Никита взял ее руку, почтительно поцеловал и тихо сказал:
— Не беспокойтесь, я умею хранить тайны.
— Будем надеяться, — холодно сказала она, резко повернулась и зашагала прочь.
— Ну, что? Это она? — спросил я Олейникова, когда Алисия удалилась на расстояние, с которого не могла нас услышать.
— Нет, — сказал он.
— Врешь, ты узнал ее.
— Хоть режь, Данька, ничего больше не скажу!
Я хмыкнул.
У выхода из сада меня уже ждал черный гравиплан с красном фениксом на боку. Расторопные ребята! Я не стал прибавлять им работы и направился прямиком к машине.
Двое сотрудников СБК покуривают рядом, они даже не в штатском — серая форма сотрудников Службы Безопасности все с теми же фениксами на рукавах и нагрудных карманах. Военная форма в отличие от светской одежды весьма практична: никаких длинных камзолов и жабо, все сдержанно и функционально.
При моем приближении тушат сигареты и бросают под ноги, смотрят с некоторым удивлением. Да неужто птичка сама залетела в силок?
— Даниил Данин? — спрашивает тот, что повыше.
— Да, это я.
Он распахивает передо мной дверцу машины.
— Прошу! Экипаж подан.
Службисты обладают своеобразным юмором, но, как правило, вы не в том настроении, чтобы его оценить.
Я сажусь в машину, один из сотрудников СБК залезает следом за мной и садится рядом, второй обходит гравиплан и занимает место с другой стороны.
— Куда летим? — интересуюсь я.
— В центральный офис, — без обиняков отвечает высокий.
Центральный офис — это серьезно!
— К вам есть несколько вопросов, — добавляет тот, что пониже.
Как писал незабвенный Антон Павлович: «когда у тебя в кармане загораются спички, то радуйся и благодари небо, что у тебя в кармане не пороховой погреб». И я искренне порадовался тому, что у них, похоже, еще нет ордера на арест.
Вот и центральный офис. Легендарный додекаэдр СБК. Грани, обращенные к солнцу, сияют металлическим блеском, те, что в тени, черны, как антрацит. Здание окружено таким же пятигранным сияющим забором, высотой метров этак пять. По верху чернеет цепочка генераторов силового поля. В общем, «оставь надежду всяк сюда входящий». Мышь не проскочит! Комар не пролетит!
«Когда ведут тебя в участок, то прыгай от восторга, что тебя ведут не в геенну огненную».
Я усмехнулся. Да не прикидывайтесь: это еще не ад.
Гравиплан опустился на посадочную площадку внутри первой стены. Есть и вторая, выше первой метра на полтора. Меня подвели к проходной.
— Оружие есть?
— Даже табельного не ношу, — сказал я.
Ну, зачем, Преображенному оружие? Разве что в космическом сражении. А с Иглой Тракля по улицам Кратоса не походишь.
Меня дважды прогнали под аркой детектора (ловит все, от пластида до наркотиков): один раз с устройством связи и второй без оного. То, что после второго прохода, перстень вернули, я счел добрым предзнаменованием.
В кабинете на двенадцатом этаже окно во всю стену располагается под тупым углом к полу и явно обладает односторонней прозрачностью, окрашивая окружающий пейзаж в сероватые депрессивные тона. Обстановка состоит из офисного стола с двумя стульями по обе стороны и кресла для допросов с помощью допросного кольца.
Хозяин кабинета — службист средних лет, довольно полный с грубоватым лицом и цепкими глазками.
— Присаживайтесь, Даниил Андреевич, — говорит он и указывает на стул возле стола.
Хорошо, что не на кресло! Я упорно продолжаю культивировать в себе чеховский оптимизм.
Пытаюсь приподнять стул, чтобы переставить его поудобнее. Он нехотя заскользил по полу, словно на мощных магнитах или вязком клее. Отрываться от земли не хочет ни в какую. Понятно!
Мой собеседник усмехнулся.
— Присаживайтесь, присаживайтесь.
— Спасибо, — сказал я.
— Даниил Андреевич, вы у нас находитесь на контроле, как метаморф, — при слове «метаморф» я поморщился. — Хорошо, как Преображенный, — продолжил он. — И в сообщениях вашего имплантата зияют многочисленные пробелы. Вы не могли бы объясниться?
Я развел руками.
— Быть может, техника барахлит?
Он хитро взглянул на меня: «Не верю ни одному вашему слову!»
Я изобразил полную невинность.
— Техника надежная, — заметил он.
— Возможно, некоторые проявления Т-синдрома могут вносить помехи или блокировать сигнал, — сказал я, и это было почти правдой.
— Мы раньше с этим не сталкивались.
— Странно.
Действительно, странно. Не у меня же одного цертис!
— Вероятно, за мною вы следите внимательнее, чем за остальными, — предположил я. — Поэтому не заметили других подобных явлений. Но я охотно заполню пробелы в ваших знаниях. Что именно вас интересует?
— Хорошо. Расскажите об Огненном Братстве.
Я кивнул и изложил все, что мне известно.
— Что вы там делали? — резко спросил следователь.
— Искал причину Т-синдрома и средство от него.
