«Воскрешение» в интерпретации П. А. не носит «одноразового» чудесного характера. Только постоянное переживание в себе смерти «ветхого человека» и воскрешение – рождение нового (Кор. 4, 11) является дорогой жизни, ведущей к спасению собственной души. «Путь жизни», совершенствования П. А. называет любовью; любовь как субъективная энергия веры становится для человека единственным императивом на этом пути. Поэтому П. А. сокращает количество предписаний Ветхого Завета до единственного закона любви, диктующего человеку необходимость выхода за пределы своего эмпирического «я» (Рим. 13, 8–10).
П. А. постоянно повторяет: «В надежде пребываем». Его убеждение заключается не в том, что надежда ведет человека к победе. Напротив, преодоление трудностей на избранном пути каждый раз рождает надежду; надежда – опыт состоявшегося преодоления, а не цель преодоления. Надежда – не представление о будущем воздаянии (это было бы возвратом к «юридизму» язычества и подзаконных отношений «ветхого человека»), это постоянное эмоциональное подтверждение избранному пути без всяких «прикидок на результат», ибо Христос сказал: «Один сеющий, другой – жнущий». Вера, надежда, любовь – это механизмы связывания человеческого существования, стягивания его в одну точку, заставляющие человека в каждый момент «пути» реализовывать свою сущность, а не «откладывать себя» на будущее.
ПАНТЕИЗМ (греч. pan – всё, theos – Бог) – учение, рассматривающее Бога в качестве безличной силы, постоянно присутствующей в мире. П. противоположен креационизму, предполагающему принципиальное различие Творца и творения, запредельность Бога миру. Само творение креационизм понимает как личностный волевой однократный акт создания конечного мира «из ничего». Для П. божественное творчество непрерывно и вневременно.
Термин «П.» был введен в самом начале XVIII в., однако пантеистические идеи прослеживаются в философских учениях Древней Греции, Китая и Индии. Чаще всего П. существовал в форме гилозоизма – учения, считающего живым всё существующее. Так, для Платона сам космос представлял собой живой организм. Сходные идеи можно обнаружить у стоиков. В неоплатонизме П. выражен в идее эманации – самопроизвольно изливающейся в мир творческой мощи безличного божественного начала.
Традиционно различают П. натуралистический, растворяющий Бога в природе (Дж. Бруно, Т. Кампанелла, Ф. Патрици, Б. Спиноза), и П. мистический, растворяющий всю природу в Боге (Иоанн Скот Эриугена, Мейстер Экхарт, Я. Бёме и др.). В XIX в., стремясь отделить религиозно-мистический П. от натуралистического, немецкий философ Ф. Краузе ввел термин «панентеизм», в содержании которого объединены признаки пантеизма и теизма.
Несколько иная классификация видов П. принадлежит русскому религиозному философу В. В. Зеньковскому, который выделяет П. статический и П. динамический. Последний в трансформированном виде признаёт различие Бога и мира и приближается к идее творения мира, обращаясь к процессу эманации, хотя и не признаёт личного Бога и творение как направленный акт (Плотин). П. статический, ярче всего проявившейся в идеях Б. Спинозы, предполагает тождество Бога и мира. Различие их – чисто логическое и происходит в нашем сознании: рассматривая мир с точки зрения вечности, мы созерцаем Бога вне времени и пространства; рассматривая же мир в пространственно-временных границах, мы имеем дело с природой как совокупностью конечных вещей.
Пантеистические идеи были распространены в немецкой философии. Их можно обнаружить в трудах Шеллинга и Гегеля; к пантеистам относят немецких романтиков, Гёте, Гердера. Идеи П. присутствовали в работах некоторых представителей русского космизма. П. часто выступает как основа эстетического мироощущения.
ПАРАДИГМА (греч. paradeigma – пример, образец) – в широком смысле – модель любого вида человеческой деятельности, принятая в качестве образца. В древности термин «П.» использовался для характеристики идей – «образцов» создания мира. Термин стал широко использоваться в современной философии и методологии науки для характеристики эталонов научного исследования после опубликования Т. Куном в 1962 г. книги «Структура научных революций». Вместе с тем смысл понятия «П.» неоднозначен и допускает возможность различных интерпретаций. П. может называться господствующая в данное время в конкретной отрасли знания научная теория; П. может быть совокупность общепринятых методов исследования, критериев выбора теории. П. всё чаще называют комплекс идей философского характера, составляющий устойчивый мировоззренческий «фон» эпохи. Любой из названных подходов предполагает признание П. в качестве образца определенной группой людей или обществом в целом.
ПАРМЕНИД – см. Элейская школа.
