В учении о сотворении мира Г. Н. обосновывает его как акт Божественной воли, содержащий и раскрывающий Истину, познание которой необходимо человеку для собственного спасения в условиях земной жизни. Библейская идея сотворенности мира не означает «ставшести», завершенности последнего. Мир как творение Бога есть завершенная незавершенность, оставляющая место для деятельности человека. В процессе «соработничества» человека с природой развивается ее динамический потенциал. Однако о контурах эволюционной концепции в учении Г. Н. говорить нельзя, поскольку у него переплетаются два плана – план сотворения, творчества и план падения сотворенного.
В учении о человеке Г. Н., как и другие Отцы церкви, исходит из идеи первоначальной согласованности, соустроенности действий человека и Бога, однако он идет дальше. Стремясь выявить связи, пути коммуникации человека с Богом, Г. Н. предлагает оригинальную интерпретацию специфики человеческого, исходя из понятия Первообраза. Бог, по «образу и подобию» которого сотворен человек, – непознаваемое совершенство. Если бы образ человека во всём был бы подобен своему Первообразу, то, слившись с ним, он также был бы непознаваем, поэтому речь может идти не о тождестве образа и Первообраза, но о сопричастности человека Богу. По убеждению Г. Н., и при сотворении мира (когда всё тварное было связано с Богом через человека) и после грехопадения человек не утрачивает связь с Богом. Связь эта выражается в дарованной человеку свободе и способности самоопределения собственной природы. Человек «обречен» быть свободным, «не подчиняясь никакой внешней необходимости, но сам по собственному усмотрению действует, как кажется ему лучше и произвольно избирая, что ему угодно». В этом человек является «образом и подобием силы, царствующей над всем существующим».
Однако человек в силу своей «падшести» забыл об этом, хотя свобода творческого самоопределения всегда является актуальной возможностью. Именно поэтому сообразность, соустроенность человека Богу относится не к отдельному индивиду, но к целостности лучших качеств человеческого рода, проявляющихся в личности. Первый человек, Адам, был такой «всечеловеческой» личностью. Его грехопадение дало эффект разбитого зеркала: человек стал носителем «осколочной» Божественной благодати, то есть «частичной личностью».
Возвращение человека к исходной целостности возможно в благодатной среде церковной жизни, где восстанавливается раздробленная полнота человеческой личности, все становятся членами единого Тела Христова и осуществляется Царство Божие. Второй путь восстановления утраченной целостности – это путь подвига очищения, путь аскезы, полного отказа от «самоволия», порабощающего человека и ведущего к утрате дарованной свободы. В своем стремлении восстановить связь с Богом человек «выходит из себя», из ограниченной человеческой природы, чтобы стать истинно собой – личностью. Этот путь не имеет конечного пункта как окончательного завершения процесса самотворчества. Путь подвига открывает перед человеком перспективы теозиса (обожения), на высоте которого, по словам Г. Н., всегда находится «ступень, которая выше достигнутой». Личность для Г. Н. – вечно длящийся акт преодоления и движение становления богочеловеческого.
Два пути восстановления личности сообразно образу Божию у Г. Н. не противоречат друг другу, а находятся в отношениях взаимодополнительности. Абсолютизация одной из сторон, граней формирования личности в истории христианской мысли имела далеко идущие философские, социальные, политико-идеологические последствия. В споре «реалистов» и «номиналистов» (X–XIV вв.) по сути дела столкнулись две интерпретации сущности личности, сообразности ее с Богом, путей формирования, взаимоотношений с миром. Реализм обосновывал объективное бытие идеи целого, воплощенной в церкви. В русской религиозной философии данная идея нашла выражение в концепции соборности, Всеединства А. Хомякова, В. Соловьева, в определенной степени – Н. Бердяева. Номинализм, отрицая реальность осуществляющегося в церкви Царства Божия, то есть первичность целого по отношению к человеку, разрушал гармонию жизни личности в церкви, утверждал идею индивидуальной активности человека в формировании себя. Эта идея привела в дальнейшем к закреплению в европейской культуре антиномии индивидуальной жизни и культурного целого.
ГРИГОРИЙ ПАЛАМА (1296–1359) – христианский мыслитель византийского периода, мистик, разработавший философские основания исихазма, блестящий полемист. Г. П. критически анализировал идеи Платона и Аристотеля, выступал против современных ему сторонников пантеизма и богословского рационализма в духе западноевропейской схоластики. Основные сочинения: «Слова аподиктические», «Триады в защиту священнобезмолвствующих».
Критикуя идеализм Платона, несовместимый с христианской концепцией Бога как абсолютного Творца, Г. П. считает, что идеи философа «более приличны людям, строящим дом и боящимся возможной неудачи из-за недостатка осторожности и предусмотрительности». Если же, согласно платонизму, всё сущее исходит из идей и к ним же возвращается, тогда материя в этом мире не представляет ничего ценного: над миром царит всеобъемлющая и всепроникающая духовность. Поэтому, считает Г. П., платонизм не интересуется ни существованием отдельных личностей, ни человеческой историей. Позиция христианского философа иная: телесное в этом мире так же ценно, как и идеальное, общее невозможно без индивидуального.
