х, сделал популярными требования энергичной поддержки отечественной промышленности в самых широких массах трудящихся. Повседневными стали многолюдные демонстрации безработных, число которых в 1902 г. достигло 100 тыс. Только в Будапеште в один день 21 декабря 1901 г. на улицу вышли свыше 10 тыс. безработных.
В такой обстановке кабинет Калмана Селла (1899–1903), весьма изворотливого политического деятеля, осенью 1902 г. внес в парламент законопроект об увеличении контингента рекрутов на 25 %. В ответ оппозиция выдвинула свои контрпредположения: введение венгерского языка в частях общей австро-венгерской армии (это должно было открыть широкий доступ к военной карьере и офицерским должностям сынкам «джентри»), дислокация этих соединений только на территории королевства, использование только национальных знамен, знаков отличия, герба, замещение командных должностей только венгерскими подданными. Программа мадьяризации, несмотря на ее несомненно демагогический и узкоклассовый характер, нашла горячий отклик в широких массах трудящихся, хотя она ни в малейшей мере не могла помочь им в их бедственном положении. В чем же причина столь редкостного совпадения лозунгов буржуазно-помещичьей оппозиции с настроениями масс?
Причина простая: общая армия и в начале XX в. продолжала, в сущности, в значительной мере оставаться австрийской, императорской. Характерная деталь: венгерскому парламенту и правительству лишь после многолетних споров, дискуссий и борьбы удалось сломить упорное сопротивление австрийской стороны и добиться внесения в официальное название австро-венгерской армии одной-единственной буквы «и», чтобы она называлась не «императорско-королевской», а «императорской и королевской». Конечно же, нововведение ничего в статут общей армии не внесло, кроме того, что до некоторой степени удовлетворило уязвленную гордость венгерской стороны. Армия осталась, какой й была: австрийской, императорской, «черно-желтой» (австрийские цвета), руководимой все тем же австрийским офицерским корпусом, в котором более значительным являлся удельный вес славянского, хорватского, сербского, чешского этнического элемента, чем мадьярского.
Неудивительно, что общая армия пользовалась малой популярностью в Венгрии, а если говорить точнее, она была просто-напросто непопулярна. Были слишком живы воспоминания о 1848–1849 гг. и слишком сильны антиавстрийские традиции, традиции хонведов, чтобы заставить внуков борцов за свободу беспрекословно становиться под ненавистные черно-желтые знамена, служить под началом австрийских офицеров, слушать команды, отдаваемые на немецком языке. И неудивителен поэтому тот резонанс, который вызвала в стране борьба оппозиции против правительственного законопроекта об увеличении численности рекрутов, внесенного под давлением австрийской военщины. Она жаждала поскорее включиться в новый тур гонки вооружений, который принес Европе наступивший XX в.
Несмотря на очевидную популярность выдвинутых оппозицией «национальных лозунгов» и массовость организуемых ею митингов и собраний, она предпочла парламентские методы борьбы внепарламентским, не желая вынести спор на улицу. Руководящая сила оппозиции — Партия независимости прибегла к обструкции. Пользуясь правилами внутреннего устава парламента, она решила «утопить» обсуждение правительственного законопроекта в многочисленных и бесконечно длинных речах, не давая закончить дискуссию по обсуждаемому вопросу. Палата депутатов превратилась в арену словопрений, нередко переходивших в рукопашные схватки между «представителями народа», т. е. между депутатами правящей либеральной партии, а их было большинство (279), и Партии независимости, которую возглавил вернувшийся из эмиграции Ференц Кошут, сын бывшего правителя. Он располагал 75 мандатами. К силам Партии независимости присоединялись временами 11 депутатов от партии Угрона Габора, а также депутаты от католической Народной партии, имевшей 25 мандатов, 7 беспартийных и 16 депутатов от национальностей. Скандальные сцены, драки и побоища стали повседневным явлением.
КОРОЛЬ ФРАНЦ ИОСИФ И ГРАФ ИШТВАН ТИСА
В июне 1903 г. Францу Иосифу пришлось сменить «своего» венгерского премьера. Вместо гибкого и осторожного тактика К. Селла правительство возглавил граф Карой Кун-Хедервари, бывший хорватский бан, «отличившийся» кровавым подавлением национальных волнений в Хорватии-Славонии, народ которой все громче требовал расширения автономии родной страны, добивался, так же как и Венгрия от Австрии, экономической независимости от Венгрии, протестовал против использования венгерских знамен, герба, мадьяроязычных надписей и т. д. Но с венгерской оппозицией народ Хорватии-Славонии не справился, поскольку в Венгрии Кун-Хедервари не мог позволить себе пустить в ход оружие, что он сделал без колебаний в Хорватии, тогда премьер попытался уладить дело подкупом и взятками, однако ничего не вышло. Получился грандиозный скандал.
