— И кого ты имеешь в виду? Меня? — Аурин ткнула себе в грудь пальцем, — но у меня нет и никогда не было никакого символа власти. Что это вообще такое?
— Это амулет. Он сделан в форме четырехугольника, символизирующего четыре стороны света. Каждый из углов украшен драгоценным камнем. Север — бирюза, восток — изумруд, запад — аметист, юг — рубин. А в центре, как символ могущества — величайший из драгоценных камней — алмаз.
— И там еще есть какие-то непонятные загогулины, — хриплым от волнения голосом добавила Аурин, — он золотой и очень тяжелый. Прямо как кирпич.
— Видишь, ты и сама знаешь. Ты его видела?
Гостья похлопала себя по груди ладонью, потом вытащила длинную золотую цепь и продемонстрировала оторопевшей Фодэ вышеописанный амулет.
— Этот, что ли?
Девушка издала невнятный вопль, а потом рухнула на пол и уткнулась в него лицом.
— Простите меня, о великая! — вскричала она, размеренно стуча головой об пол, — простите меня за мое невежество и отвратительную глупость! О, нет мне прощения!
Аурин глядела на все это, вытаращив глаза и раскрыв от изумления рот. Она довольно долгое время не могла ни пошевелиться, ни отвести взгляда от Фодэ, которая продолжала стучать и выкрикивать всевозможные поношения в свой адрес.
— Простите меня, я глупая курица! — выдала она напоследок.
— Это точно, — согласилась Аурин, отмерев, — вот это ты верно заметила. Ну-ка немедленно встань на ноги и прекрати нести всякую дурь.
Фодэ подскочила и вытянулась в струнку. На ее лице застыло выражение испуга и вместе с тем, какой-то подобострастности.
— Ты круглая идиотка, — продолжала Аурин, — ну, сама подумай, какая из меня княгиня! Мне уже сто раз говорили, что я родом из сточной канавы.
— Неважно, кем вы были, госпожа, важно то, кем стали.
— Да, что-то в этом есть.
Теперь гостья поднялась на ноги.
— Кем я стала, говоришь? Ну и подумай о том, кем я стала. Я — краути. Краути не может быть женой князя.
Так как Фодэ ничем не дала понять, что это произвело на нее впечатление, Аурин оскалила зубы.
— Ну смотри, я покажу тебе, кем я стала. Ты меня разозлила, так что это нетрудно.
Ее глаза вновь засияли невыносимым светом, во рту показались клыки, на руках начали быстро появляться когти. И вскоре перед окаменевшей от страха Фодэ находилось весьма странное полуживотное — получеловек, и это существо издало весьма впечатляющий рык, очень похожий на тигриный.
Впрочем, это длилось недолго. Спустя минуту все вернулось в норму. Аурин наклонила голову и осведомилась:
— Ну как? Теперь ты сама понимаешь, что краути не может быть княгиней. Это невозможно.
Фодэ без сил опустилась на пол.
— Да, — согласилась она, — но у вас на шее символ власти и с этим ничего нельзя поделать, госпожа.
Аурин досадливо поморщилась и поскорее убрала символ власти обратно под платье.
— Перестань называть меня госпожой, — отозвалась она.
Фодэ вяло кивнула головой. То, что она увидела несколько минут назад, произвело на девушку такое впечатление, на прочие эмоции у нее уже не оставалось сил. Аурин принюхалась и поморщилась.
— У тебя каша горит.
Хозяйка ничего не почувствовала, но поверила ей на слово. Она поднялась на ноги и отправилась к очагу, где в котелке булькала аппетитная каша. Она взяла ложку с длинной ручкой и помешала ее, отметив, что еда почти готова. Правда, аппетит у Фодэ пропал напрочь.
— Знаешь, что я тебе скажу? — заговорила Аурин снова, — не относись к этому столь трагично. Да, я могу принимать облик зверя, но я не собираюсь причинять тебе какое-либо зло. И никому другому. Вот, разве что, тем, кто этого заслуживает, вроде тех мерзавцев на той улице. Их бы я с удовольствием разорвала на мелкие кусочки.
И заметив, что Фодэ вздрогнула и съежилась, она хмыкнула и закончила:
— Да, зря я это сказала. Хочешь, я уйду?
— Нет, — девушка помотала головой, — не сердитесь, го… в общем, я просто растерялась.
— Понимаю, зрелище не из приятных.
— Ну что вы. Вы почти не похожи на зверя. Лишь немного, — торопливо запротестовала Фодэ из желания ей угодить.
— Я знаю, на кого я похожа, — усмехнулась Аурин, — и подумай теперь, захочет ли князь назвать меня своей женой, когда увидит такое. Ручаюсь тебе, он умчится на край света прежде, чем я открою рот.
Фодэ издала сдавленный смешок, низко наклонив голову, ее плечи затряслись, она изо всех сил сдерживала смех, но тот так и рвался наружу. Впрочем, Аурин не нашла в ее поведении ничего оскорбительного. Она сама расхохоталась на весь дом, звонко и весело.
Пару минут девушки покатывались от хохота, позабыв обо всем. Но вскоре веселье поутихло. Фодэ подскочила и подпрыгнув, стащила с огня кашу, которая уже начала дымиться.
— Я совсем про нее забыла. Сгорела, — подытожила она, — тьфу ты.
— Да ладно, забудь, — утешила ее Аурин, — у тебя всегда есть лепешки.
