий, вернулся в Лондон и объявил, что привез «мир для целого поколения». Британцев охватила эйфория облегчения. Нет сомнений, что позиция Чемберлена отражала преобладающее в стране общественное мнение. Он предотвратил войну в Европе, которую Британия проиграла бы, – конфликт, который он описал в выступлении по радио как войну за «далекую страну, между народами, о которых нам ничего не известно».
Америка же после Версаля придерживалась политики изоляционизма. Она уже помогла положить конец одной европейской войне и повторения не хотела. Президент США Франклин Рузвельт (1933–1945) понимал, какую опасность представляет Гитлер для предложенного Вудро Вильсоном устройства Европы, но Конгресс связал ему руки. Услышав новости из Мюнхена, Рузвельт телеграфировал Чемберлену: «Молодец!» Гитлер на эту нерешительность ответил «Хрустальной ночью», отправив своих штурмовиков громить дома и предприятия евреев по всей Германии и Австрии.