ПАСКАЛЬ Блез (1623–1662) – французский философ и ученый. П. оставил научно-исследовательскую деятельность, в которой обрел известность, и обратился к проблемам философско-религиозной антропологии. Основное произведение – «Мысли».
П. не интересует интеллектуальная сторона познания возможностей человека. В центре его внимания и собственного мучительного переживания – противоречивый образ человека, данного в зеркале самопознания. Казавшаяся большинству исследователей Нового времени монолитной, «идея человека» распадается под пристальным взглядом П. на бесконечную множественность единичных существований, каждое из которых является точкой схождения абсолютно несходного: духа («ангельского») и материи («животного»), добра и зла, разума и страстей, истины и заблуждения, бесконечного и конечного. «Что за химера человек… судья всех вещей и бессмысленный червь земли и клоака неуверенности и заблуждений, слава и отброс мироздания». Паскалевское понимание личности далеко от традиционного схематического образа мыслящего «Я», запрограммированного на самосовершенствование. П. сознательно отделяет себя от философской традиции прошлого и настоящего: во мне, а не в писаниях Демокрита, стоиков, Монтеня, Декарта находится всё то, что я в них вычитываю, замечает П.
Центром самоопределения человека является «совпадение противоположностей». Бытие человека парадоксально, человек всегда находится в состоянии тревоги, тоски, в ощущении непостоянства. Не ясный свет разума, но спутанный клубок переживаний сопутствует человеку на пути самопознания. Человек не знает, «к кому себя причислить в мире. Он чувствует, что заблудился, упал оттуда, где было его истинное место, и теперь не находит дороги назад, хотя, снедаемый тревогой, без устали ищет в непроницаемом мраке».
Сомнение Декарта носит методический характер, оно отбрасывается им после обретения твердой «познавательной почвы» под ногами. Сомнение П. является жизненно-онтологическим принципом, оно выражает саму суть человеческих переживаний, сопровождающих самопознание. К сожалению, говорит П., человеческая натура традиционно рассматривается двояким образом. Одни, забывая о реальном человеке, мыслят его исходя из конечных целей его будущего совершенства (состоится ли оно?). Другие призывают вернуться к «естественности» природного совершенства человека (а было ли оно когда-нибудь?). Но пока человек живет либо в прошлом, либо в будущем. В настоящем его нет: «Покопайтесь в своих мыслях, и вы найдете в них только прошлое и будущее. О настоящем мы почти не думаем, а если думаем, то в надежде, что оно подскажет нам, как разумнее устроить будущее… Вот и получается, что мы никогда не живем, а лишь располагаемся жить…».
Человек велик, только когда осознает свое ничтожество, тогда он чувствует себя как «вельможа, как низложенный король», а не как простой нищий. Философия П. – своеобразная форма критического, скептического рационализма. Человек должен знать, каков он в действительности. Опасно убедить человека в его величии, умолчав об его низменности; не менее опасно убедить его в подобии животному, не показав одновременно и его величие. «Еще опаснее – не раскрыть ему глаза на двойственность человеческой натуры». Достоинство человека заключается не в овладении пространством, а в способности мыслью охватить пространство. Величие человека – в его способности мыслить и, мысля, сознавать собственное ничтожество. «Человек – всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он – тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не надо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже его уничтожит Вселенная, человек всё равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, что расстается с жизнью и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает».
Но осознание себя приносит человеку лишь несчастье, ввергает его в пучину одиночества: «в смертный час свой человек одинок». Величие человека, способного возвыситься над собой, превзойти собственные пределы, означает вечный разлад с обществом, с другими людьми: «до чего ж мы нелепы, пытаясь найти опору в себе подобных!». В земной человеческой жизни нет опоры для человека, всё обращается в свою противоположность: сила становится слабостью, слабость – силой, добродетель – злом, зло – добродетелью. Даже самое прекрасное чувство – любовь – несет человеку зло. Последствия любви ужасны: она «сотрясает землю, движет монархами, армиями, всем миром». От суетных человеческих пристрастий зависит судьба мира. Будь нос Клеопатры покороче, «облик земли стал бы иным», говорит П.
Возвышая человека, разум одновременно ввергает его в пучину отчаяния: человек осознает, что он находится «на грани двух бездн – бездны бесконечности и бездны небытия». Он преисполняется трепетом и ужасом перед вечным безмолвием этих пространств. Если разуму поставлен предел познания, тогда всё абсолютно рождает «тревогу и смятение», ибо самому разуму надо знать, за что «держаться». Если мы говорим о бесконечности, абсолютной справедливости, добре, то мы тем самым постигаем существование бесконечного, хотя и не ведаем его природы. «Бесконечная бездна может быть заполнена чем-то бесконечным и неизменным, то есть Богом». Но если мы ничего не можем сказать о Боге, кого может убедить такой аргумент?