– Яналия Молодцова, здравствуйте! – у робота был мягкий сочувствующий голос, которым в самый раз утешать смертельно больных. – Доктор Витц занят с пациентом, и вам придётся подождать. Если ваше состояние угрожает жизни, доктор будет немедленно оповещён. К экстренным ситуациям относится обильное кровотечение, потеря конечностей, травмы и…
– Нет уж, спасибо! – сказала Яналия. – Я подожду!
Злясь на тупого робота, она опустилась в кресло. Больничная атмосфера действовала удручающе, и в голову невольно лезли дурацкие мысли. Глядя на статуэтку Яффы, Яналия подумала, что приступ мог сигнализировать о чём-то похуже хронической усталости. Она достала коммуникатор и вышла на первый попавшийся медицинский сайт. От изучения симптомов опухоли мозга её отвлёк робот, поприветствовавший нового посетителя:
– Тим Каев, здравствуйте! Доктор Витц занят с пациентом, и вам придётся подождать.
В холле возник Тим, на коленях у него как обычно сидел Эдвард. Тим не мог ходить и перемещался на инвалидном кресле с антигравитационным модулем.
– Привет! – поздоровалась Яналия, натянуто улыбнувшись. Тим Каев вытаращил на неё большие бесцветные глаза и вяло помахал рукой. Меж тем робот продолжал свою неизменную речь:
– К экстренным ситуациям относится обильное кровотечение, потеря конечностей…
– А полный сдвиг по фазе считается экстренным случаем?
– Я тебя умоляю, Эд, – устало протянул Тим. – Это не смешно.
– Это ты не смешной! Кому придёт в голову смеяться над инвалидом? А я очень даже смешной.
Робот на мгновение завис, а потом выдал:
– В базе данных заболевания «Сдвиг по фазе» не обнаружено. Попробуйте уточнить запрос.
Эдвард рассмеялся резким, каркающим смехом, запрокинув голову и широко открывая рот.
Тим был одноклассником Яналии, но в школе появлялся редко. Дина Каева, его зачуханная, вечно уставшая мать, работала медсестрой; неудивительно, что Тим большую часть времени проводил на больничном. Однажды Яналия прогуляла занятия, и Тим выручил её, подделав справку. (Гермес до сих пор ехидно интересовался, где она ухитрилась подхватить пангоидскую чесотку).
Тим Каев был одет в голубую рубашку и коричневые брюки, висевшие мешком на его худых ногах; узкий галстук был распущен и болтался на шее, как петля. Тим никогда не расчёсывался, поэтому его тёмно-каштановые волосы хаотично торчали в разные стороны. Эдвард говорил, что его компаньон похож на преступника, которого поджарили на электрическом стуле.
На самом деле Эдвард не мог ничего сказать, потому что был куклой. Его голова и кисти рук были вырезаны из дерева и покрыты лаком, челюсть двигалась на шарнирах. Туловище, руки и ноги Эдварда были тряпичными. Надевая куклу на левую руку, Тим Каев управлял движениями челюсти. Казалось, Эдвард растёт из своего кукловода, как фантасмагорическая опухоль.
Правая, свободная рука Тима лежала на подлокотнике. Скользя указательным пальцем по сенсорному джойстику, он управлял полётом инвалидного кресла. Яналия надеялась, что Тим не станет задерживаться в холле, но тот свернул прямо к ней. Кресло летало бесшумно, отбрасывая на пол чётко очерченный круг синего света. Яналии захотелось, чтобы Витц поскорее отпустил своего пациента. Тим не делал ничего дурного, но общаться с ним было настоящей пыткой.
– Я давно не видел тебя, Яналия, – хотя Тим Каев умел изображать чужие голоса, мастерски копируя интонацию и тембр, его собственный голос оставался болезненным и бесцветным. Как шелест ветра в сухой траве. – Ты посмотрела ссылку, которую я тебе вчера скидывал?
