В декабре 1832 г. вновь начало свою работу Государственное собрание, но эта сессия в корне отличалась от всех предыдущих, хотя собрание по-прежнему представляло привилегированные сословия, а не все слои общества. Тем не менее сессия достаточно рельефно показала сдвиги в умонастроениях значительной части общества. Чутким барометром имевшихся настроений являлась довольно большая группа молодежи, в основном юристы, так называемые юратусы, прибывшие на Государственное собрание в сопровождении комитатских депутатов для прохождения практики. Занимая места на галерке и не принимая прямого участия в дебатах, эти молодые люди, среди которых многие придерживались радикальных взглядов, своей шумной реакцией, возгласами одобрения или недовольства (в выражениях они не стеснялись) создавали особую обстановку, которая не могла не повлиять на атмосферу в зале заседаний.
На работе этой сессии, одной из самых долгих по продолжительности в венгерской истории (целых четыре года, до 1836 г.), сказались помимо «холерного восстания» два внешнеполитических события: июльская революция в Париже и восстание 1831 г. в конгрессовой Польше (последнее особенно). Несмотря на твердое предупреждение императора-короля Франца I не поддаваться «болезни обновления» и «подражанию загранице», многие из делегатов не отказали себе в удовольствии выразить свою солидарность с героическим восстанием, славить в пламенных речах павших в неравной борьбе его участников. Но подобные речи были всего лишь слабым отзвуком того широчайшего резонанса, который это восстание получило в венгерском обществе. В приграничных комитатах действовали тайные общества для сбора и переправки повстанцам денег, продовольствия, одежды. Нередко добровольцы переходили границу, чтобы сражаться в рядах повстанцев. Официальные резолюции об оказании им помощи были приняты в 33 комитатах.
Глубокое понимание международного значения польского восстания, в том числе и для самой Венгрии, лучше всех выразил, пожалуй, Лайош Кошут, будущий вождь венгерской революции. «Мы хотим, — отмечал он, — восстановить поляков в их исконных правах; их интересы — наши интересы, и это… сплачивает воедино силы всей цивилизованной Европы».
Виднейшим представителем новой оппозиции габсбургскому режиму, сложившейся на Государственном собрании 1832 г., был трансильванский магнат барон Миклош Вешшелени (1796–1860), имя которого символизировало открытую враждебность династии. Он объезжал комитаты один за другим, убеждая дворянство последовать его примеру и не предоставлять новобранцев королю из опасения, что венгерские солдаты могут быть использованы против польских братьев. В конце концов по личному указанию императора Вешшелени был заточен в крепость, откуда вышел с подорванным здоровьем, полуослепшим.
Вторым вождем оппозиции являлся поэт Ференц Кёлчеи (1790–1838), делегат от комитата Сатмар, автор стихотворения «Гимн», последовательный сторонник буржуазных реформ, чьим девизом были слова: «Отечество и прогресс». Среди тех, кто впервые на этой сессии заявил о себе, были, кроме Кошута, Ференц Деак, ставший позднее одной из ключевых фигур политической жизни Венгрии, а также Габор Клаузал, представитель левого направления.
Следует подчеркнуть, что особую роль в превращении Государственного собрания в подлинно политический форум национального масштаба сыграл молодой адвокат, сын безземельного дворянина Лайош Кошут, выходец из Земпленя, где началось крестьянское восстание. По причине своей молодости и бедности он не мог находиться в числе полноправных членов собрания. Кошут поставил перед собой простую задачу: ознакомить с работой собрания, заседавшего на самой западной окраине королевства, как можно больше людей, всю Венгрию. Но каким образом, если национальная пресса задавлена, а цензура свирепствует как никогда? И он нашел блестящий выход.
На свет появляются «Известия Государственного собрания» — написанные Кошутом от руки листки с речами делегатов и соответствующими, в духе оппозиции, комментариями к ним, переписанными юратусами. Они рассылались по комитатам в виде частных писем. Всесильная австрийская цензура, посрамленная таким простейшим способом, оказалась бессильной что-либо сделать. Это оригинальное средство массовой информации действовало оперативно и вплоть до окончания сессии безотказно. «Известия» не только информировали, но и создавали общественное мнение. Листки привлекли внимание и всесильного министра Меттерниха, который самым тщательным образом просматривал каждый номер листков Кошута.
На сессии оформились и столкнулись два основных идейно-политических течения: либеральное, представлявшее интересы среднепоместного дворянства, оппозиционно настроенного, заинтересованного в коренных социально-экономических и политических преобразованиях, и консервативное, по составу и интересам, им представляемым, преимущественно аристократическое, в сою-зе с династией и Австрией объявившее открытую войну реформам. Именно ввиду сопротивления консерваторов объективные итоги законодательной деятельности оказались более чем скромными, прежде всего по самому главному, крестьянскому вопросу: несмотря на все старания оппозиции, ей не удалось добиться принятия радикальных реформ в пользу отмены крепостных повинностей и освобождения крестьян за выкуп, ограничения компетенции помещичьих судов, признания права собственности крестьян на землю. Даже весьма умеренный вариант подготовленных Государственным собранием законопроектов был отвергнут королем.