— Вы не врач.
— Я больной, это больший стимул. Врачи занимаются проблемой более двадцати лет и до сих пор ничего не поняли. Возможно, причина лежит вообще не в медицинской области.
Он удивленно приподнял брови.
— Где же?
— Мне кажется, что на богослужении этой секты я начал кое-что понимать, но мне надо закончить исследования и проникнуть на верхние уровни. Обещаю следить за тем, чтобы мой имплантат исправно выдавал информацию.
— Что вы поняли?
— Это только догадки. Право, боюсь вас насмешить. Но после представлю подробный доклад, обещаю.
— Так, Даниил Андреевич, это все хорошо, но этого недостаточно. Поэтому вставайте и пожалуйте вон на то креслице.
— Ничего не имею против, но должен вас предупредить, что располагаю сведениями пятой степени секретности, и на мой допрос с помощью допросного кольца нужно разрешение Императора.
— Нас не предупреждали об этом, — заметил он.
— Проверьте. Я никуда не денусь. Заодно передайте Владимиру Юрьевичу, что я теперь знаю, почему такой уровень секретности.
Это игра на грани фола. Что если Страдин устроит мне персональный допрос со следователем с пятой степенью допуска, чтобы выяснить, откуда я это знаю? Но я слишком ясно вижу будущее. Не успеет!
— Хорошо, проверим, — сказал службист. — Можете идти.
— Я могу дальше работать по Огненному Братству?
— Пока да.
Я беспрепятственно покинул здание и взял общественный гравиплан в двухстах метрах от него. Сколько времени у них уйдет на проверки? Учитывая уровень секретности, возможно, сутки. Суток мне хватит.
Я связался с секретарем имперской администрации, через которого обычно добивался аудиенций у Страдина или выходил с ним на связь.
— Александр Николаевич, у меня для государя срочные сведения особой важности. Речь идет о нескольких часах.
— Подождите, Даниил Андреевич. Я свяжусь с вами.
Я парю над центром города, стараясь не особенно удаляться от императорской резиденции. Это небольшой особняк, окруженный садом за черной литой оградой. Он кажется доступным и почти беззащитным, что является опасной иллюзией. Охрана и электронные средства защиты и слежения здесь не хуже, чем в центральном офисе СБК.
Секретарь связался со мной через полчаса.
— Через час у императора окно десять минут. Хватит?
— Да.
— Он ждет вас.
Часа мне хватило на то, чтобы перекусить в ближайшем кафе.
Солнце уже клонится к закату, бросая на скатерть вытянутые теплые прямоугольники света. С улицы доносится обычный городской шум. И я стараюсь сосредоточиться на солнечных бликах, белом шитье скатерти, мелких осенних цветах в маленькой вазочке и этом городском шуме. Чтобы отвлечься, чтобы успокоиться. Я на взводе после визита в СБК, как бы я там не держался, а мне предстоит еще один непростой разговор.
Страдин принял меня в том же роскошном кабинете, который еще по прилете на Кратос внушил мне отвращение своей официозностью.
— Прошу садиться, Даниил Андреевич, что у вас стряслось?
— Государь, через несколько дней будет атака метаморфов на Кратос. Нужно немедленно выслать флот к выходу из гипертуннеля. Возможно, мы еще успеем раньше.
Император побледнел.
— Откуда сведения? — резко спросил он.
— Преображенные видят будущее.
— Сон приснился?
— Да, — спокойно сказал я. — Но я еще ни разу не ошибался.
— Замечательно. На перстне связи есть генератор случайных чисел. Беретесь угадать последовательность?
— Попробую.
— Готово, — улыбнулся Страдин.
— Сколько знаков в числе?
— Четыре.
— Сколько чисел?
— Десять.
Я кивнул, записал последовательность на перстень связи и скинул Страдину. Он хмыкнул.
— Тогда скажите мне, что я собираюсь сделать в ближайшие пять минут.
Я сосредоточился, видение пришло почти сразу, вспыхнув яркой картинкой.
— Благодарю вас, государь, — сказал я и поклонился.
— За что?
— За назначение меня Принцем Империи и Малое кольцо.
Страдин усмехнулся.
— Бери! — я отметил про себя, что он впервые обратился ко мне на «ты».
Он разжал руку. На ладони лежало золотое кольцо с сиреневым камнем, похожим на аметист.
— Сам наденешь, не девушка, — сказал Страдин. — На левую руку не надевай — плохая примета. Вдовцом окажешься — потеряешь страну. На правую, на средний палец. Перстень связи сними, его — на левую.
Я вспомнил руку Алисии без всяких украшений, но зато со следом от перстня на среднем пальце правой руки. Я решил тогда, что она вдова или разведена. Но обручальное кольцо носят на безымянном пальце!
Я надел кольцо и почувствовал контакт с Сетью. Малое кольцо — перстень связи.
— Устройство связи можно вообще выбросить, — сказал Страдин. — Но здесь тоже свои суеверия, вот, покойная императрица до последних дней носила, хотя почти им не пользовалась. Только для сугубо личных дел. Так что как хочешь. Объявлять о назначении пока не буду, вернешься с победой — устроим торжества.
Я склонил голову.