ановится модой, частью юридической защиты и основанием для оправдания. Нельзя не учитывать наличие гена, имеющего определенную связь с насилием, если носитель этого гена в детстве подвергался издевательствам. Но возможность оправдания преступников через сложные и малопонятные законы генетики затеняет гораздо более важный вопрос о наказании за издевательства над детьми.
Четырнадцатого декабря 2012 года в США случилось то, что теперь случается слишком часто. Двадцатилетний Адам Лэнза зарядил пистолеты, полуавтоматический карабин и дробовик и явился в школу «Сэнди Хук» в Коннектикуте. Там он расстрелял 26 человек, включая 20 учеников начальной школы, а потом застрелился сам. До того как отправиться в школу, он убил дома спящую мать. После этого немыслимого преступления началось обсуждение мотивов убийцы и причин, побудивших совершить этот чудовищный акт насилия. Теперь в подобных делах часто обращают внимание на пристрастие преступника к компьютерным играм. Уже 20 декабря 2014 года на рассмотрение правительства был представлен проект закона, призывающий провести исследование связи между видеоиграми и насилием[103] на основании того, что «известно родителям, врачам и психологам».
Лэнза действительно был игрок, и в тот последний день своей жизни, как и в другие дни, играл в Call of Duty 4, очень агрессивную военную игру со стрельбой. Пресса подняла шум в попытках каким-то образом объяснить произошедшую трагедию и найти виновного. Однако выглядело это довольно странно, поскольку на тот момент эта конкретная игра была продана в количестве 15 миллионов копий во всем мире[104], а по данным на 2015 год видеоиграми было увлечено 84 % американских подростков мужского пола, то есть подавляющее большинство. Даже учитывая ужасающую частоту массовых убийств, статистической связи между увлечением агрессивными видеоиграми и совершением убийства не существует. Идея причинности этой связи абсурдна, поскольку по статистике игры распространены чрезвычайно широко. Результаты расследования дела Лэнзы показали, что он также любил играть в Dance Dance Revolution и Super Mario Bros. В первой игре вы должны копировать танцевальные па, а во второй собирать золотые жетоны и спасать принцессу.
Затем в попытках найти объяснение случившегося местные власти обратились к генетике. Не к анализу роли какого-то конкретного гена вроде МАО, а к целому геному Лэнзы, поскольку теперь такой анализ прост и дешев. В прессе сообщалось, что ученые попытаются установить, не кроется ли причина дьявольского поступка Лэнзы в его геноме. Не родился ли он на свет, чтобы совершить убийство?
Адам Лэнза был неуравновешенным ребенком. У него было диагностировано нарушение обработки сенсорной информации (НОСИ), в результате которого у детей возникают проблемы социализации, синдром Аспергера или обсессивно-компульсивное расстройство. Все эти состояния имеют генетическую составляющую, но ни одно не вызвано исключительно генами. Исследования показывают, что они связаны с множеством генов, каждый из которых в отдельности оказывает лишь очень слабое действие. Это весьма типичная ситуация, когда речь идет о сложных психических нарушениях. Такие состояния не вызваны поломками каких-то конкретных генов, и все обнаруженные корреляции оказываются слишком слабыми. Более того, не найдено связи между каким-либо из этих состояний и преступным поведением.
Тем не менее в канун Рождества 2012 года газета New York Times сообщила, что исследователи из университета Коннектикута будут секвенировать геном Лэнзы. Подробности не известны, и результаты исследований до сих пор не обнародованы, хотя представитель университета подтвердила это заявление. Реакция большинства ученых была резко отрицательной. Вот что сказал журналистам из New York Times генетик и невролог из Гарвардской медицинской школы Роберт Грин по воду массовых убийств:
«Практически невероятно, чтобы за этим стоял некий генетический фактор. Мне кажется, [попытки таких исследований] больше говорят о нас самих. Мы бы хотели, чтобы объяснение состояло в генетике».
А вот какое предсказание сделал биолог и писатель П. З. Майерс, с которым я целиком и полностью согласен:
«Я могу в точности предсказать, что будет найдено в геноме Адама Лэнзы. Это будет ДНК человека. В ней обнаружат десятки тысяч незначительных нуклеотидных вариаций, поскольку каждый из нас имеет такие вариации. И ученые не смогут объяснить смысл 99 % этих различий».
Так что это напрасный труд – не наука, а пустая трата времени. Мы сможем определить, какого цвета у него должны были быть волосы, какая сера в ушах и кое-что еще. Возможно, мы обнаружим, чем он мог бы заболеть. Но даже если мы проанализируем геномы тысячи или десяти тысяч человек, совершивших такое же преступление, как Лэнза, и обнаружим, что все они имеют одинаковые статистически значимые отличия от геномов людей, не совершавших массовых убийств, даже тогда, зная, как наследуются гораздо более простые человеческие признаки, этими генетическими аберрациями мы сможем объяснить лишь малую долю поведенческих реакций.