В этот момент сдали нервы у невозмутимого, ко всему привыкшего и много повидавшего за более чем полвека своего царствования монарха. Находясь на маневрах войск в Галиции, крайне раздраженный неурядицами в королевстве, он издал 17 сентября 1903 г. приказ по армии, получивший название «хлопийский» и ставший знаменитым в истории монархии (Хлопи — место, где находилась ставка императора). Текст приказа звучал весьма грозно и чрезвычайно оскорбительно для ушей венгров: «Я должен и хочу и впредь сохранить существующие в армии порядки. Пусть знают все, что я никогда не откажусь от моих прав и привилегий верховного главнокомандующего… Моя армия должна остаться общей и единой, такой, как она есть». Верховный далее утверждал, что именно «благодаря духу единства и гармонии, царящим в армии, национальное своеобразие всех племен и народностей служит общему делу» (курсив наш. — Т. И.). Это был язык солдата, абсолютного монарха, самодержавного властителя. Как будто не существовало ни австро-венгерского соглашения, преобразовавшего империю в конституционную монархию, ни венгерской конституции — старой и новой. А приравнять славную венгерскую нацию, потомков гуннского вождя Аттилы, к «племенам», быть может, даже к славянам и влахам? Это было чересчур даже для монархистов чистейшей пробы, самых традиционно прогабсбургски настроенных аристократов и консерваторов. Возмущению и негодованию, охватившим всю страну и все слои венгерского общества, не имелось предела. Открылись старые раны. Антиавстрийские настроения, откровенные и ничем не прикрытые, кое-где в 1903 г. переросли в стычки с австрийскими частями общей армии, расквартированными в венгерских городах. Племянник короля престолонаследник Франц Фердинанд, прямолинейный, солдафонского склада мышления человек, мечтавший о восстановлении единой империи без всякого дуализма и единой армии без всяких «и», склонялся к применению силы и рекомендовал «энергичные» меры для подавления манифестаций. Рекомендации его были удивительно просты и однообразны: ввести в Будапешт две дивизии и разогнать парламент. Вот так.
Император-король, однако, лучше разбирался в нравах «своих мадьяр». Инстинкт самосохранения, никогда ему не изменявший, подсказывал: благоразумнее не доводить дело до крайности. А поскольку особой изобретательностью Франц Иосиф никогда не отличался, то решил отправить на покой графа Кун-Хедер-вари, пробывшего на посту главы правительства неполных полгода, с 24 июня по 2 ноября 1903 г.
Настал час графа Иштвана Тисы, самого яркого представителя господствующих классов Венгрии довоенной эпохи, бесспорно крупного политического деятеля, жесткого, последовательного в своих действиях, с цепким умом и железной волей. (Ну и, конечно, со всеми добродетелями и недостатками кальвиниста пуританского склада.) «Бешеный из Геста» — так назвал Тису гениальный венгерский поэт Эндре Ади, звезда которого на поэтическом небосклоне мадьярской словесности заблистала в 90-х годах. Францу Иосифу энергичный Тиса пришелся по душе, хотя по характеру они были совершенно противоположные. Правда, и короля и его слугу объединяла одна общая черта — абсолютная убежденность в необходимости сохранить неприкосновенность существующего общественного строя, господствующего общественного порядка и дуалистического устройства двуединой империи. Оба сознавали: достаточно вытащить из его фундамента хоть один кирпич — и все сооружение развалится.
Придя к власти, новый премьер принялся энергично расправляться с социальными волнениями рабочих и сельской бедноты, принявшими особенно большой размах весной и в начале лета 1904 г. на юге страны. 24 апреля произошло кровавое побоище демонстрантов в родном комитате премьера — в Бихаре, в местечке Элешд (ныне Алешд в Румынии), где войсковые и жандармские части открыли огонь по толпе безоружных крестьян венгерской и румынской национальности. Столь же решителен был премьер при подавлении 5-дневной всеобщей забастовки железнодорожников Венгрии в середине апреля 1904 г.
Подавив волнения социальных низов, осенью 1904 г. Тиса принялся за оппозицию. Четыре депутата правящей либеральной партии внесли в палату законопроект об изменении (ревизии) внутреннего устава палаты. Новый устав давал председательствующему право ограничить регламент речей депутатов, положить конец обсуждению любого вопроса и приступить к голосованию. 18 ноября во время дискуссии дисциплинированные депутаты правительственного большинства по условному знаку председателя — взмаху платком, — единодушно вскочив с мест, так же единодушно проголосовали за новый устав. В невообразимом шуме и сутолоке председательствующий объявил, как потом выяснилось, устав принятым. Многие депутаты даже не поняли, что в этот момент происходила парламентская процедура голосования. В знак протеста против неслыханного способа обращения с членами Государственного собрания группа депутатов — членов правящей либеральной партии — во главе с Дюлой Андрашимладшим вышла из партии, образовав самостоятельную фракцию.
На следующем заседании 14 декабря депутаты оппозиции учинили подлинный разгром великолепно отделанного помещения зала заседаний; «отцы народа», респектабельные господа, крушили и ломали все, что попадало под руку, вплоть до наглухо привинченных к полу скамеек. Опустевший к вечеру зал выглядел как поле битвы, единственно только без трупов павших героев. Героев в этом постыдном спектакле не было. Тиса тем не менее продолжал гнуть свою линию. 3 января 1905 г. он добился от короля указа о роспуске венгерского парламента. Премьер пользовался полным доверием Фр