К тому же, по моему глубокому убеждению, представленный здесь принцип минимального капитала для всех имеет смысл, только если его дополняет система базового дохода и гарантированных рабочих мест (которую, на мой взгляд, следует вводить в первую очередь, еще до минимального капитала), а в более общем плане – если он является дополнительным элементом социального государства, нацеленным на постепенную декоммерциализацию экономики. В частности, фундаментальные товары и услуги в таких сферах, как образование, здравоохранение, культура, транспорт и энергетика, должны производиться за пределами коммерческого сектора, в рамках государственных, муниципальных, общественных и некоммерческих структур. Этот обширный некоммерческий сектор следует все больше расширять, а коммерческий, в который можно инвестировать минимальный капитал для всех, все больше сужать до самой ограниченной сферы вложений, например в недвижимость или мелкое предпринимательство (особенно в таких отраслях, как ремесленный промысел, торговля, гостинично-ресторанный бизнес, ремонт, консалтинг и т. д.).
Наконец, следует отметить, что мелкая и средняя собственность, подразумеваемая минимальным капиталом для всех, должна определяться не столько как частная собственность в строгом смысле этого слова, сколько как общественная и временная, занимая место, отведенное ей в правовом поле, которое основано на разделении власти между различными пользователями капитала и строгом фискальном регулировании, радикально ограничивающем возможности для его накопления и сохранения. В отношении разделения власти в коммерческом секторе, о котором говорилось выше, я предлагаю ввести систему «партисипаторного социализма», описанную в предыдущих главах, которая подразумевает равное количество голосов акционеров и наемных работников в руководящих органах предприятия и строжайшее ограничение прав голосования индивидуальных акционеров в зависимости от размера компании, чтобы в совсем небольших предприятиях акционер, одновременно являющийся наемным работником, сохранял за собой большинство, но терял его, если численность наемных работников на нем превышает десять человек[178]. Можно также предложить модель, в рамках которой права голосования будут зависеть от того, как давно на предприятии трудится наемный работник, примерно так же, как наниматель недвижимости постепенно приобретает права на практически постоянное право пользования ею[179]. В ходе недавних дебатов вновь вспыхнули споры вокруг «фондов помощи наемным работникам», которые Рудольф Майднер и его коллеги из федерации профсоюзов Швеции предложили в 1970–1980-х годах. В соответствии с этой системой, распространяющейся в основном на самые крупные предприятия, работодатели обязаны каждый год направлять часть прибыли в фонд помощи наемным работникам с тем, чтобы через двадцать лет те могли контролировать 52 % капитала[180]. Это предложение, призванное дополнить собой принцип совместного управления (гарантирующий наделение наемных работников определенным количеством голосов независимо от их участия в капитале), натолкнулось на ожесточенное сопротивление шведских капиталистов, и одобрить его так и не удалось. Но недавно оно вновь появилось в повестке дня Демократической партии США (в особенности за него ратуют Берни Сандерс и Александрия Окасио-Кортес), а также в официальной программе британских лейбористов[181]. Неоднократно звучали и другие прогрессивные предложения с целью становления и развития общественных инвестиционных фондов на уровне муниципалитетов и местных общин[182]. Цель здесь заключается не в том, чтобы положить этим дискуссиям конец, а в том, чтобы показать их размах: нам еще только предстоит заново определить конкретные формы экономической власти и демократии[183].
За демократический социализм с децентрализацией и самоуправлением
Подведем итог. Социальное государство и прогрессивный налог, если до конца руководствоваться их логикой, позволяют заложить основу новой модели демократического социализма с децентрализацией и самоуправлением, базирующейся на постоянном обращении собственности и власти. Эта система представляет собой противоположность государственного, авторитарного, централизованного социализма, который в XX веке был в виде эксперимента внедрен в странах советского блока. Данная модель в огромной степени представляет собой дальнейшее развитие социальных, фискальных и правовых трансформаций, инициированных в прошлом столетии во многих странах мира, однако не надо забывать, что за эти перемены обществу пришлось заплатить властными отношениями, всеобщей мобилизацией, многочисленными потрясениями и моментами напряженности.
