– Ты была очень полезна, – усмехнулся Гермес, когда агенты удалились. – Уточки, отпечатки пальцев… Может, тебе тоже в агенты попробоваться?
– Может, когда-нибудь и попробуюсь, чем я хуже этих двоих?.. – отмахнулась Яналия. – Между прочим, я была права, когда говорила, что всё это очень подозрительно! Получается, кто-то охотится за информацией о скачках во времени, раз перехватил нас в космосе!
– Просто не верится, что это был обман, – произнесла Тиша, покачав головой. – Кому могло такое понадобиться?
– От оргулов всегда жди беды, – сказала Яналия. – Надо у Линды с Терри спросить – что это их соотечественники здесь вынюхивали?! Гай, может ты спросишь?
Тот усмехнулся и произнёс:
– Кстати, из оргулов никого на допрос не вызывали. Может, боялись, что те их мысли прочитают?..
– Не удивлюсь, если они все заодно! – постановила Яналия. Она не упускала случая сказать какую-нибудь гадость об оргулах, а тут ещё и повод подвернулся. – Сёстры Ночет, небось, сговорились с оргулами-террористами! Поэтому их и не вызвали на допрос!
– Это вряд ли, – сказал Гермес. – Просто в момент скачка Линда и Терри были за пределами корабля, на ярмарке. У них же там шатёр!
– Они – две террористки! – гнула своё Яналия.
Ещё минут сорок друзья на полном серьёзе обсуждали, могли ли сёстры Ночет, их импресарио госпожа Мира и преподаватель истории Гор Ламий запустить на корабль лжеагентов, и зачем им это понадобилось. Гермес был твёрдо уверен, что это чушь. Тиша, не желавшая обидеть никого из друзей, периодически соглашалась то с одним, то с другим. Гай допускал вероятность, что четверо оргулов, живущих в цирке, могли сговориться, но всё-таки больше соглашался с Гермесом.
– Нам надо ещё раз поговорить с агентами, – заявила Яналия. – Мы посоветуем им допросить всех оргулов на корабле!
– А я посоветую тебе не выставлять себя дурой, – не слишком церемонясь, сказал Гермес. – Ты уже и так сделала для расследования всё, что могла – рассказала агентам про галстук с утками и посоветовала снять отпечатки пальцев со стола, который Кити протирает сто раз на дню!
Так и не придя к единому мнению, друзья в конце концов покинули паб и отправились на прогулку по Глизе 581.
Родная планета мистера Валруса встретила цирк снегопадом и метелью. Из-за непогоды ярмарку перед входом разворачивать не стали. Мадам Симона, Буфадон Гудини и ещё несколько балаганщиков поставили шатры прямо в холле.
Глизе 581 выглядела неприветливо. Из-за метели тяжеловесные здания и широкие проспекты едва просматривались, вьюга завывала так, что становилось не по себе. Каждый раз, когда «Олимп» давал представления на Глизе, Яналия тащила друзей на каток. Но в этот раз, очутившись за пределами корабля, она решила, что коньки могут подождать. Всё равно цирк покидал планету только через пять дней.
Яналия вернулась на корабль и принесла сувенир – полную пригоршню снега. По холлу, ссутулившись и засунув руки в карманы, шатался Игорь Ланде. Сегодня он остался без работы, его огненное шоу можно было показывать только на открытом воздухе. Яналия утрамбовала снег и крикнула:
– Эй, Игорь!
Ланде повернулся и получил снежком по лбу. Его лицо, неприятного землистого цвета, вытянулось, напомнив Яналии сползающую по тарелке овсяную кашу. Девушка с хохотом убежала, оставив Ланде кипеть от злости.
Швыряться снегом в одноклассников было весело, но пришло время заняться делом. Полчаса Яналия разминалась в спортзале, после получила допуск у инспектора и переоделась в своей гримёрке. Представление тем временем уже началось. И вот из скрытого динамика прозвучал голос Анфисы Стрикт: «Артистам, занятым в номере «Пробуждение Гуула»! Пятиминутная готовность!»
Яналия покинула гримёрку, миновала коридор и встала на исходную.
Все прожекторы и лампы погасли, не горели даже красные таблички с надписью «выход». Мрак осязаемо давил на глазные яблоки, как плотная шёлковая повязка из чёрной ткани. Яналия ничего не видела, но чувствовала пустоту перед собой. Это шестое чувство было свойственно любому воздушному гимнасту; Александр Молодцов называл его рудиментарной телепатией, сродни чтению подушечками пальцев. В тёмной комнате Яналия безошибочно обходила мебель и другие препятствия. Отец тренировал её ощущать пространство и расстояние, чувствовать его кожей, не полагаясь лишь на зрение. Это были тренировки в духе ниндзя: когда Яналия была маленькая, Александр завязывал ей глаза и заставлял ходить по лабиринту из ящиков и мебели. Вначале Яналия получала синяки и расшибала коленки, но потом, каким-то невероятным образом, стала ощущать препятствия на своём пути.
И вот – началось! Послышался низкий, утробный рокот. Специальное устройство заставляло пол вздрагивать, чтобы зрители на миг поверили – под ними оживает вулкан. Даже здесь, на высоте сотни метров, Яналия чувствовала подошвами вибрацию. В динамиках зазвучал глубокий, завораживающий голос Дагонариуса кон Ладо, ведущего-слина:
– Элдстад! Цветущая планета!
