пособность сохранять наглядный, живой образ предмета долгое время после исчезновения его из поля зрения.
ЭКЗЕГЕЗА (греч. exegesis – толкование) – в Древней Греции толкование обычаев, законов, прорицаний оракулов; в александрийскую эпоху (II в. до н. э. – II–III вв. н. э.) – толкование литературных текстов; с первого века нашей эры – объяснение, интерпретация текстов религиозных. Филон Александрийский был создателем метода аллегорического толкования Ветхого Завета. Он был послан в Рим защищать перед императором Калигулой иудеев. Доказывая согласие Ветхого Завета с греческой философией, Филон утверждал, что в Писании кроме буквального присутствуют глубокие мистический и аллегорический смыслы, не противоречащие греческой мудрости. Задача философии – познать и истолковать эти смыслы. Э. становится методом связывания различных духовных традиций путем их истолкования.
В первые века нашей эры Ветхий Завет был насущной книгой христиан, а чтение и толкование его – повседневным занятием. В связи с неразработанностью христианской догматики I–III вв. христианства не знают иного богословия, нежели истолкования Священного Писания, то есть богословия экзегетического. «Исследуйте Писания, а они говорят обо мне», – утверждает сам Иисус Христос, имея в виду Ветхий Завет. Сам Христос является его исполнителем, «увенчанием». К концу III в., когда составлялись и оформлялись сами источники христианского богословия, возникают первые попытки дать систематическое изложение того, что церковь имела в своем опыте. Работы Климента и Оригена – философов александрийской школы – закладывают основы систематического богословия и одновременно исследовательского подхода к Священному Писанию.
Климент Александрийский сохраняет вполне положительное отношение к иудаизму, языческому миру и вместе с тем доказывает, что они есть подготовительные этапы к достижению высшей истины, возвещенной Новым Заветом: для евреев «педагогом», путеводителем ко Христу был Закон, для эллинов – философия. Он пытается показать «прообразовательный» смысл древних текстов для верного понимания Нового Завета, при этом «говорит таинственно, раскрывая скрытым образом, показывает, сохраняя молчание». Его Э. – это символическая интерпретация текстов Ветхого Завета, сочинений Платона и Аристотеля. Задолго до появления официальной доктрины христианской антропологии он выделяет три уровня человеческого бытия: природный, ветхозаветный, евангельский. В его Э. язычники руководствуются законом Божиим, написанном в их сердцах; иудеи – законом Божиим, данным Моисею; христиане – законом Христовым. Указанные три уровня, считает Климент, отличаются не наличием или отсутствием Благодати, но существуют как исторические возможности для всех людей. Христианство не имеет монополии на человеческую природу, ее способность развиваться; как нехристианин, развивая в себе природные дары, может достичь высочайшей ступени духовности (Платон, Аристотель), так и принадлежность к подзаконному народу ее делает человека достойнее других. Противоположная точка зрения для Климента является фарисейством.
Для Оригена единственным источником Э. является Священное Писание. Он изучил еврейский и греческий тексты Библии, сличил различные их переводы и оставил много различных толкований Писания. Его труды во многом определили дальнейшую историю Э. Основное утверждение Оригена: всё содержание Священного Писания – как Нового, так и Ветхого Заветов – есть сам Христос. Данный подход привел последующих толкователей к типологическому методу изучения Писания, то есть к нахождению прообразов, имеющих форму, «инородную» своему действительному содержанию. Ориген находит прообразовательный смысл всего Ветхого Завета по отношению к Новому: Ветхозаветная Пасха есть прообраз Новозаветной; жертвоприношение Авраама сопоставлялось с жертвой Христа; освобождение иудеев из египетского плена есть прообраз спасения Христом рода человеческого; три мужа, явившиеся Аврааму, связывались с христианской Троицей и т. д.
С IV в., когда начинается складываться система христианской культуры, интерес к экзегетической, толковательной литературе усиливается. Истолкование библейских текстов выявляет глубокие разночтения и противоречия, в столкновении которых вырабатывается христианское мировоззрение. Вопросы Богочеловечества Христа, Богопознания, греха вели к постановке вопросов о сущности свободы человека, о познании мира, что требовало богословско-философского синтеза, реализовавшегося позже, в трудах Августина Блаженного, средневековой схоластике, в современной религиозной философии.
Для русской религиозно-философской мысли также характерна экзегетическая устремленность. Она проявляется уже в «Слове о Законе и Благодати». Позже, в спорах с еретиками, опровергавшими идею Страшного Суда, Иосиф Волоцкий в своем труде «Просветитель» дал образец Э., достойный философии XX в. Комментируя Священное Писание и труды Ефрема Сирина, он доказывает, что «миротворный круг» (логика и динамика истории) «обращается» до бесконечности; конец мира, Страшный Суд, второе пришествие – это те нравственные оценки, который каждый носит в себе; вечное представлено нашему сознанию в образах будущего. В русской религиозной философии XIX–XX вв. (Соловьев, Бердяев, Карсавин, Зеньковский, Лосев и др.) христианская Э. является универсальной формой движения мысли. Связывая религиозное и мирское в решении историософских, антропологических, этико-эстетических проблем, элементы Э. органично входят в решение проблем творчества, сущности и существования человека, логики истории, быта и бытия, духовного и душевного, времени и вечности, индивидуального единства и всеединства.
ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ (лат. existentia – существование), «философия существования» – философское направление, в котором постулируется абсолютная уникальность человеческого бытия, не допускающая описания в научных терминах, невыразимая с помощью традиционных философских категорий.
Самостоятельным философским направлением Э. становится в начале XX в. в России, Германии, Франции. К числу его представителей относятся Н. Бердяев, Л. Шестов (Россия); М. Бубер, М. Хайдеггер, К. Ясперс (Германия); Г. Марсель, Ж.-П. Сартр, А. Камю (Франция), Н. Аббаньяно, Э. Пачи (Италия). К Э. близки французский персонализм (Э. Мунье), концепция неогегельянца А. Кожева (Франция), немецкая «диалектическая теология» (К. Барт, Р. Бультман, П. Тиллих), концепции Х. Ортеги-и-Гассета и М. Унамуно (Испания).
Своими предшественниками экзистенциалисты называют Августина Аврелия, Паскаля, Шопенгауэра, Ницше, Кьеркегора, Достоевского. С. Кьеркегор ввел в философский обиход понятие «экзистенция», используемое, впрочем, уже в Средние века. Он сформулировал антитезу «эссенция – экзистенция»: абстрактной сущности человека классической философии («эссенции») противопоставлял экзистенцию – индивидуальное человеческое существование, отличное от бытия вещей, неспособных к творчеству, самопознанию, свободе. В произведениях Шопенгауэра, Ницше появляется тема радикального отличия человеческих свойств от законов и связей природного и социального мира. В сочинениях Достоевского, Кьеркегора классическая философская проблематика трансформируется в проблему смысла человеческого существования; субъект-объектная схема взаимодействий человека с окружающим уступает место субъект-субъектным связям.
В 40–60 гг. Э. становится одним из влиятельных течений в духовной жизни Европы. Э. – выражение и осмысление кризиса социального оптимизма, гарантированности человеческого существования на фоне технического прогресса. Э. – попытка вернуть человека от соблазна «сверхчеловечности», подкрепленного материальными успехами человечества, к ограниченности и конечности собственного существования, в котором только человек и может обрести величие, стать «невластным Богом».
В структуре внутреннего мира человека экзистенция непознаваема, она не есть нечто заданное природой, обществом как «внешним» и не объективируема, не может перейти во внешнее, не утеряв собственной природы. Человек прикасается к экзистенции чаще всего в минуты личных потрясений, «пограничных ситуаций» (К. Ясперс). Чаще всего он проецирует себя в сферу «не-Я», в сферу объектности. Осознав свое отличие от «не-Я», человек понимает, что его существование окружено океаном «Ничто». Предельным выражением «не-Я», «Ничто» является смерть. Но безвыходность ситуации рождает решимость, освобождает от гипноза животного ужаса, делает смерть вечным спутником человека. Подлинное бытие человека – это «свобода-к-смерти» (М. Хайдеггер). Это жизнь человека, осознающего свою уникальность-конечность и стремящегося реализовать ее в уникальности-творчестве. Н. Бердяев назвал свою философию «мэонологией» (греч. мэон – «ничто»). Человек, вставший на путь «раскрытия» собственного бытия, относится к своей жизни как к вечному самопроектированию (Сартр). Это не рациональное замысливание будущего жизненного пути, а способность постоянно выходить за рамки данного, способность к трансцендированию.
Принято различать атеистический (Хайдеггер, Сартр, Камю) и религиозный (Бердяев, Ясперс, Марсель, Бубер) Э. Градация эта весьма условна. Атеистический Э. говорит о «заброшенности» человека, фактически – о его «богооставленности». Экзистенциальная личность полностью отрывается от обстоятельств и следует своему «проекту», подчиняясь лишь свободно избранному пути. Но, отвечая за себя, индивид чувствует за своими плечами всё человечество: «Выбирая себя, я выбираю человечество» (Сартр). Ответственность, которую в христианстве берет на себя Бог, искупая вину людей, в Э. целиком и полностью взваливает на свои плечи каждый человек. Э. говорит о «страшном бремени» свободы, «кошмаре свободы». Атеистический Э. тем самым утверждает необходимость богоподобия человека как основы его подлинного бытия. В атеистическом Э. появляется идея «ожидания Бога», но Бога не сводимого к ритуально-магическому объекту, отношения с которым вполне предсказуемы.