Но даже если нам все это удалось, а я готов биться об заклад, что это невозможно, мне не совсем понятно, какие последствия это могло бы за собой повлечь. Мы стали бы определять генотип всех новорожденных? И если у какого-то человека обнаружится геном, на 99,9 % совпадающий с геномом Лэнзы, мы установили бы за ним наблюдение? На основании генетических особенностей Уолдроупу и Байуту сократили срок тюремного заключения. Но разве нельзя предположить, что при другой политической ситуации на тех же основаниях их ждало бы более серьезное наказание? А поскольку вылечить таких людей невозможно, не возникла бы идея подвергнуть их стерилизации или смертной казни, как делалось в США и нацистской Германии в годы расцвета евгеники? Такой подход основан на упрощенном и неполном понимании генетики. Генетика – наука вероятностная, и любое предсказание, основанное исключительно на последовательностях ДНК, кажется мне слишком рискованным и заранее обреченным на провал.
Но давайте обратимся к статистике. В 100 % случав массовых убийств преступник имел возможность достать оружие. Я абсолютно уверен, что даже если у массовых убийц был бы некий специфический генотип, чего быть не может, никаких убийств не произошло бы при отсутствии у них оружия.
Подобные истории новы в той же степени, как сама наука. На протяжении столетий мы пытаемся объяснить преступные наклонности и вообще все сложные проявления человеческого характера биологическими причинами. В наши дни в качестве окончательного доказательства религиозности, зависимости или любви прибегают к генетическим методам или к сканированию головного мозга. Многие из нас видели изображения срезов мозга с маленькими «расцвеченными», как любят говорить журналисты, точечками, соответствующими зонам активности мозга в момент решения человеком той или иной задачи. Эти сканы, или результаты магнитно-резонансной томографии (МРТ), как и генетический анализ, являются прекрасным инструментом в руках специалистов. Но все гораздо сложнее, чем поместить человека в аппарат, задать ему несколько вопросов и посмотреть на картинку. Как невозможно спрогнозировать поведение человека по его геному, так невозможно прочесть его мысли даже с помощью самого сложного оборудования. Сканирование определяет уровень потребления кислорода в зонах активности. Но, как и в генетике, прежде чем сделать вывод, такие результаты следует подвергнуть грамотной статистической обработке и проверке. Механизмы активности мозга на клеточном уровне чрезвычайно тонки, поэтому результаты сканирования и МРТ позволяют получить информацию, но не позволяют сделать окончательный вывод, как бы этого ни хотелось журналистам. В научных исследованиях всегда присутствует доля сомнения и поэтому не следует воспринимать подобные данные в качестве окончательного доказательства в судебных вопросах.
Одним из самых жестоких серийных убийц в истории США был Джон Уэйн Гейси. Он орудовал в Чикаго и его окрестностях, насилуя и убивая юношей и молодых мужчин. В 1970-х годах Гейси был приговорен к смертной казни за убийства 33 молодых людей, и его мозг был подвергнут анализу в попытках обнаружить структуры серого и белого вещества, в которых скрывались его преступные наклонности. До этого, в конце 1920-х годов, в долине Рейна в Западной Германии жил Петер Кюртен, убивший как минимум девять человек и совершивший еще множество нападений, за что был прозван «Дюссельдорфским вампиром». В 1931 году ему отрубили голову и тоже вынули мозг для анализа. Сегодня его мумифицированная голова выставлена в музее Рипли «Хочешь верь, хочешь нет» в Висконсине. Мозг ни одного из них не выдал тайны. Каждый раз это был просто мозг человека.
Через генетику мы пытаемся понять не только происхождение преступных наклонностей, но и многие другие особенности человеческого поведения. В 2014 году британское телевидение начало выпускать серию передач, озаглавленных «ДНК умерших знаменитостей». Объектом охоты были известные исторические личности, а в качестве добычи под зловещую музыку зрителям преподносили фрагменты тканей Бетховена, Джона Леннона, Наполеона и Адольфа Гитлера. Задача заключалась в том, чтобы извлечь ДНК и посмотреть, не содержит ли она ключей к разгадке их личности.
До чего же странное занятие – демонстрация фрагментов тел умерших людей. Передача была совершенно отвратительной, если не сказать аморальной. Создавалось впечатление злорадного наслаждения, в целом в ущерб смыслу программы. Телевизионные шоу часто опираются на некое подобие научного поиска, но в данном случае это был рассказ о весьма дорогостоящих и странных исследованиях. Отсеченный пенис Наполеона оказался слишком мал для выделения ДНК – исследователям требовалось больше дюйма этой иссохшей плоти. За волосы Мэрилин Монро и Джона Кеннеди было заплачено 10 тысяч долларов, но и из них тоже не удалось выделить ДНК, так как они были иссушены солнцем. Волос короля Георга III обошелся в 5000 долларов, но оказалось, что это волос из парика. Но по-настоящему отвратительным и аморальным было покупать что-либо у человека, отрицавшего холокост, ноторговавшего нацистскими регалиями, хотя потом выяснилось, что купленные у него волосы принадлежали не фюреру, а какому-то индейцу.