Жизнь общности саксов княжества, отдельных областей их поселения и даже городов отразили «История» Иеронима Остермайера (умер в 1561 г.) о 1520–1561 гг. и записи его анонимного продолжателя за 1562–1570 гг.; «Хронология» проповедника Михаила Сиглера (умер в 1585 г.) из Брашшо-Кронштадта (Братова) за 366-1563 гг.; анонимный рассказ о борьбе между немцами и мадьярами в Коложваре-Клаузенбурге (современный Клуж-Напока) в 1568 г.; «Календарь» за 1590–1612 гг. Мартина Панфи-отца (умер в 1613 г.); «Дневник» за 1599–1616 гг. члена совета города Брашшо-Кронштадт Петера Банфи; календарные записи за 1514–1588 гг. сельского священника Христиана Тобиэ (1543–1589); анонимная немецкая «Трансильванская хроника» за 1528–1596 гг.
Выдающееся историко-литературное, философское произведение «Паннонское разорение» по-латыни создал проповедник из города Медьеша (Медиаша) Христиан Шезеус (ок. 1535–1585). Оно было напечатано в Виттенберге в 1571 г. Излагая события 1540–1571 гг., автор выражает мысль о единстве многоэтничного населения Среднего Подунавья. Здесь же содержатся сведения о различных народах этого региона.
Произведения саксов, являющиеся существенным вкладом в сокровищницу культур народов Трансильванского княжества, содержат ценнейшие известия по политической истории соседних Молдавского и Валашского княжеств. В особенности это относится к безыскусным записям о ежедневных событиях 1590- 1Ь02 гг., которые делал член совета города Брашшо-Кронштадта Симон Цак (1567–1603), а также к составленной Марком Шункабунком (Шоннебонком), саксом из того же города, состоявшим на дипломатической службе у Михая Храброго (умер в 1608 г.), «Хронике» о событиях 1597–1608 гг. (оба памятника на немецком языке).
Влияние ренессансных форм, усилившееся к концу XVI в., привело к созданию Амбрушем Гёрченьи и его продолжателем Миклошем Богати Фазекашем (умер в 1592 г.) исторических песен о деяниях Матьяша Хуньяди (напечатаны в типографии Гашпара Хельтаи в 1577 г.).
Это же влияние обусловило появление нового жанра — так называемых развлекательных историй, иногда основанных на новеллах Джованни Боккаччо (1313–1375). Это «Вольтер и Гризельдис» Пала Иштванффи, «Гизмунда и Гискард» Дьёрдя Эньеди (умер в 1597 г.). Наиболее совершенным произведением такого рода (обычно их сюжет — это история любви, а важнейшая новация — это активная роль женщин) признается «История Аргира» Альберта Гергея.
Вершина развития венгерской литературы XVI в. — поэзия Балинта Балашши (1554–1594), происходившего из разорившейся магнатской семьи и проведшего жизнь в скитаниях и на войне. Он жил в Польше и в Трансильванском княжестве. Главным своим призванием поэт считал борьбу с османами, в боях он участвовал как рядовой воин. В наиболее совершенном цикле его любовной лирики («Песни о Юлии», 1588–1589) любовь неразрывно связана с идеей свободы. Война за освобождение воспеваемой им родины — вторая тема поэзии Балашши. Даже в любовных его стихах находится место описанию битв с османами. Третья тема — это Бог. Но у Балашши он не тот, о котором говорили сторонники Реформации или католики (сам поэт перешел в католичество из протестантов). Для поэта божество — это человек, от которого требуется помощь и отмщение врагам.
Совершенство поэтических форм и венгерского языка позволяет сказать, что творчество Балашши завершает период становления венгерской литературы. Поэт черпал вдохновение не только из сокровищницы литератур западноевропейских народов. В его произведениях нашли отражение фольклор словаков, хорватов, поляков и восточных романцев. В свою очередь, прослеживается влияние Балашши, например, на поэзию словаков XVII в., его произведения вдохновляли представителей польской поэзии. Стихи Балашши распространялись в списках и в устной передаче и были напечатаны лишь через 40 лет после его смерти.
Продолжателем традиций этого поэта был Янош Римаи (1569–1631). Мотив «бедного поверженного мадьярского народа», появившийся в его стихах, сделал поэта предвозвестником более поздней «поэзии куруцев» (крестоносцев) — борцов с гнетом Габсбургов.
Следует подчеркнуть, что все указанные достижения литературы и историографии были достоянием сравнительно узкого круга дворянства и горожан. Из крестьянства только верхушке жителей местечек были доступны календари на родном языке, которые использовались также средним и мелким дворянством. Судя по латинско-венгерскому словарю Балажа Сиксаи Фабриция, отразившего образ жизни и представления крестьян (Дебрецен, 1590), наиболее значительным прогресс крестьянской культуры был в расширении ассортимента пищи. В частности, крестьянам было известно 76 видов фруктов и ягод. Типы и характер крестьянского жилища, видимо, не претерпели изменений.