Повторим еще раз: демократический социализм, описанный здесь, представляет собой лишь черновой набросок с множеством присущих ему недостатков и ограничений. Многие, например, считают, что если оставить частную собственность на средства производства, пусть даже в ограниченной форме (на уровне мелких предприятий), и жилье, то все вышеописанные перемены по факту окажутся недолговечными, а строгое ограничение разброса в имуществе и доходах продержится совсем недолго, особенно с учетом тех значительных усилий, которые некоторые затрачивают с целью изменения тарифных сеток и отмены всех ограничений. Эти опасения вполне законны, но превращать их в инструмент достижения определенных целей все же не стоит, ведь именно они в 1920-х годах сподвигли советские власти, на тот момент активно продвигавшие тему «гангрены капитализма», квалифицировать как преступление владение любой собственностью, в том числе и совсем крохотными предприятиями, в которых работали всего пара человек, и встать на авторитарный, бюрократический путь, о котором сегодня всем известно. Достойный ответ, наоборот, должен опираться на углубление демократии: наряду с перераспределением собственности следует ввести систему равного финансирования политических кампаний, средств массовой информации и всевозможных аналитических центров формирования общественного мнения с тем, чтобы самые состоятельные не могли поставить избирательную демократию исключительно на службу себе самим. В общем плане мы уже говорили, что режим перераспределения собственности и раздела власти, упоминаемый здесь, требует существенного пересмотра конституции[184]. В качестве дополнительной защиты часть средств, собираемых с помощью прогрессивного налога на имущество и наследство, можно было бы направлять в фонд формирования минимального капитала для всех подобно тому, как направляются взносы в фонд социального страхования. Исторический опыт доказал, что это усложняет задачу тем, кто хотел бы вернуться к прежним вариантам выбора (например, обещая снизить налоги или взносы), потому как им приходится недвусмысленно объяснять, с какой именно целью они собираются отменить те или иные права.
Помимо прочего нам ничто не мешает подумать о системе, отвергающей частную собственность в любых ее формах, в том числе в виде общественной, временной собственности, о которой говорилось выше. Лично мне в этом отношении приходит на ум «зарплатный социализм», предложенный Бернаром Фрио[185]. Если в двух словах, то он предлагает распространить на всю совокупность общественно-экономических структур модель фондов социального страхования, которые после 1945 года были созданы для финансирования пенсий и медицинского страхования. В частности, это повлекло бы за собой создание «фонда поддержки наемных работников» и «инвестиционного фонда», первый из которых должен разбивать всех в зависимости от их квалификации на уровни «пожизненной зарплаты» (от первого до четвертого), а второй – выдавать инвестиционные кредиты и предоставлять права пользования профессиональным капиталом, в том числе недвижимостью, различным производственным объектам, равно как и на реализацию индивидуальных и коллективных проектов. Если при управлении этими фондами использовать демократический, партисипаторный подход, придав ему четкую, конкретную форму (чего сам Фрио делать не стал), подобная перспектива таит в себе богатейший потенциал. В целом, развитие новых организационных форм, основанных на совместном имуществе и собственности, предоставляемой в пользование, следует всячески поощрять, дополняя ими систему общественной, временной собственности, которую отстаиваю я[186].
Мне хотелось бы привлечь внимание лишь к одному моменту: предложенные Фрио фонды поддержки наемных работников и инвестиционные фонды (либо их аналоги, предусмотренные другими проектами, присваивающие себе роль мелкой, общественной и временной собственности) могут сосредотачивать в себе значительную власть в плане принятия повседневных решений, затрагивающих интересы миллионов человек (в частности, определять уровень зарплат или использование капитала в первую очередь в сфере недвижимости и мелкого предпринимательства), поэтому вопрос внутренней организации и подлинно демократического функционирования таких институций, гиперцентрализованных и почти что государственных, отнюдь не однозначен. Было бы как минимум преждевременно утверждать, что он изначально решен и любые риски скатывания в бюрократизм и авторитаризм устранены, не объяснив даже принципы голосования и раздела власти, на которые можно было бы опереться при создании подобных механизмов, используя для этого накопленный исторический опыт (парламенты, партии, профсоюзы, общественные фонды, государственные банки и т. д.) и весь потенциал к улучшению ситуации и извлечения уроков из прошлого, который этот опыт в себе содержит[187]