Теперь я понимаю, насколько выгодно положение врага.
– Надо подпустить поближе, – говорит Хлебников. – Мы достаточно далеко от Кратоса.
– Да, – соглашаюсь я. – И рассредоточиться, чтобы они не могли накрыть одной воронкой сразу несколько кораблей.
Через минуту генерал теряет «Витязя». Две трети линкора сгорает в излучении воронки, от развороченного обломка в ореоле шариков расплавленного металла отделяются четыре шлюпа и идут к «Святому Владимиру». Доходят два. Остальные сгорают в новой воронке.
От моего флота осталась едва половина, метаморфы не потеряли и трети. Наконец их корабли зажигаются металлическим блеском в лучах солнца и обретают форму. Их окружает багровое сияние.
Очередная воронка возникает в сотне метров от «Андриана». Беру резко вверх по отношению к плоскости эклиптики и навожу Иглу Тракля. У них еще четыре линкора, я надеюсь достать хотя бы один.
Меня упорно вызывают по кольцу. Ставлю воронку и наконец отвечаю. У старого гипертоннеля тоже идет бой. Там пытается прорваться еще несколько кораблей метаморфов.
Их линкор я достал. Ничего, поборемся!
«Святого Владимира» больше нет. Просто нет! Это означает прямое попадание. Его утянуло в воронку Тракля. Жаль Хлебникова!
Бой распадается на сотни отдельных мелких сражений: корабль против корабля, только оставшиеся три линкора метаморфов прут на «Андриана», по пути выставляя воронки на дичь помельче.
Достаю еще один линкор. Но все равно шансов нет. Никаких!
И тогда я вижу их. Не сами корабли, конечно, а сигнал на перстне связи. Но они идут! Они возле Кратоса. Та часть флота, которую все-таки увел Страдин, послушав моего совета.
Осталось выстоять около часа. За час они успеют. Три тяжелых корабля и около сотни легких. С этими силами мы победим.
Я еще вижу будущее, чудом ухожу от выстрелов, один за другим теряя малые корабли. Вторым линкором я жертвовать не могу!
В их рядах что-то происходит. Они становятся менее активными. Один легкий корабль идет прямо на нас, беспорядочно стреляя в произвольных направлениях. Мы еле успеваем свернуть. Другой вертится, словно потерявший управление. Линкоры не стреляют.
Меня вызывают по перстню.
– Я Габриэль, Преображенный. Мы просим перемирия.
Неужели тот самый Габриэль, который возглавлял Огненное Братство Кириополя и так и не был пойман? Или другой?
Я смеюсь.
– Перемирия? Только не сейчас!
Флот Кратоса уже рядом, наши корабли уже могут достать их из Игл Тракля.
– Именно сейчас, – говорит Габриэль. – Скоро будет поздно. Для вас поздно!
Я не успеваю ответить.
С одного из подошедших линкоров «Святогор» выставляют воронку Тракля и накрывают вдруг ставший неповоротливым линкор метаморфов.
Голос в перстне замолкает.
И тогда на черном небе системы Кратоса возникает еще одна багровая звезда.
– Это новый тоннель! – ору я. – Выстроиться кольцом.
Я принимаю командование на себя. Я принц империи.
Их надо измотать. Почему-то они не могут вести длительного боя.
Это не так просто, я стараюсь затянуть бой, но свободы маневра у нас нет, нам нужно прикрывать Кратос.
Черное небо расчерчено аннигиляционными воронками, словно огнями прожекторов. «Святогор» сгорает в одной из них, успевая захватить линкор врага. Мимо проплывает его оплавленный борт. Я успеваю прочитать название «Изабелла». Это тессианский линкор. То есть изначально имперский, наш. У них еще один ультрасовременный линкор «Тиль», явно с Дарта, линкор «Дания» оттуда же, несколько тяжелых кораблей поменьше и около сотни легких.
А сзади на нас надвигается уцелевший линкор из первого гипера. Изысканный тессианский корабль «Экзюпери». Прекрасная смерть.
Юля вопросительно смотрит на меня.
– Что, очень плохо?
Честно говоря, хуже некуда.
– Прорвемся, – говорю я.
– Будем надеяться, – замечает Витус.
На правах старого знакомого он может позволить себе скептицизм. Но на других кораблях с надеждой смотрят на меня другие, и они вовсе не хотят умирать.
Бой идет больше часа, а я пока не вижу никаких признаков усталости врагов.
Меня вызывают через перстень связи.
– Корабли метаморфов прорвались у старого гипертоннеля, идут к Кратосу.
Значит, через неделю будут здесь.
– Сколько? – спрашиваю я.
– Четыре линкора, семь тяжелых кораблей и двадцать пять легких.
Все. Я впервые совершенно четко понимаю, что нам не удержать Кратос.
– Откуда у них такой чудовищный флот?
– Это корабли с Махди.
– С Махди? Они захватили флот Махди? Почему не было сообщений о войне?
Спрашиваю и тут же нахожу ответ: ничего они не захватывали, они договорились. Имамы Махди давно мечтают уничтожить Кратос, значит, вступили в союз. Они еще не знают, что такое Т-синдром. Не было ни одного сообщения о Т-синдроме на Махди, что подтверждает мои догадки. Тоталитарная теократическая империя изолирована от всеобщей Сети.