В архитектуре стал преобладать стиль ренессанс. Он проявлялся прежде всего в сооруженных в XVI в. укреплениях (пяти-, шести-, восьмиугольные в плане стены с башнями по углам). В этом же стиле строились укрепленные усадьбы — замки (замок Фратера Дьёрдя в Альвинце (Винцул де Шос), 1546–1551; замок семьи магнатов Турзо в Надьбикче-Витче, 1571–1605; пристройка к крепости в Шарошпатаке, так называемое крыло Переньи, 1542; замок семьи Бетлен в Керешде-Крише, 1559–1598. Стиль ренессанс характерен и для городских зданий, построенных ео второй половине XVI в.
Особенностью развития архитектуры и строительного дела в немецких городах было увеличение численности каменных домов: около 1500 г. в Брашшо-Кронштадте насчитывалось 50 каменных и 1490 деревянных домов, а около 1600 г. это соотношение было 580 и 500.
Важным элементом сельского ландшафта в районах, где жили влахи (компактно или рассеянно, отдельными селами), являлись сооруженные за счет их кнезов (имевших фактический статус сельских старост) православные храмы и часовни. Венгерские феодалы обычно давали селившимся в их имениях влахам разрешение строить храмы и часовни и содержать священника, не запрещая возводить эти сооружения из камня. Ввиду бедности кнезов, бывших обычно основателями таких церквей (ктиторами), храмы и часовни возводились из дерева. Особенно это характерно для районов севернее комитатов Хуняд и Алшо-Фехер. Южнее сохранились православные храмы из камня, построенные в середине XIII–XV вв. (в Демсуше-Демсдорфе, Зейкфалве-Стрейу, Гурасаде, Рибице, Криштьоре-Кришчоре). В двух последних известны фрески с изображением ктиторов, а в Кришчоре венгерских святых — королей Иштвана I, Ласло I и королевича Имре. Сами храмы отразили влияние местной венгерской архитектуры (романики и готики) наряду с подражанием византийским образцам.
Разнообразие форм и уровней культур народов Среднего Подунавья позволяет говорить о единой этнической венгерской культуре и об отсутствии единой культуры многоэтничного Трансильванского княжества.
Глава IV МЕЖДУ ПОРТОЙ И ВЕНСКИМ ДВОРОМ (1608–1699 гг.)
В СОСТАВЕ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ
Распространение власти Порты на этнической территории венгров в 1606 г. прекратилось, но значительная часть этой территории продолжала оставаться под властью султанов.
Последствия экспансии османов сказывались в течение всего периода позднего средневековья. Главное из них — уничтожение основного элемента производительных сил — людей. К концу Пятнадцатилетней (Долгой) войны вдвое сократилась численность единиц налогообложения в габсбургской Венгрии. Речь идет о численности крестьянских хозяйств и самого крестьянского населения. Десятки тысяч работоспособных крестьян были убиты, уведены в рабство, ушли в войска пограничных крепостей или в хайдуки, умерли от голода и эпидемий.
Наиболее чувствительные потери понесли венгры. Остальные этнические общности, населявшие королевство Венгрия, после его распада на три части оказались компактными массами в составе габсбургской Венгрии (словаки, славонцы, хорваты и русины-украинцы) или Трансильванского княжества (влахи, русины, немцы). До конца XVII в. оставалась разделенной на три части этническая территория венгров. Перестал существовать единый этносоциальный организм (общество) венгров. Их этнокультурная общность сохранила единство, но потеряла свою территориальную основу и единую социально-экономическую структуру.
Части венгерской этнической (этнокультурной) общности продолжали существовать в социально-экономических и политических рамках габсбургской Венгрии, Трансильванского княжества и эйялетов Османской империи. Эти части получили новые рамки социального организма, объединявшие их и отделявшие от других социальных организмов. Каждая из них попала также в новую этническую ситуацию, определявшуюся характером, степенью интенсивности контактов с иными этносами и особенностями этих контактирующих этнических общностей.
Социальные структуры габсбургской Венгрии и Трансильванского княжества являлись в общем продолжением или результатом внутренней эволюции (конечно, осложненной османской экспансией и ее последствиями) общества домохачской Венгрии. Османская экспансия воздействовала на них непосредственно и жестко, уничтожая население, принадлежавшее к различным социальным слоям этих организмов. Но она не могла изменить их внутренней структуры.
Та часть венгерского этноса, которая осталась на этнической территории венгров, включенной в состав Османской империи, оказалась в рамках нового социального организма, возникшего в результате перехода этой территории под власть султана. Важнейшим изменением, которое было принесено включением этой части венгерской этнической общности в рамки Османской империи, явилось сокращение этнической территории венгров, не восстановленной и после изгнания османов.
Еще раньше — в 20-30-е годы XVI в. — в результате османских вторжений обезлюдели районы междуречья Савы и Дравы, междуречья Дуная и Дравы в комитате Бараня, комитаты Бач и Бодрог (историческая область Бачка) до Калочи. Исключение здесь составляли окрестности некоторых крепостей, например Печа. После 1541 г. набегам подвергся каждый населенный пункт, расположенный южнее линии крепостей Дьёр — Ноград — Солнок. Другие области опустошались османами во время больших султанских походов, когда через них двигались огромные армии в сопровождении массы скота, вербл