Началась игра. Она происходила внутри коттеджа, в небольшой комнате, оснащенной достаточно сложным и современным оборудованием против прослушки. Предполагалось, что здесь может появиться чья-нибудь аппаратура. В конце концов, изворотливость спецслужб не знает границ. Да и в принципе, если отрешиться от паранойи, связанной с ФСБ и подобными конторами, то зачастую у людей, появляющихся здесь, были личные антипатии друг к другу. А у столов этого игрового заведения звучали такие разговоры, каким ни в коем случае нельзя было быть услышанным посторонними ушами.
Итак, игра пошла. Очень скоро пришлось включить кондиционер — в комнате стало так накурено, что, случись кому-то бросить внутрь топор, тот, пожалуй, прилип бы к потолку. Табачный дым развеивался, но атмосфера в комнате оставалась непростой. Никуда не мог деться тягучий, липкий азарт, которым все пропиталось здесь на годы вперед. Игроки зачастую сами не понимали, что заставляет их делать какие-то абсурдные ставки, идти на неоправданный риск… Что тут скажешь? Такое чувство знакомо любому, кто посещал казино.
Как раз в этот момент к воротам усадьбы приковылял бомж. Несмотря на лето, он был одет в мешковатое демисезонное пальто, грязное до такой степени, что это было заметно даже в темноте. Следом за собой бомж волок двухколесную тележку, на которой валялся внушительный мешок. Его грязно-белая синтетическая утроба распиралась изнутри бутылочным донышками и горлышками. Чтобы как-то стабилизировать свою вихляющую походку, бомж опирался на лыжную палку. Палка была знатная — старая, алюминиевая, с полустершейся надписью «Телеханы».
Бомж остановился прямо у ворот, подпрыгнул, заглядывая во двор, а потом громко и смачно выругался. Постоял немного, подпрыгнул еще раз. И разразился потоком такой брани, перед которым, пожалуй, поблекли бы любые флотские загибы. Ругаясь, он тыкал палкой в землю перед собой, переминался с ноги на ногу, и казалось, сейчас пойдет на таран ворот.
Трое охранников, сидевших в будке на воротах, не выдержали уже через пару минут. Они высыпали на улицу, подошли к воротам и, оставаясь внутри ограды, посоветовали бомжу убираться к чертям.
В ответ бродяга сообщил, куда именно и с какой целью следует отправиться всем охранникам и жителям этого коттеджа. И успел даже объяснить, что такие, как они, украли все его сбережения, нажитые непосильным трудом.
Охранники переглянулись.
Будь сегодня на охране ворот наемные мордовороты, они бы проигнорировали бомжа. Ну его! Он тут небось деталь местного колорита. Какого черта трогать такое? Но охранники были, что на — зывается, штатные. Они успели почувствовать себя такими же местными, как этот бомж. И считали, что так вести себя нельзя.
Короче, охранники, вопреки всякому здравому смыслу, решили устроить карательную акцию. Разбить к примеру, все бутылки из мешка бомжа у него на голове. Или, на худой конец, просто отходить его, как бог черепаху.
Охранники вышли через боковую калитку и взяли бомжа в полукольцо. Тот, хоть и оказался в проигрышном состоянии, не показал испуга. Наоборот, он бодро взмахнул палкой и обрушил на охранников еще более мощный поток ругательств.
Охранники решили приступить к воспитательному процессу. Тот, кто стоял по левую руку от бомжа, лениво размахнулся и заехал бомжу в ухо. Точнее, в то место, где ухо бродяги было только что. Бомж непостижимым образом успел отклониться и коротким злым взмахом вбил свою лыжную палку в грудь того охранника, что стоял прямо перед ним. Видимо, палка была не просто старая советская. Наверное, с ней поработали очень умелые руки — уж очень легко вошла она в грудь несчастного вышибалы. Тот шумно выдохнул и, сжимая руками холодный алюминий, сполз на землю.
Пока он падал, ситуация отнюдь не стояла на месте. Бомж, оказавшийся неожиданно вертким, стал дубасить двоих охранников сразу. Без палки у него все получалось заметно хуже, чем с палкой. Во всяком случае, двое оставшихся охранников сумели неплохо на нем оттоптаться.
Тут, как полагается, подоспела кавалерия — матерящиеся и пыхтящие ребята из «кордегардии». Бомж, заметив их, тоненько заверещал. Буквально сразу же из-за угла ограды выбежало еще с десяток таких же голодранцев, размахивающих жердями и дубинами. На памяти охраны такого безобразия еще никогда не было. Но и ничего особо подозрительного в таком внезапном безумии бомжей не было — эта братия вообще мало предсказуема. Бродягам терять нечего, кроме жизни. Ну, а насколько она им дорога? Очень большой вопрос…
Один из охранников сообщил, что на воротах началась какая-то непонятная возня и что, пожалуй, не обойтись без помощи изнутри. Сергей Валерьевич, выслушав это, скомандовал наемным мордоворотам поспешить на помощь. И сказал, чтобы уж те в средствах не стеснялись. Это, собственно, означало, что резинострелы, которыми располагала наемная братия, должны были быть пущены в дело немедленно.