Г. П. скептически относится и к аристотелевской логике. Поскольку, пишет он, логика вырастает из опыта и является плодом человеческого разума, который «не в силах располагать всеми фактами в качестве собственных предпосылок», постольку она «не дает никаких доказательств ни относительно неба… ни относительно земли и моря, ни относительно воздуха». Тем более с ее помощью нельзя обнаружить доказательств бытия Бога. Поэтому с греческой философией надо обращаться, как фармацевты со змеями: сначала их нужно убить, затем препарировать, извлечь яд и приготовить из него противоядие. Вместе с тем учение Аристотеля об Уме-перводвигателе оказало влияние на концепцию Г. П. Сущность Бога недоступна для человеческого понимания; воздействуя на мир, Бог всё же остается за его пределами, не растворяется в мире. Бог воздействует на мир через свои самовыявления, «энергии», которые сообщаются человеку, Бог же остается неделим.
Антропология Г. П. христоцентрична. «Естественная философия, – говорит он, – изучает законы природы и движения, расположения и количества неделимо-делимых частей материи». Но человек больше природы, он «большое в малом». Живя в этом мире, познавая его, человек становится фокусом всех смыслов предметного мира. Но, чтобы это произошло, ему надо «собрать отданный грешным помыслам ум в сердце – внутреннем теле духа». То есть воссоздать себя как храм Божий, тем более что с момента Воплощения не следует искать Бога вовне: он находится «внутри нас», в своем ближнем мы можем видеть Христа. Гимном человеку звучат слова Г. П.: «Сын Божий стал человеком, чтобы показать, на какую высоту Он нас возводит… чтобы показать, что естество человеческое, в отличие от всех тварей, создано по образу Божию; что оно настолько сродно, что может с Ним соединиться в одной Ипостаси».
Библейская истина о том, что Бог создал человека «по образу и подобию Своему», означает, что «образ» дается раз и навсегда, а «подобие» постоянно развивается в человеке, движение человека к Богу не имеет границ. Бог призывает человека к истинному бытию, человеку же остается трудная работа над собою как «внутренним» человеком в деле богоуподобления. «Уподобиться», говорит Г. П., означает творить себя и свое окружение. Быть художником, сотворцом, призванным привести к совершенству всё мироздание. Человек нуждается в Боге, чтобы достичь подобия, но Бог дает человеку лишь то, что тот принимает. В этом заключено сотрудничество («синергия») человека с Богом, в процессе которого он становится участником «благобытия», которому доступна привилегия Божественной жизни.
Следствием христоцентрической антропологии Г. П. явилось его понимание истории, чуждое «языческому» эллинизму, для которого всякое движение или изменение реальности есть признак падения, тогда как красота и добро абсолютно неизменны. Г. П. обосновывает идею о том, что наша жизнь в истории всегда обращена в будущее и состоит в максимальном осуществлении своих возможностей, данных нам Богом во Христе, для достижения себя и всего творения.
Учение Г. П. как руководство к духовной жизни представляет собой основу этики восточного христианства. Православная церковь, одобрив в 1351 г. его учение и признав св. Григория одним из своих Отцов, утвердила тем самым христианский гуманистический идеал.
ГРИГОРИЙ СИНАИТ (вторая половина XIII в. – 40-е годы XIV в.) – византийский философ и богослов, поэт и писатель, глава «келейного» периода исихазма. Его «Наставления безмолвствующим», «О безмолвии и молитве», «Аскетические главы» представляют достаточно цельную философско-богословскую систему, в которой учение о человеке и вопросы познания соединяются с учением о принципиальной возможности встречи человека с Богом.
Г. С. – один из первых мыслителей, кто отметил негативные последствия распространившегося повсеместно рационализма, который, приводя людей «словами к широте знания и помыслами к наидичайшим рассуждениям, создает себе в них убежище». Подлинная мудрость заключается для Г. С. в созерцании и целостном, «нераздельном» знании. Для этого, считает он, ум человеческий надо очистить и восстановить в том достоинстве, в коем он пребывал до грехопадения. Постоянное духовное совершенствование, поиск в стремлении к истинному знанию видимых (чувственных) и «невидимых вещей» сообщают человеку достоинство осмысленного существования. Но в повседневности человеку мешают «греховные мысли и греховные желания».
Источник греховных мыслей – разделение единичной и простой памяти, которая обратилась из простой в сложную, «из одновидной – в разновидную». Тем самым она обрекла себя на гибель, поскольку уничтожила в человеке непрерывное воспоминание о Божестве. В результате ум человека заполнился греховными помыслами, памятью о них. Исцеление возможно только на пути возврата ума к собственной «нераздельности». Одна из самых больших опасностей, грозящих человеку, – своеволие ума, «псевдотворчество», сон разума, отдавшегося на волю фантазии, которая коварно играет запомнившимися человеку его собственными греховными помыслами. Человек, не контролирующий свою внутреннюю жизнь, по мысли Г. С., оказывается пленником самого себя, ибо внешнее настолько воздействует на человека, что каждую минуту готово подчинить его себе, заполняя чувственность – как бы «проводницу» в