Он подался вперед, вглядываясь в девушку, а потом ахнул:
— Фодэ!
Девушка всхлипнула и повисла у него на шее. Оба акробата подскочили на ноги и набросились на нее с радостными воплями:
— Фодэ! Вот это дела! Какая ты стала красотка!
На земле остались сидеть трое. Молодая девушка, недоуменно моргающая и, кажется, ничего не понимающая, мощный парень с перекатывающимися под кожей мускулами и сухонькая старушка с гривой седых спутанных волос. Она не могла подняться по причине старости, но Фодэ сама кинулась к ней, когда сумела освободиться от горячих объятий парней.
— Деточка моя! — растрогалась старушка, — давно тебя не было видно. Видно, соскучилась по своим?
— Очень, бабушка, — девушка чмокнула ее в щечку и села рядом, сбросив плащ на землю.
Она привычно устроилась, подвернув под себя ноги, было заметно, что эта поза ей не в новинку. Мускулистый парень склонил голову набок и окинул ее лениво-заинтересованным взглядом. Фодэ приподняла брови, а потом спросила:
— Рино?
— Он самый, — подтвердила старушка, — неужто, не узнала?
— Рино, какой ты стал большой! — Фодэ без церемоний кинулась к нему на шею, отчего парень вдруг покраснел и смешался.
— О да, очень большой, — подтвердил Тори, посмеиваясь, — он теперь у нас козырь программы. Поднимает тяжести и гнет руками подковы.
— Правда?
— Ну да, — подтвердил Рино, с трудом приходя в себя от горячего проявления чувств Фодэ.
— А как поживают остальные? — начала жадно выспрашивать девушка, — как Линна?
— У Линны теперь свое дело, — отозвался один из гимнастов, садясь с ней рядом, — она держит шатер на главной площади и гадает всем, кто соизволит туда зайти и заплатить две монеты.
— Говорят, очень прибыльно, — вставил второй.
— Да, Линна умеет филигранно врать, — признал Тори, — так, что и от правды не отличишь. Иногда смотрит на меня своими огромными глазищами и потусторонним голосом говорит этак нараспев: «Тори, звезды говорят, что нынешний день грозит неприятностями. Оставайся дома». И что ты думаешь? Непременно что-нибудь происходит.
— А как ты поживаешь, Фодэ? — спросила старушка, глядя на девушку ласково, — ты сумела выбраться к нам?
Фодэ помедлила, а потом сказала:
— Я перестала быть наложницей князя Тэнмира две недели назад. Мне хорошо заплатили и велели отправляться восвояси.
— Почему? — приподнял брови гимнаст, сидящий с ней.
— Там произошло одно очень неприятное дело.
Фодэ нахмурилась, раздумывая, говорить дальше или нет. Но остальные уже решили этот вопрос за нее и принялись теребить ее вопросами:
— Что? Что произошло, Фодэ?
— Говори же, не тяни, — поморщился Рино, придвигаясь ближе.
— Ладно, — решилась та, махнув рукой, — только учтите, то, что я вам сейчас расскажу, является большой тайной. Если кто-нибудь узнает…
— Да ясно все.
— Не тяни, чего там. Молчим, как рыбы.
— Пару месяцев назад при дворе князя объявилась новая наложница по имени Аурин. Она была очень красивая и очень странная. Цвет ее волос был золотым, а глаза зеленые.
— Ты ври да не завирайся, — строго проговорил гимнаст, — золотых волос не бывает.
— Я тоже так думала. Но волосы новой наложницы были золотыми.
— Я кое-что слышал об этом, — заявил Тори, — люди болтали, что у одной из наложниц князя волосы цвета новеньких золотых монет. Но я всегда думал, что врут люди.
Фодэ кивнула:
— Я видела ее и разговаривала с ней. Мы даже стали приятельницами. Очень милая девушка, спокойная и простая, безо всяких заскоков. Она рассказывала мне, что родом из рыбацкой деревеньки на берегу моря.
— Золотые волосы — большая редкость, — покачала головой старушка.
— Что ты, бабушка! — возразил второй гимнаст, — какая редкость, это вообще невозможно!
— Я видела людей с такими волосами, — продолжала та, невзирая на его слова, — давным-давно. Они появились и ушли навсегда. Я не знаю, откуда они родом и что здесь делали. Но они были. Я еще не выжила из ума.
Остальные посмотрели на старушку, переглянулись и пожали плечами. Нет, они не сомневались, что она вполне в здравом уме и твердой памяти, просто сказанное показалось невероятным. Хотя с другой стороны, чего только на свете не бывает!
— Что же дальше? — спросил Тори у Фодэ.
— Я уже говорила, что Аурин была странная. С ней постоянно что-то случалось. Сначала ее укусила трескучка и она умудрилась выжить.
— Это невозможно, — проговорила девушка, до сей поры молча сидевшая в стороне ото всех, — укус трескучки смертелен. После него никто не выживает.
И она значительно кивнула головой.
Фодэ повернулась к ней. Потом перевела глаза на старушку.
— Это Мерр'н, — пояснила та.
— Ясно, — кивнула Фодэ.
— Ты ничего не путаешь? — спросил Тори, — ее укусила трескучка и она выжила?
— Да, именно так все и было. Трескучка оказалась не в силах ее убить. Но это сделали другие. После укуса Аурин долго болела.
