И Рассел был вполне прав в том, что называл Джеймса первым традиционным или «признанным» философом, который поддержал этот недуальный подход. Конечно, почти все мистические или умозрительные традиции говорили об этом за несколько тысячелетий до него, но Джеймс оказался первым современным западным философом, который смог признать это и тем самым пойти против господствующей тенденции… и Рассел признал его правоту.
Джеймс вводит это недуальное понятие в эссе под названием «Действительно ли сознание существует?» И он ответил, что сознание не существует, что очень смутило многих читателей. Но смысл этой фразы был просто в том, что если вы очень тщательно рассмотрите сознание, то поймете, что это не вещь, не объект и не субъект. Если вы будете тщательно изучать сознание, то вы увидите, что оно есть просто единство с тем, что есть в нашем восприятии, как мы видели на примере с горой. Вы как субъект не видите гору как объект, а скорее вы и гора едины в непосредственности фактического опыта. Итак, в этом смысле, сознание как субъективное единство попросту не существует — оно не есть нечто отдельное. В непосредственности опыта существует только Один Вкус. Так что чистый опыт не раздроблен на внутреннюю и внешнюю часть, в нем нет никакой двойственности, никакого дуализма! Как замечательно сказал Джеймс: «Опыт, я считаю, не обладает такой внутренней двуличностью». И мы понимаем, что слово «двуличность» здесь имеет значение и «двойственности», и «разделения».
Дуальность опыта — это изначальная ложь, исконная неправда, начало невежества и обмана, трагедия раздробленного «я», начало сансары, начало лжи, расположенной в сердце бесконечности. Каждый опыт, взятый как он есть, — это Один Вкус, он изначально не разделен на субъект и объект. Этот раскол, эта двуличность является ложью, первичной ложью, изначальной неправдой, и началом «маленького я», раздробленного «я», самости, которая скрывает свое изначальное страдание. Удивительно, но Дайседзу Судзуки, великий Мастер школы Дзен, сказал, что радикальный эмпиризм Джеймса (или недуальный эмпиризм) был дорогой Запада к состоянию «без разума», или к Пустоте. Это, возможно, слишком сильные слова, но вы понимаете их смысл.
Рассел довольно тонко понимал тот факт, что великие мудрецы умозрительной традиции, от Плотина, Августина, Экхарта и до Шеллинга, Шопенгауэра и Эмерсона, уже разрешили или расторгли эту двойственность субъекта и объекта. Но, кроме того, Рассел очень ясно выражает основное достижение Джеймса: главная цель этого эссе («Действительно ли сознание существует?») заключается в отрицании того, что отношение субъекта и объекта фундаментально. Этот факт до тех пор считался философами само собой разумеющимся, то есть «знание» они себе представляли как явление, в котором некое лицо, единство или субъект знает нечто о другом, о вещи или об объекте («две руки» опыта). Наблюдатель, как считалось, это разум или душа; объект мог быть как материальным объектом, так и вечной сущностью, другим разумом, или, с некоторым допущением, он был равен наблюдателю.
Почти все в традиционной философии было связано с двойственностью субъекта и объекта. Различие разума и объекта заложено в традиционном понятии «истины», которое будет радикально пересмотрено, если не принимать различие субъекта и объекта как фундаментальное. А затем Рассел добавляет: «Со своей стороны я убежден, что Джеймс был прав в этом вопросе, и только на одном этом основании он заслуживает почетного места среди философов».
В: Значит, они оба мельком увидели недуальный уровень?
КУ: Я думаю, да. Почувствовать краткий проблеск отсутствия дуальности очень легко. Об этом можно говорить с большинством людей, как мы это делали некоторое время назад. И я думаю, что именно благодаря Уильяму Джеймсу это произошло с Бертраном Расселом лично, о чем сам Рассел и сообщает. Прямо после того, как он говорит: «Я убежден, что Джеймс был прав в этом вопросе», Рассел добавляет: «Я думал иначе, пока он не убедил меня в правоте своей доктрины». Я думаю, что Джеймс только указал на эту истину для него! Вы видите гору, и где же ваш разум? Внимание и гора… неразделимы!
В: Значит, они понимали вкус Дзэн? Вкус недуального опыта?
КУ: Ну, мерцание, вкус, намеки на недуальное состояние — это почувствовать довольно легко. Но для Недуальных традиций это только начало пути. Когда вы находитесь в этом несотворенном состоянии чистой непосредственности или чистой свободы, тогда начинают происходить странные вещи. Все субъективные тенденции, с которыми вы предварительно себя отождествляли, все те маленькие «я» и субъекты, которые считали, что между Видящим и тем, что он видит, есть различие, все они начинают сгорать в свободе отсутствия дуальности.
