Непосредственными участниками бурной политической жизни 30-40-х годов XIX в. были не только такие писатели и ученые, как упомянутые выше лидеры Оппозиционной партии Етвёш и Салай. В лагере оппозиции находились буквально все представители передовой национальной культуры венгерского народа, и прежде всего величайший венгерский поэт-революционер Шандор Петёфи. Организованный им в 1846 г. кружок «Молодая Венгрия» представлял собой самое последовательное революционно-демократическое крыло в лагере сторонников нового общественного строя. Петёфи и его единомышленники (в том числе историк Пал Вашвари), воспитанные на идеях якобинизма и утопического социализма, были сознательными республиканцами и Революционерами. Радикалом и революционером считался также Михай Танчич — сын крепостного батрака, рабочий-ткач, а затем учитель и писатель-самоучка, последовательный защитник крестьянства и его классовых интересов. Неоднократно подвергавшийся гонениям, он встретил революцию в тюрьме, куда был брошен в 1846 г.
Осенью 1847 г., когда открылась очередная сессия Государственного собрания, обстановка в стране характеризовалась крайней степенью напряженности; ухудшение положения городской и сельской бедноты в результате начавшегося экономического кризиса, усугубившего кризис всей системы феодализма и абсолютизма, сделало ситуацию взрывоопасной. Оппозиция во главе с Кошутом возобновила ожесточенную борьбу за скорейшее проведение спасительных реформ, ибо она не хотела, боялась и всячески избегала революции. И тем не менее именно тогда Сечени бросил многозначительную фразу: Кошут — «главный коновод назревающей революции». И он оказался прав, ибо Кошут и его единомышленники, расшатывая устои режима, объективно готовили почву для его революционного свержения. Оценивая деятельность Государственного собрания, примерно к такому же выводу пришел и Фридрих Энгельс: «В Венгрии сейм подготавливает революционные законопроекты»[1].
Глава IX РЕВОЛЮЦИЯ И ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА 1848–1849 гг.
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ. ВЕНА — ПЕШТ. МАРТ 1848 г.
К началу 1848 г. вся Европа созрела для новой революции, чтобы сбросить нетерпимый более гнет феодально-абсолютистских порядков. В январе-феврале революционные выступления прокатились по Италии: восстал сначала город Палермо, затем Неаполь, а потом и Милан. Но то были предвестники грозы, а не сама гроза, неудержимая, всеочищающая. Именно о таких событиях мечтал в первые февральские дни и лидер Оппозиционной партии Лайош Кошут, отчаявшийся в бесплодных попытках сдвинуть дело реформ с мертвой точки. Вся надежда была на Францию и французов с их революционными традициями, с их умением «зажигать» весь Европейский континент. Кошут уже тогда понимал, что Венгрия не может добиться свободы без поддержки других народов. 25 февраля он объявил о своем намерении просить конституцию не только для своей страны, но и для австрийцев, чехов, итальянцев. 24 февраля 1848 г. восставший народ Парижа одним ударом опрокинул недоброй памяти недолговечную «июльскую монархию». Наступил черед остальной Европы следовать за революционным авангардом. 1 марта 1848 г. весть о парижских событиях докатилась до венгерских границ.
3 марта с большой речью на Государственном собрании выступил Кошут, потребовав введения конституционного строя в «наследственных землях» и в Италии, подчеркнув тем самым, что дело свободы народов неразделимо. В речи, необычайно гневной по тону и выражениям, яростной атаке подверглась вся система феодального абсолютизма. Кошут уже не просил корону, как раньше, об отдельных частичных уступках, он требовал. Он Угрожал: попытка сохранить старый режим может стоить династии трона. Не случайно 13 марта, когда восстал народ Вены, на улицах и площадях имперской столицы размноженный текст этой речи зачитывался венскими революционерами, вызывая одобрение и энтузиазм.
Впечатление от выступления вождя оппозиции в самом Государственном собрании было столь велико, что нижняя палата без промедления утвердила предложенную Кошутом программу. Она включала следующие пункты: введение конституции и само-управления во всех землях и провинциях империи, предоставление Венгрии собственного, избираемого Государственного собрания и ответственного перед ним правительства, назначение до формирования кабинета комиссара с чрезвычайными полномочиями для немедленного проведения в жизнь ранее разработанных Государственным собранием реформ, и в первую очередь принудительного выкупа крепостных повинностей.
Венская камарилья все еще не сознавала серьезности момента. За несколько дней до начала революции в Австрии, в Вене проводилось совещание, обсуждавшее вопрос о роспуске Государственного собрания.