– К бою! – говорю я.
Мы выставляем воронку, и излучение захватывает «Данию», она пока цела, но покорежена изрядно. Ответным ударом с «Андриана» срывает батарею Игл Тракля. Мы остаемся с одним орудием. Это уже война отчаянья, без всякой надежды на победу.
Перстень связи оживает вновь. Ну, что еще?
– Выше высочество, император убит.
– Что? – до меня не сразу доходит смысл сказанного.
– Император убит, Даниил Андреевич. Вы должны принять власть.
– Да, я понял. Убийцы схвачены?
– Ищут.
Если я и хотел императорской власти, то не в такой ситуации.
Я продолжаю бой. Мы достаем когда-то нашего, а теперь их «Тиля», но это только касание, корабль ранен, но цел. В ответ у нас обрезают вторую батарею Тракля, мы безоружны. Только лазеры, но их мощность слишком мала для такого боя, это почти ничто.
Кроме «Тиля» у них еще «Экзюпери», после первого столкновения практически вышедший из боя, но теперь вернувшийся в гущу сражения. У нас кроме легких кораблей и безоружного «Андриана» полуживой «Петр», еще один линкор, пришедший от старого гипертоннеля.
Если быть оптимистом, можно считать, что силы почти равны. По крайней мере, мы вполне в состоянии перебить друг друга.
Тогда Кратос останется без защиты, и идущий от старого тоннеля флот Махди через неделю захватит его практически без сопротивления.
А я погибну сейчас. Можно порадоваться, что не увижу позора. Но кто станет императором? Кто сможет хотя бы не допустить хаоса в эту последнюю неделю перед концом? Хазаровский болен, фильтрация крови и смена биомодераторов не помогла. Пока я не вытрясу из СБК противоядие, его будет интересовать только то, где бы достать веревку. Он не сможет править. Может быть, Герман? Ну, нет! Представителя СБК в качестве императора я бы не хотел для Кратоса даже на неделю.
Меня вызывают по кольцу.
– Это Михаэль, Преображенный. Мы предлагаем начать переговоры.
Слава тебе господи! За что мне такой подарок?
– Да! – только и сказал я, в первый момент даже не подумав, что это могут быть переговоры о сдаче.
В кают-компании линкора «Тиль» мягкие кресла с гнутыми металлическими подлокотниками и темно-серой обивкой.
– Садитесь, – говорит Михаэль и опускается в кресло напротив.
Над нами в огромном иллюминаторе – небо с миллионами звезд, голубым серпом Кратоса и желтым шариком Рэма.
Я не могу описать лицо собеседника, оно все время меняется, словно плывет. Я обратил внимание на одежду. Удобная и практичная военная форма, уместная на корабле, а на кармане – эмблема в виде башни, увенчанной шпилем.
– Что вы хотите нам предложить? – спрашиваю я.
– Для начала я хочу объяснить. Вы, вероятно, знаете о флоте, который вошел в старый гипертоннель и будет здесь через шесть дней. Вам с ним не справиться. Но в ситуации, когда императором стал теос, мы считаем продолжение войны бессмысленным.
– Вы уверены, что я буду проводить угодную вам политику?
– Вы не сможете проводить другую. Вы Преображенный, а значит, у нас одни интересы.
– Ваши условия?
– Во-первых, вы уступаете нам остров Ихтус в Центральном море.
Северный материк Кратоса огибает Центральное море, словно гигантская подкова или круг с вырванным неровным куском, который кто-то оттянул вниз, к южному полюсу, да так и оставил. Получился Южный материк. Между материками множество островов. Ихтус самый большой и ближе всего к Северному материку но почти не заселен. Зачем он им? В качестве базы?
– Хорошо, – сказал я. – Но вы не имеете права строить там военных объектов и размещать военный флот.
Он кивнул.
– Это нас вполне устраивает.
Странно! Я готовился к долгой торговле.
– Это не все, – сказал Михаэль. – Вы должны немедленно освободить арестованных членов Огненного Братства и снять запрет с деятельности этой организации. Храм в Кириополе должен быть открыт.
Я кивнул. Сомневаясь, скрепя сердце. Но деться мне некуда. Это не такая большая плата за мир и свободу.
– Кроме того, нам нужно право на строительство подобных храмов по всему Кратосу, – продолжил метаморф.
– Нет, – сказал я.
– Хорошо, отложим этот вопрос. Я уверен, что вскоре вы сами подпишете такое распоряжение, без всякого давления с нашей стороны.
– Посмотрим, – сказал я. – Теперь о вас. Флот Махди должен вернуться к владельцам.
– Увы! – он развел руками и улыбнулся. – Он арендован на год. Флот Махди будет находиться на орбите Рэма. Но если вы не тронете нас на Ихтусе, думаю, проблем не будет.
Я сжал губы. Но другого выхода нет, с флотом Махди нам не справиться, по крайней мере сейчас.
– Я согласен, – сказал я. – Но у меня еще одно условие: вы делитесь с нами информацией о Т-синдроме.
Он кивнул.
– Это и в наших интересах. Ваше сопротивление на восемьдесят процентов объясняется неосведомленностью об истинном положении вещей.
– Что вы имеете в виду?
– Вы считаете, что мы заражаем население захваченных планет Т-синдромом. Это не так.