— Я думаю, — присвистнул первый гимнаст, — еще бы нет. Другие вообще умирают.
— Не перебивай, — сдвинула брови Фодэ, — иначе я вообще ничего не стану рассказывать.
— Да ладно, не злись, — примирительно похлопал ее по плечу тот, — я просто сказал. Больше не буду.
— От аромата цветов фенхии ей становилось дурно, а это первый признак того, что она не жилец на этом свете. Потом к ней в комнату заползла змея и бросилась на нее, чтобы ужалить, что Аурин успела увернуться. И более того, она сама убила ее.
— Это очень сложно, — заметила старушка, позабыв, должно быть, что им велено не перебивать, — змеи быстры как молнии. Чтобы помешать какой-либо из них тебя укусить, нужно обладать недюжинной реакцией.
— Я ведь говорила, что она была странная, — хмыкнула Фодэ, — но и это еще не все. В конце концов, она все-таки умерла, но не от укуса трескучки, и не от змеи. Ее отравили.
— Боги! — ахнула старушка, — кто же мог так поступить с этой бедной девушкой? Как будто, ей и без того мало досталось!
— Первая наложница князя Рэкти, — отозвалась Фодэ, — думаю, без нее не обошлось. Мне почему-то кажется, что это именно она подсунула змею в комнату Аурин и даже, что это именно она сделала так, что Аурин упала с лошади прямо к недобитым трескучкам. Я вспомнила, она ехала прямо за ней. Но дело не в этом. После того, как Аурин отвезли на посмертное ложе, князь отправил всех нас по домам. Свою мать, княгиню он велел увезти в загородный дом. А Рэкти… Рэкти казнили. Ее голову, а также головы трех разинь, которые не сумели уберечь Аурин от смерти, отправили по дороге смерти вместе с ней.
В шатре воцарилось долгое молчание. Все смотрели на Фодэ, а та глядела в противоположную стену. Наконец, она кашлянула, обвела их глазами и заключила:
— Поэтому я здесь.
— Вот и хорошо, — заметил Тори, — нам как раз не хватает одного человека для представления. Ты, надеюсь, еще не позабыла старые навыки?
— Нет, Тори, — хихикнул один из гимнастов, — Фодэ теперь важная дама. Вон, как вырядилась. Зачем ей все эти представления?
— Балбес, — нахмурилась Фодэ и подскочив, прыгнула на него.
После короткой, но яростной потасовки гимнаст оказался на полу, а девушка сидела сверху с очень победоносным видом. Все расхохотались.
— Теперь нечего говорить, что я все позабыла, — сказала Фодэ, — я очень хочу вновь выступать. Мне до смерти надоело сидеть целыми днями в четырех стенах и бренчать на арфе.
Эти слова только усилили всеобщее веселье. Хохотал даже поверженный гимнаст, даже Мерр'н. Похохатывала и старушка, откинувшись назад.
— Вот и хорошо, моя милая, — подытожила она, когда веселье немного стихло, — мы очень рады, что ты вернулась.
— У меня возникла идея, — поднял вверх палец гимнаст, — что, если заставить Фодэ бороться с Рино? А что? — почти обиженно спросил он, когда в шатре вновь возник смех, — на это представление народ точно валом повалит.
— Тебе мало досталось? — хихикая, спросила Фодэ.
В данный момент она совсем не напоминала важную даму. Волосы ее после потасовки растрепались и теперь свободно лежали на плечах, платье помялось, но это было не главное. Ее глаза сияли, лицо раскраснелось и с него совершенно исчезла скука и тоска. Можно было с уверенностью сказать, что Фодэ была счастлива.
Фодэ совершенно не жалела, что ее попросили со двора князя Тэнмира. Напротив, она считала, что вся ее жизнь там напоминала длинный и неимоверно скучный сон. А теперь она, слава Богам, проснулась и будет жить полной жизнью. Именно так, как ей хочется. Впрочем, ничего плохого она не могла сказать. У нее было достаточно денег для того, чтобы устроить свою судьбу. Она могла бы выйти замуж и быть обеспеченной до конца дней своих. Но Фодэ предпочла полную невзгод и трудностей жизнь балаганного актера. Именно этого ей так не хватало при дворе.
Платье важной дамы было снято и убрано в сундук, подальше с глаз. Фодэ не исключала, что когда-либо оно может ей понадобиться, потому и не выбросила. Но теперь ее одеждой стал привычный костюм, состоящий из полотняных штанов и свободной рубашки. Волосы были собраны в пышный хвост на затылке. Важная дама канула в небытие.
Разумеется, Фодэ не сразу стала участвовать в представлениях. Для начала следовало немного потренироваться, поскольку только непосвященному кажется, что ходить на руках очень просто, а ходить, опираясь на два шеста — детская забава. На самом деле, этому предшествует долгий и упорный труд.
Все же, Фодэ не выдержала и втихомолку сбежала проведать Линну, заседающую на главной площади и предсказывающей судьбу всем, у кого найдется две монеты. С Линной они долгое время дружили и теперь Фодэ просто не могла не посмотреть, как живет ее давняя подружка.
После тренировки у девушки ныло тело, но это была привычная боль, с которой она научилась справляться с незапамятных времен. Являясь наложницей князя, Фодэ не имела возможности свободно передвигаться, а уж про беспрепятственное хождение по городу и речи не шло. Поэтому она потеряла из виду всех своих друзей на довольно долгое время.