Между тем в начале марта 1835 г. место умершего Франца I на престоле занял Фердинанд V, один из самых слабых по интеллекту и способностям правитель из австрийского дома. Власть в империи стала осуществлять небольшая группа министров, эрцгерцогов и придворных, реакционная по своим убеждениям и потому получившая меткое прозвище «венская камарилья». После роспуска Государственного собрания камарилья обрушила на головы лидеров оппозиции град репрессий. Вслед за осуждением Вешшелени за «государственную измену» — так двор оценил антиправительственную его речь на комитатском собрании — в тюрьме оказались молодые юратусы. Та же участь постигла в 1837 г. и Кошута, когда он публично выступил в их защиту. Стремясь терроризировать противников режима, камарилья организовала серию политических процессов, которые, однако, породили не страх, а ненависть к угнетателям.
КОШУТ ВО ГЛАВЕ ДВИЖЕНИЯ РЕФОРМ. 1840-е ГОДЫ
Общественно-политическая жизнь Венгрии в 1830-е годы прошла под знаком Сечени, чьи планы, идеи, проекты легли в основу политической платформы оппозиции. В 1840-е годы в результате появления в рядах оппозиции мелкого дворянства и нарождавшейся буржуазии и радикализации выдвинутых оппозицией целей средств борьбы против феодализма и абсолютизма руководство движением за реформы возглавил Лайош Кошут.
Попытка австрийского абсолютизма подавить движение преследованиями и террором не дала желаемых результатов. Об этом свидетельствовала работа Государственного собрания созыва 1839-1840-х годов. Натолкнувшись на возросшую силу сопротивления оппозиции, венский двор вынужден был отступить. В 1840 г. король утвердил целый ряд социально-экономических и национальных реформ, подготовленных Государственным собранием. Среди них законопроекты о добровольном выкупе повинностей крепостными при согласии помещика, о праве на свободное основание промышленных предприятий, о векселях, о строительстве национального театра, о ведении переписки и делопроизводства Государственного собрания, а также оформлении церковных свидетельств о рождении, браке на венгерском языке.
Под давлением сословий были амнистированы и освобождены все политические заключенные, в том числе Кошут. Четыре года, проведенные им в тюрьме, были годами учения. Он так успешно овладел английским языком по учебнику, что, когда спустя много лет впервые ступил на английскую землю, мог свободно произнести на нем свою речь. Кошут усиленно изучал политэкономию и, по собственному признанию, «держал отчет перед собой о состоянии нашей родины, строил в голове планы относительно способа решения проблем».
Первым его делом после освобождения было создание настоящей политической газеты. Разрешение на основание газеты Кошуту было выдано с санкции самого Меттерниха, который рассчитывал тем самым связать ему руки, так как Кошут в интересах сохранения собственного детища был бы вынужден согласовывать свою деятельность с интересами и намерениями венского правительства. Тем более что владельцем типографии, где газета должна печататься, являлся осведомитель и платный агент канцлера Л. Ландерер. Но скромный провинциальный адвокат Кошут оказался дальновиднее, чем хитроумный и коварный мастер интриги министр Меттерних.
2 января 1841 г. свет увидел первый номер первой по современным понятиям и стандартам газеты Венгрии — «Пешти хирлан», выходившей 2 раза в неделю. Этот печатный орган сразу же завоевал внимание и симпатии публики. За полгода число подписчиков газеты возросло с 60 человек до 4 тыс. Кошут работал практически один: он сам писал передовицы, разные заметки, глоссы, вел переписку с единомышленниками в комитатах, разоблачал произвол венских властей и местных, описывал ужасные условия живших в подвалах бедняков, тюремные порядки. Не было достойного внимания из сферы экономики и общественной жизни вопроса, которого не коснулось бы его острое перо. Исподволь вырабатывал и пропагандировал он собственную концепцию буржуазных преобразований, резко отличавшуюся от программы Сечени.
Во главу угла Кошут поставил кардинальный вопрос буржуазно-капиталистического переустройства венгерского общества, сформулировав его предельно лаконично и доходчиво: «Долой крепостничество, да здравствует свободная земля!» Его программа включала обязательный выкуп помещичьих земель за счет государства, отмену налоговых привилегий дворянства, замену сословного собрания народным представительством, обеспечение экономической и политической независимости Венгрии.
Радикальная платформа Кошута не могла не вызвать возражения со стороны Сечени. Так, с 1841 г. началась открытая и ожесточенная полемика двух виднейших лидеров движения за реформы, за которой затаив дыхание следила вся страна. На стороне Сечени были не только обширные познания и всесторонняя образованность, но и неоспоримый авторитет человека, успевшего доказать свой патриотизм на деле. Сечени ответил своему оппоненту брошюрой «Народ Востока», в которой бросил ему тяжкий упрек в том, что он, Кошут, своей неумеренной агитацией, имеющей целью противопостав