Лесами, зеленью одета,
Однажды волею Гуула
В огне и лаве утонула…
Голос ведущего драматически упал. Слины не только умели говорить стихами, любую фразу они могли преподнести так, что мурашки шли по коже. В исполнении слина даже рецепт пирожков с капустой звучал не хуже сонетов Шекспира.
О трагической судьбе Элдстад молодым циркачам рассказывал Гор Ламий. Это была одна из немногих лекций по истории, которую Яналия хорошо помнила.
Когда-то Элдстад на самом деле напоминал сказочный Эдем. Тёплые солёные моря, белые песчаные пляжи, тропические леса… Элдстад не знал штормов, ураганов, цунами и прочих катаклизмов, знакомых землянам. Со временем там появилась разумная жизнь – эво, худые, изящные ящеры с длинными шеями. Они строили города, создавали сложные машины и стремились проникнуть в тайны мироздания. Особенно хорошо эво изучили генную инженерию. Благополучию пришёл конец, когда у планеты изменился наклон оси. Казалось, в недрах Элдстад проснулось свирепое божество, возжелавшее уничтожить хрупких эво. Один за другим начали просыпаться вулканы. В воздухе висел ядовитый пепел, потоки лавы сметали всё на своём пути. Чтобы возводить гигантские защитные дамбы, в генных лабораториях были созданы эволо. Эти существа могли целиком погружаться в лаву, были неуязвимы, сильны и работоспособны. Но, несмотря на все усилия, эво постепенно вымерли.
Когда корабли Федерации приземлились на Элдстад, их встретили Каменные Ящеры, давно утратившие научные знания. В их мифологии эво представали мудрыми богами, павшими в битве с Гуулом – страшным демоном, живущим в недрах планеты.
– Беда, беда! Спасенья нет!
Земля трясётся, меркнет свет!
Жестокой ярости полна,
Огня вздымается волна!
Послышался грохот, и арена покрылась узором трещин. В разломах пульсировало багровое пламя. На самом деле, это была голографическая проекция и звуковые эффекты, но результат поражал воображение. Огненные трещины были до жути реалистичными.
– Но злой Гуул, подземный бог,
Одних эво́ло сжечь не смог!
Как феникс, возродясь во славе,
Пришли Танцующие-В-Лаве!
Арена начала раскрываться, подобно диафрагме в объективе старинного фотоаппарата. В багряных всполохах, в дыму, вздрагивая и швыряя под купол горячие искры, из глубины поднимался вулкан. Это была гордость «Олимпа», в других цирках не было ничего подобного.
При том что охладительная система работала на полную мощность, Яналия почувствовала жар, исходящий от вулкана. Раскалённый воздух поднимался наверх, туда, где ожидали своего выхода воздушные гимнасты. Вулкан был искусственным, но лава – настоящей. Внутри лавомашины бурлила вязкая силикатная масса, раскалённая до температуры 1200 градусов Цельсия.
Загремели барабаны, взвыли хриплые басовые флейты. Такая музыка – зловещая и торжественная одновременно – звучала на Элдстад. Любой услышавший её с трепетом понимал – просыпается грозный и могущественный бог, от которого нет спасения.
Яналия с нетерпением ждала кульминации. И вот вулкан показался полностью – коническое нагромождение чёрных скал, занявшее почти всю арену. В жерле вулкана кипела красно-жёлтая лава, её струи текли к подножию.
Трибуны были защищены невидимым энергетическим полем. Зрители ничем не рисковали (как, собственно, и сами эволо, способные плавать в магме), зато рисковали гимнасты. Им предстояло пощекотать публике нервы, совершая трюки над вулканом. Страховка имелась – силовой луч, управляемый компьютером, был готов подхватить упавшего циркача. Но, как учил Александр Молодцов, любой трюк следует выполнять так, словно никакой страховки нет и в помине.
Музыка резко изменилась, грянула электрогитара, вступила барабанная установка и синтезатор. Сопровождение для номера записывал традиционный ансамбль эволо и «Electrical vampires», известная марсианская рок-группа. Под рокот ударных и визг электрогитары из кипящего жерла начали выпрыгивать каменные ящеры. Зрители встретили их шквалом аплодисментов и восторженными воплями. Поднимая фонтаны оранжевых брызг, эволо приземлялись на склонах вулкана. С их мощных, плечистых тел стекала расплавленная лава, застывая у ног тёмными лужами. Эволо напоминали ящеров с длинными хвостами и гребнем на спине; их руки с могучими четырёхпалыми кистями были способны дробить скалы. Защитный панцирь эволо выглядел как серый камень, треснувший в местах сочленений, на шее, локтях и коленях. Яналия считала эволо невероятно крутыми.
В основе номера «Пробуждение Гуула» лежал ритуальный танец, исполнявшийся на раскалённой лаве. Его танцевали один раз в году мужчины-охотники, когда заканчивался сезон охоты на гун-гунов. Танец должен был усмирить гнев Гуула и заканчивался жертвоприношением – племя сбрасывало в жерло вулкана десятую часть добычи. Чтобы увидеть этот удивительный обряд, на Элдстад прилетали туристы со всего Млечного Пути. «Олимп» давал возможность поглазеть на танцующих эволо, не рискуя поджариться. К тому же любителям экзотики не нужно было тащиться через полгалактики в созвездие Близнецов, достаточно было купить билет в цирк. Благодаря номеру «Пробуждение Гуула» «Олимп» долгие годы уделывал конкурентов.