Между тем битва возле ворот перешла в стадию Ватерлоо для охранников. Бомжи так резво преодолели расстояние до охранников, что те не успели отступить внутрь. А дубье в руках одуревшей ватаги было куда как тяжелым. Кто-то из церберов успел выхватить пистолет, но на выстрелы времени не оставалось. Бомжи налетели, охранник с пистолетом получил колом по голове и отлетел к ограде, разбрасывая веер темных брызг. Корявая, грубая кора разодрала кожу на его голове и, не нанеся смертельных травм, тем не менее напрочь выщелкнула его из боя. А пистолет немедленно был подобран тем бомжем, который все это начал.
Остальные охранники были еще менее удачливыми. Их буквально смели и втоптали в асфальт. Когда не осталось ни одного из них, способного стоять на ногах, бомжи, радостно вопя, ворвались внутрь ограды коттеджа. Как раз в это время на крыльце появилась плотная группа наемных охранников…
Гоша-Кунак, подойдя к Сергею Валерьевичу, спросил:
— Это еще что за комедия снаружи?
Голос его был спокоен, но сквозь ровные интонации явственно проскакивала холодная подозрительность.
— Да черт его знает, — растерялся хозяин коттеджа, сроду не помнивший такого воинского пыла за местными бомжами.
Кунак смерил его таким взглядом, от которого у Сергея Валерьевича забегали крупные мурашки.
— Это был последний сбор у тебя, — отрезал он и пошел к гостям, которые пока были не в курсе происходящего.
Мордовороты, спешившие на помощь охранникам у ворот, не рассчитывали, что им навстречу начнут стрелять. Собственно, пальнули только раз. Но один из них вдруг нелепо споткнулся и упал лицом вниз. Остальные остановились. Выстрелы больше не повторялись, зато бомжи как-то очень активно схватились за мешок с пустой тарой, лежащий на тачке первого бомжа. Непонятность разъяснилась, когда одна из бутылок, пылая в районе горлышка, полетела в сторону коттеджа. Упала она рядом со сгрудившимися охранниками. Полыхнуло горячее оранжевое пламя, взметнулось на три метра вверх. Ну да, вот такое нынче у бомжей увлечение — коктейлями Молотова разбрасываться.
Между тем в помещении с мониторами никого не осталось. Когда разбилась бутылка с зажигательной смесью, оба наблюдателя бросились предупреждать Сергея Валерьевича, забыв про то, что существует на свете такая вещь, как телефон.
И это, собственно, стало роковой ошибкой вечера.
Через забор с противоположной от поселка стороны перемахнули четыре темные фигуры. Они приземлились у забора, огляделись и рванули в сторону коттеджа, на ходу извлекая из заплечных рюкзаков короткоствольные автоматы с глушителями.
Охранники, ошарашенные тем, с чем им пришлось столкнуться, стали подтягиваться к коттеджу. Но тут от будки прозвучал возглас:
— Братва, бей их!
Бомжи, размахивая уже не только дубинами, но и бутылками с зажигательной смесью, бросились в бой. Кто-то из охранников отважился спустить курок резинострела. Один из бомжей упал на дорожку, бутылка разбилась, и он превратился в огромный факел, бестолково заметавшийся по лужайке и окончательно превративший все в хаос.
Между тем нападавшие с автоматами времени не теряли. Они вломились в коттедж. В коридоре маячила одинокая фигура. Глухо пробормотал автомат сквозь глушитель, фигура впечаталась в стену, сползла по ней на пол, замарав обои красными разводами.
Двигаясь уверенно и неотвратимо, они достигли игрового зала. Дверь, распахнутая ударом тяжелого армейского ботинка, шумно ударила в стену. Игроки застыли с лицами, искаженными страхом.
Гоша-Кунак почему-то сразу понял: это за ним. Он полез за пазуху. Очередь из четырех автоматов опередила его. Как тряпичная кукла, он был подброшен в воздух и рухнул, чуть ли не разорванный на куски тремя десятками пуль.
Стрелки развернулись и побежали прочь из подъезда. На свое несчастье, им попались охранники. Они были изрешечены пулями, а противники, переступив через них, выскочили на улицу.
Бомжи ворвались в коттедж. Никто уже не обращал внимания, что среди взбесившейся бродяжьей братии не было того, кто все это начал.
А через несколько секунд в ночи растворились и стрелки…
Милиция прибыла тогда, когда коттедж уже горел ярким пламенем.
Глава 6
Магазин «Корона Цезаря», конечно же, строился с расчетом на то, что его могут ограбить. Это нормально для заведения, которое занимается выручкой денег. И если рассматривать вопрос глобально, то нет существенной разницы между жалким ларьком, торгующим дешевым пивом и всяким мелкорозничным мусором, и дорогим, престижным магазином, в котором богатые приобретают для себя и своих дам блестящие бирюльки.
Так что Горчаков, еще когда только планировал открыть свой магазин, уже был готов к тому, что его придется защищать. Ну и что, что у него был могущественный покровитель на «темной» стороне московского бизнес-мира? Как гласит народная мудрость: «На Бога надейся, а сам не плошай!»
Новая сигнализация, бронированные стекла и двери. Последние разве что из «мухи» можно прошибить! Пятимиллиметровая сталь! Замки в этой двери такие, что не вышибешь. Шесть ригелей, углеродная сталь…