Вы не должны ничего делать, кроме того, чтобы удерживать себя в этом состоянии и позволять всему происходить самостоятельно. Все это спонтанно достигается в пространстве изначальной свободы. И в то же самое время вы сгораете заживо. На самом деле, не имеет никакого значения, какой опыт у вас возникает, так как простое, естественное, несотворенное недуальное состояние предшествует опыту, дуальности, поэтому оно счастливо охватывает все то, что появляется. И возникают странные ощущения, что вы должны сохранять это «усилие без усилий» в течение достаточно долгого времени и постоянно умирать этими небольшими смертями. Именно здесь начинается подлинная практика.
Ни Джеймс, ни Рассел не сделали этого, и это ясно показано в их философиях. Рассел объявляет, что он полностью согласен с тем, что субъект и объект вторичны по отношению к исконному пониманию. А затем, в своей собственной работе, он сразу же возвращается к отождествлению с производным субъектом, с вторичным «я», с маленьким рациональным разумом. И он строит свою аналитическую философию, основываясь на этой лжи, на этой двуличности. Что же в этом хорошего? У него не было ключа к тому, куда ведет это состояние.
Даже Джеймс не проник в это изначальное состояние достаточно глубоко, и поэтому его радикальный эмпиризм довольно быстро деградировал в эмпирический феноменализм, который, в свою очередь, превратился в правосторонний эмпиризм и прагматизм — чрезвычайно неутешительный финал, американский до основания. Хотя это, конечно, не умаляет важности тех удивительных первых шагов, которые он сделал.
В: Вы сказали, что недуальность не отменяет двойственность на ее собственном уровне.
КУ: Нет, это было бы совершенно неправильно. Эти дуальности существуют между субъектом и объектом, внутренним и внешним, левым и правым, и они по-прежнему будут возникать, и даже должны возникнуть. Эти дуальности и есть механизм проявления Духа как чистой непосредственно данной Сущности явлений действительности. Дух проявляет себя и как субъект, и как объект, и в единичной, и в множественной форме. Другими словами, Дух проявляется во всех четырех секторах.
И мы не должны просто исключать эти секторы: они есть сияющая слава проявлений Духа. Мы должны видеть через них их Источник, их Самость (Сущность). И быстрый проблеск недуальности не даст нам увидеть этого. Единый Вкус должен проникать во все уровни, все сектора, все явления. И как раз потому, что это есть самая простая вещь в мире, она является самой сложной. Это легкое усилие требует большой настойчивости, большой практики, большой искренности, большой правдивости. Оно должно практиковаться в состоянии бодрствования, в состоянии мечтательности, в состоянии медитации, в состоянии нидра-йога (активного сна). И именно здесь возникает все многообразие методов недуальных школ.
В: «Просветление» означает в этих школах что-то разное?
КУ: В некотором смысле, да. Существует два существенно различающихся учения об этом «Просветленном» состоянии, которые соответствуют двум до некоторой степени различным значениям термина «Пустота», которые мы уже обсуждали. Первое считает его причинным, или неочевидным состоянием угасания (нирвикальпа, ниродх). Это очень четкое, очень дискретное, очень ясно опознаваемое состояние. И поэтому, если вы отождествляете Просветление с этим состоянием полного прекращения, то вы всегда можете очень точно сказать, полностью «Просветлен» человек или нет. Вообще в Буддистской традиции Тхеравада и относящейся к йоге школе Сарохья считается, что всякий раз, когда вы входите в это неочевидное состояние угасания, оно сжигает ваши несчастья и уничтожает источники невежества. Каждый раз, когда вы полностью входите в это состояние, все больше этих отрицательных переживаний сгорает. И после определенного числа таких входов (часто считается, что их должно быть четыре) сгорает абсолютно все, что должно сгореть, и теперь вы можете войти в это состояние по собственному желанию и остаться в нем постоянно. Вы можете навсегда войти в нирвану, и сансара в вашем случае просто перестает проявляться. Весь мир Форм перестает возникать заново. Но Недуальные традиции не делают это своей целью. Они часто используют это состояние и продолжают жить в нем. Но что более важно, эти школы, вроде индуизма Веданты и буддизма Махаяны и Ваджраяны, больше интересуются изучением сущности этого состояния без двойственности, которая не является определенным состоянием сознания, но есть основание или условие всех состояний. Поэтому им не так интересно само обнаружение Пустоты, которая отличается от мира Форм (или сансары), сколько исследование Пустоты, которая охватывает все Формы, как раз когда Формы продолжают возникать. Для них нирвана и сансара, Пустота и Формы — не две разные вещи.
И это меняет все. В традициях, рассматривающих нирвану как угасание, вы можете очень определенно сказать, когда человек находится в этом особенном состоянии. Это очевидно, ошибок быть не может. Поэтому у вас есть ясный критерий, если так можно выразиться, для определения вашего просветления. Но в Недуальных традициях вы часто получаете быстрое введение в недуальные состояния на ранних уровнях вашего обучения. Мастер просто указывает на часть вашего сознания, которая уже лишена двойственности.