знак как соотношение означающего и означаемого. Знак условен, произволен в его отношении к миру, но как элемент знаковой системы он ограничен, «мотивирован» законами языка.
На втором этапе С. сфера исследования безличных знаковых структур расширяется, ею становится вся культура. Это позволит, считают представители С., превратить гуманитарное знание в исследование, соответствующее эталонам научности. Так, К. Леви-Стросс (в отличие от других представителей данного направления, открыто называющий себя структуралистом) в качестве объекта структуралистского исследования избирает культуру первобытных народов. Весь набор элементов архаических культур (обряды, правила, структуры родства и бракосочетания, табу, маски, мифы) – это особого рода языки, функционирующие по строгим правилам, определяющим коммуникацию внутри общины. Неосознаваемые структуры языка архаической культуры универсальны, врождены человеку; попытка их игнорировать современной культурой Запада ведет к ее разрушению. Скрытые, бессознательные структуры лежат в основе всей человеческой истории. Главное – не что люди думают о мифах, но что «мифы думают о людях».
Р. Барт (1915–1980) распространил структурный подход на современную культуру, выдвинув идею «социологики». Он ввел понятие «письмо», сходное с понятием «эпистема», которое проблематизирует саму возможность существования универсального языка: существуют «социальные языки» как типы «письма». Письмо – это «опредметившаяся в языке идеологическая сетка, которую те или иные группа, класс, социальный институт и тому подобное помещают между индивидом и действительностью». «Письмо» принуждает думать только в тех категориях, которые эта сетка признаёт значимыми. Другими словами, Барт лишает структуралистский подход признака универсальности, признаёт «разноречие» в языковых структурах, социальный и «идеологический» контекст функционирования языка. Так исследование текста постепенно заменяется исследованием социального контекста, в котором этот текст создавался и функционирует.
Представитель психоаналитического направления в С. Ж. Лакан (1901–1981) отождествил бессознательное со структурой языка. Традиционная для фрейдизма связь между строем символов и подавленными желаниями разрывается Лаканом: «Работа сновидений следует структурам означающего». Означаемое и означающее не связаны между собою неразрывной связью. Лакан вводит понятие «плавающего» означающего. Реальность и «воображаемое» (означаемое) закрыты для научного исследования, ученому доступны только символизации.
Хотя М. Фуко (1926–1984) отрицал свою принадлежность к С., всё же его идеи свидетельствуют об обратном. По мысли Фуко, развитие культуры определяется эпистемами. Он выделяет три эпистемы западного мышления, основанные на определенном соотношении слов и вещей. Для первой эпистемы характерна взаимозаменяемость, равноценность слов и вещей в едином жизненном пространстве; вторая эпистема, характерная для рационализма Нового времени, основана на конвенциональности слова, превращении его в репрезентант образа, «представления»; третья рассматривает язык как самостоятельную силу, разрушающую иллюзии автономного существования человека.
Структуралистские идеи развиваются в рамках неомарксизма Л. Альтюссером (род. 1918), который декларирует его как доктрину «дегуманизации» общества, в котором человек – лишь функция безликих социальных структур.
С конца 60-х годов процесс трансформации С. радикализируется. Меняется сам предмет изучения: исследуются не столько знаковые структуры, «текст», сколько социальный контекст. Само знаковое отношение начинает рассматриваться в качестве реализации «стратегий власти». Многие исследователи рассматривают эту стадию развития С. – постструктурализм – как теоретическое ядро более широкого культурно-теоретического и социального движения постмодернизма. Ярким представителем этого этапа эволюции С. является Ж. Деррида (род. 1930). Одним из центральных моментов его концепции является критика «логоцентризма», наличия привилегированных смыслов в культуре, понимаемой как бесконечный текст. К числу основных в концепции Деррида относится понятие деконструкции как деятельности по обнаружению остаточных смыслов текстов прошлого, возможной при изучении «следов», оставляемых на них другими текстами.
СУБЛИМАЦИЯ – согласно концепции З. Фрейда, процесс преобразования энергии сексуального влечения, предполагающий направление сексуальной энергии на достижение культурно-значимых целей. Процесс С. противоположен вытеснению сексуального влечения, перемещению его в сферу бессознательного.
СУБСТАНЦИЯ (лат. substantia – сущность, лежащее в основе) – одна из фундаментальных философских категорий, несущая в себе два взаимосвязанных смысловых оттенка. Во-первых, С. – это нечто неизменное, в отличие от изменчивого мира вещей, то, что существует само по себе, независимо от внешних влияний. Во-вторых, С. – первооснова, определяющая существование других вещей. Аристотель придал понятию С. категориальный статус, определив ее как то, что существует благодаря себе и в самом себе. С. в этом смысле является каждая единичная вещь в ее существенных характеристиках.