13 марта, в день восстания в Вене, всесильный Меттерних, перепуганный, переодевшись в женское платье, бежал, не останавливаясь, до самого Лондона. Весть об этом прибыла в Пешт на следующий день, а 15 марта началась венгерская буржуазно-демократическая революция. Инициативу взяла на себя «Молодая Венгрия» во главе с Петёфи. Первым завоеванием венгерской революции, первым ее шагом была свобода печати. Толпы восставших горожан во главе с поэтом направились в типографию и, минуя цензурные установки, заставили владельца напечатать в тысячах экземпляров написанную Петёфи накануне «Национальную песнь», ставшую гимном революции: «Вставай, мадьяр, родина зовет! Поклянемся навсегда никогда не быть рабами, никогда…» Велико было эмоциональное воздействие этих строк. Они мобилизовывали, звали к борьбе, к немедленному действию. В те же часы их знал весь город, вечером артисты Национального театра, прервав спектакль, с огромным успехом исполнили «Национальную песнь».
Одновременно была напечатана листовка под названием «12 требований», ставшая программой революции. «12 пунктов», составленные вечером 14 марта Петёфи, Вашвари и писателем М. Йокаи на основе программной речи Кошута от 3 марта, начинались словами «Чего хочет венгерская нация?» и включали следующие требования: свобода печати, отмена цензуры, ответственное министерство в Буде-Пеште, ежегодное Государственное собрание в Пеште, гражданское равенство перед законом и в религиозном отношении, создание национальной гвардии, всеобщее налогообложение, равное, пропорциональное представительство, отмена крепостничества, введение суда присяжных, организация национального банка, войска должны принести присягу конституции, венгерских солдат не направлять за границу, вывести иностранные войска, освобождение государственных политических заключенных, уния, т. е. объединение Трансильвании с Венгрией.
Последнее требование было одобрено государственными собраниями Венгрии и Трансильвании еще в 1835 г. и тогда не вызвало протеста ни со стороны румын, составлявших большинство населения края, ни со стороны привилегированных трансильванских саксов, однако встретило решительное возражение венского двора, опасавшегося чрезмерного усиления своего самого опасного противника — венгерского национального движения.
15 марта «12 пунктов» были приняты многотысячным митингом у Национального музея и городским магистратом. Тут же, в ратуше, решили создать по примеру французских революционеров Комитет общественного спасения. Во второй половине дня демонстранты освободили из тюрьмы Михая Танчича.
Власть перешла в руки Комитета, в который вошли представители либерального дворянства, Петёфи, Вашвари и другие лидеры мартовской молодежи, а также представители городской буржуазии. Победоносное выступление народа Пешта 15 марта ускорило и ход работы Государственного собрания. Делегация, направленная им в Вену во главе с Кошутом, добилась от короля согласия на формирование первого в истории ответственного правительства, которое было провозглашено 17 марта. Премьер-министром стал один из лидеров Оппозиционной партии — граф Лайош Баттяни. В кабинет вошли также И. Сечени, Ф. Деак, Б. Семере, Г. Клаузал; Л. Кошут занял пост министра торговли.
Важнейший акт венгерской революции — закон об упразднении крепостничества, принятый 18 марта, стал и первой ее реформой. Он отменил барщину, девятину, церковную десятину, ряд внутренних денежных платежей, покончил с феодальным правом неотчуждаемости дворянской собственности и ввел всеобщее налогообложение, устранив тем самым одно из существенных препятствий капиталистического развития. 600 тыс., или около 40 % всех крепостных, крестьянских семей впервые в истории стали хозяевами своих наделов, всего же в крестьянскую собственность перешла треть обрабатываемых земель. Это был весьма ощутимый результат революции.
Крестьянство с удовлетворением и радостью приветствовало революцию, давшую ему землю. Но крестьяне хотели большего, хотя бы получить те земли, которыми они пользовались издавна и которые еще не были признаны крестьянскими. Более того, батраки, челядь и некоторые другие категории деревенского населения вообще ничего не получили, кроме личной свободы.
Справедливости ради отметим, что и правительство, и Государственное собрание не остановились на достигнутом. Шла сложная работа по подготовке новых аграрных законопроектов, которая, естественно, проходила в условиях острейшей классовой борьбы, и подавляющее большинство лидеров ни морально, ни психологически, ни экономически еще не были готовы осуществить радикальную, чисто буржуазную реформу. Весной, когда поднялась волна крестьянских выступлений за дальнейшее углубление аграрного законодательства революции, интересы крестьянства последовательно отстаивало левое, радикальное крыло во главе с Михаем Танчичем. «Законы 1848 г. были благодатной мерой, смягчившей бедственное положение нации. Но многое осталось недоделанным, а если корни зла не обрубить полностью, они разрастутся, подобно бурьяну, отнимая жизненные соки у ростков посеянного добра», — писал Танчич.
Приблизительно то же самое произошло и с национальным вопросом. Революция дала землю и буржуазные свободы всем жителям королевства без различия национальности, религии, языка. И она была восторженно встречена прогрессивными силами румын и славян Венгрии. Вместе с тем эти силы справедливо хотели большего. Угнетенные народы ожидали от революции признания их законных прав, предоставления самоуправления, равноправия, свободного развития национальной культуры и языка. Они добивались элементарного национального равноправия. Однако к этому революция был