— Откуда вы знаете? Ах, да, я забыла. Вы их чуете.
— Нет, я их вижу, — и гостья показала на горку аппетитных лепешек на столе.
Фодэ снова прыснула и потащила чугунок с кашей во двор, чтобы чад не распространился по всему дому.
Ее ужин состоял из лепешек и холодного чая. Аурин вежливо отказалась от того и от другого.
— Я знаю, от чего вы не откажетесь, — заверила ее Фодэ, — завтра с утра пойду на базар и приготовлю это.
— Я не ем человеческую пищу, — напомнила ей Аурин.
— Да, я знаю. Но это нечто совсем иное.
Закончив поздний ужин, она ушла в спальню и вскоре вернулась оттуда, с поклоном сказав:
— Я приготовила вам постель, гос… то есть, м-м-м…
— Не трудись, — остановила ее Аурин, поднимаясь на ноги, — я уже поняла, что ты не успокоишься, пока душу из меня не вынешь. Ладно, называй меня, как хочешь, но я все-таки предпочла бы, чтобы ты называла меня по имени. Кстати, совсем недавно я узнала, что мое настоящее имя — Эрин.
— Эрин? — повторила Фодэ с вопросительной интонацией, — это звучит красиво.
— Ладно, пойду помоюсь.
Фодэ проводила ее взглядом. Потом села на циновку и глубоко задумалась. Она до сих пор до конца не верила в то, что видела собственными глазами, уж слишком это было невероятно. А если поверить, то можно было сойти с ума. Но с другой стороны, ей не было причинено никакого вреда. Напротив, ее спасли от надругательства и, возможно даже смерти. За одно это она должна быть благодарна своей гостье навеки. Но было еще одно. На шее ее странной гостьи находился вполне определенный символ власти, который велел поклоняться и выполнять все приказания, какими бы бредовыми они не казались. Но до сих пор Аурин не высказала никаких пожеланий, кроме двух: не кланяйся и не говори мне «госпожа». И как при таких условиях поклоняться?
Наутро Аурин проснулась довольно поздно. Она подняла голову от мягкой подушки, открыла глаза, заметив яркие лучи солнца, падающие из окна на постель. А потом ее ноздрей коснулся дразнящий аромат свежего мяса. Крылья безупречного носа раздулись и девушка поднялась на ноги. Голод давал о себе знать, но бежать на запах сломя голову было не в привычках девушки. Даже если она и стала краути, что-то человеческое в ней сохранилось. А если подумать, то довольно много.
Поэтому Аурин сперва совершила утреннее омовение и переоделась в новое чистое платье, и только после этого направилась на запах.
Фодэ стояла на кухне, склонившись над столом. Ее внимание было поглощено делом, так что она не услышала шагов. А может быть, потому, что шаги Аурин были совершенно бесшумными.
— Доброе утро, — проговорила гостья, останавливаясь позади нее на несколько шагов.
Фодэ вздрогнула и выронила нож.
— Ой, — обернулась она, — это вы. Я не слышала, как вы вошли.
— Прости.
— Ничего. Все почти готово. Не соблаговолит ли госпожа Эрин пройти в комнату напротив? Через пять минут я подам ей завтрак.
— Ты неисправима, — фыркнула Аурин, — ладно, я соблаговолю, но ты меня утомляешь.
Она развернулась и вышла. Ровно через пять минут, как и обещала, Фодэ принесла на подносе завтрак и поставила перед гостьей.
— Я подумала, что мясо с кровью — это именно то блюдо, которое не покажется вам отвратительным, — сообщила она.
Аурин наклонила голову и внимательным взглядом осмотрела поданное блюдо.
— Да, ты права, — признала она, — оно мне нравится.
Девушка взяла вилку и аккуратно наколов на ее зубцы небольшой кусочек мяса, отправила его в рот. Тщательно прожевала и проглотила.
— Вкусно, — наконец сказала она.
Фодэ расплылась в улыбке от заслуженной похвалы.
— Вообще-то, я не очень хорошо готовлю, — сказала она, — мало времени. Я частенько бегаю к бабушке Хезел. Вот она готовит — пальчики оближешь.
— Это блюдо тебе удалось, — заметила Аурин, продолжая утолять голод, — и это какой-никакой, а выход. В городе трудно отыскать подходящую дичь. Я, конечно, могла бы поймать какую-нибудь собаку. Но есть собак, брр, избавьте меня от этого, — проговорив все это с невозмутимой серьезностью, она отправила в рот очередной кусок мяса.
Но сегодня Фодэ было трудно смутить подобными словами. Она понимающе кивнула.
— Мне пора идти, — произнесла она, когда гостья покончила с завтраком, — сегодня я впервые за долгое время буду выступать. Тори говорит, что я вполне готова.
— А можно мне посмотреть?
— Конечно, можно, — улыбнулась девушка, — я буду только рада, если вы будете смотреть.
— Ладно, тогда я пойду спрячу волосы, — Аурин поднялась с места, — иначе вся конспирация коту под хвост.
Она вернулась через пять минут, ее волосы были полностью убраны под платок. Фодэ тоже не теряла времени даром, она переоделась в свой обычный костюм и прихватила необходимые для выступления предметы.
— Здесь недалеко, — сообщила она, направляясь к двери, — если вы не против, госпожа, то следуйте за мной.
— Я не против, госпожа, — съязвила Аурин, — вы ступайте вперед, а я за вами.
Фодэ смутилась и поспешно направилась к двери.