Противоречивость, двойственность понятия С. выяснилась уже в Новое время: неименная автономная сущность, отличная от изменчивого мира вещей, инициирует мир изменчивости и многообразия. Декарт открыто говорит о понятии Бога как субстанции, как необходимом для обоснования человеческой познавательной деятельности. Он говорит не о тайне Божественного бытия, но лишь об идее Бога-субстанции, необходимой для создания эффективного метода познания. Понятие субстанции становится своего рода «философской фикцией». Для Спинозы понятие С. становится аксиомой, из которой с логической необходимостью вытекает мир «вечных следствий» – единичных вещей-модусов. Для философов, ориентированных на опытное знание (Дж. Локк, Д. Юм, Дж. Беркли) практически нет нужды в использовании данного понятия вообще, это та ненужная «подпорка», без которой знание, опирающееся только на опыт, вполне может обойтись. В философии И. Канта идея С. приобретает открыто регулятивный характер. Для него это условие «синтетического единства восприятий».
Гносеологизация понятия С. привела к исключению из ее содержания ряда признаков, прежде всего ее характеристики как порождающего начала, причины всего существующего. В марксизме присутствуют две тенденции отношения к понятию С. В. И. Ленин предельно заострил гносеологическое понимание материи как С.; Ф. Энгельс сохранил идею С. как порождающего начала, построив на этой идее свою классификацию форм движения материи. Нарастание субъективистской тенденции в философии привело к тому, что человек стал рассматриваться в качестве исходного пункта переустройства мира, человек взял на себя все функции С., находя опору лишь в себе самом (Ф. Ницше).
В современной философии наблюдается процесс десубстанциализации, категория С. уходит с философской арены. Человек, стоящий в центре современной философии, не рассматривается как пассивное порождение первоначала, но и не является замкнутой в себе «самостью», произвольно конструирующей свой внутренний мир. Человек – это место столкновения конечного с бесконечным. Философия может лишь исследовать человеческие формы жизни и мысли (историю, язык, искусство, религию и т. п.), обнаруживая в них «зов бытия» (Н. Гартман, М. Хайдеггер, Г. Гадамер, П. Рикер и др.).
СУБСТРАТ (лат. substratum – основа, «подстилка») – носитель свойств предмета; элементарное образование, взаимодействие которого с себе подобными определяет свойства рассматриваемого предмета. Таким С. в различных философских школах могут выступать атомы, особые «элементы мира» (эмпириокритицизм), «энергии». В данном случае понятие С. близко понятию субстанции. Вместе с тем понятие С. часто используют не в философском, а в специально-научном контексте. В физике С. являются атомы, элементарные частицы, поля; в биологии – нуклеиновые кислоты; применительно к обществу можно говорить о человеке как носителе всех особенностей социума. В специальном контексте С. не тождествен субстанции, он является неизменным носителем свойств только по отношению к исследуемой системе.
СУБЪЕКТ И ОБЪЕКТ – основные элементы структуры познания. Процесс познания рассматривается в гносеологии как взаимодействие С. (того, кто познаёт) и О. (того, что познаётся). Существуют различные способы установления взаимоотношений С. и О.
В одной философской традиции именно О. определяет всю познавательную деятельность. В данном случае «О.» понимается более широко: это не только то, на что направлена активность С., это еще и «объективное», то есть не зависящее от человека. Такой О. сам определяет и направление поисков познающего С., и его особенности, и сам характер познавательного процесса как связи С. и О. Так, в платоновском учении о познании О. подлинного знания, а не «мнения» – это мир идей, неподвижных идеальных форм. О. определяет особенности С. познания – носителя «разумной души», бывшей обитательницы мира идей. Задан и сам процесс познания, который предстает как узнавание, воспоминание души о контакте с миром идеальных форм.
В гегелевской концепции познание не является простым узнаванием-созерцанием умопостигаемой сущности. Познание – активный процесс, осуществляемый деятельным, саморазвивающимся С. Однако его деятельность предопределена заранее О. познания – Идеей. С. внутренне родствен, причастен О., они части мирового целого, поэтому процесс познания одновременно и бытийный процесс, один из способов установления мировой целостности. При всём различии исходных мировоззренческих установок концепция материалиста Демокрита базируется на той же познавательной схеме. Демокрит рассматривает познание как вхождение в органы чувств материальной невидимой копии предмета. О. родствен С., они обладают одинаковой атомной структурой. В этой традиции О. как бы идет навстречу С., он открыт ему, его познавательной активности. Познание становится возможным, если мы осознаём нашу родственность О.