– Да, конечно, – соврала Яналия. Тим постоянно писал ей в космонете, присылал какие-то записи, фильмы и даже стихи собственного сочинения. Яналия обычно удаляла ссылки, не открывая, а на послания отвечала односложно. – Было интересно.
– Почему ты здесь? Плохо себя чувствуешь?
– Всё отлично, просто нужно справку взять, – сказала Яналия.
– Выглядишь уставшей.
Яналия пожала плечами и, надеясь, что Тим отстанет, уткнулась в экран коммуникатора.
– Ну ты мастер завязывать беседы, – презрительно бросил Эдвард.
– Эд, заткнись, – поморщился Тим.
Девушка сделала вид, что ничего не слышала и продолжила пялиться в коммуникатор.
– Она не читает то, что ты ей присылаешь, – произнёс Тим голосом Эдварда и повернул его деревянную башку в сторону Яналии. От подобных спектаклей мурашки шли по коже. Иногда Яналии действительно казалось, что Тим и Эдвард – два разных человека.
Тим Каев был ненормальным, это все знали. А ещё он был гениальным вентрологом, то есть умел говорить, не шевеля губами. В прежние века в театрах часто выступали чревовещатели с марионетками, но сейчас вентрология была редким, забытым искусством. Когда Тим появлялся с Эдвардом на ярмарке, вокруг мигом собиралась толпа зевак. Говоря по очереди за себя и за куклу, Тим Каев разыгрывал забавные диалоги. Он спорил с Эдом о политике, моде и привычках инопланетян. Тим не готовился заранее, каждый раз это была чистая импровизация.
Яналия сдалась и отложила коммуникатор. Тим Каев имел манеру в упор, не мигая смотреть на собеседника. Уж лучше поговорить, чем молча сидеть под его неподвижным, рыбьим взглядом.
– Сегодня у тебя выходной? – спросила Яналия первое, что пришло в голову.
– Нет, я работал в холле, – вздохнул Тим. – Но решил закончить пораньше.
– Почему?
– Из-за тебя, конечно.
– Э-э… чего? – опешила Яналия.
– Я хотел посмотреть «Пробуждение Гуула». Давно не видел, как ты выступаешь. Когда ты летишь под куполом, то похожа на сверкающую птицу.
– А, понятно, – кивнула девушка и тут же попыталась перевести разговор обратно в безопасное русло: – И что, много народа собралось вас послушать?
– Много, – сказал Тим.
– Даже слишком, – добавил Эдвард.
– Ты, наверно, хотел с мамой увидеться? – Яналия надеялась, что Тим вспомнит о цели своего визита и оставит, наконец, её в покое.
– Нет, мама на дежурстве, ей некогда.
– Он с тобой хотел увидеться, – ввернул Эд. – Чего тут непонятного?
Яналия уставилась на куклу. Иррациональность происходящего повергала в ступор. На корабле хватало эксцентричных персон, но Тим Каев кому угодно давал фору.
– Ты не доработала номер, – сказал Тим. – Я думаю, Стрикт что-то не понравилось в твоих показателях. Сама бы ты не попросилась, только в крайнем случае. Так или иначе, тебя должны были послать к Витцу.
«Сообразил же!» – поразилась Яналия. Вообще, Тим Каев был не обделён умом, а ещё чувством юмора и актёрскими данными… и в то же время балансировал на грани безумия. Дело в том, что Эдвард был не просто куклой, он был альтер эго Тима. Доктор Витц называл это «расслоением сознания».
Бывало, что правдоруб Эд подставлял своего напарника, не позволял схитрить. Из-за прямодушия Эда они с Тимом могли ссориться и подолгу не общаться, однако на вопросы посторонних отвечали – каждый со своей точки зрения. Понятно, что близких друзей у Тима не было. Он проводил время с Эдом, то есть сам с собой. Яналия считала, что рано или поздно Тим Каев окончательно съедет с катушек.
Одна из дверей приоткрылась, и послышался утробный бас, знакомый каждому обитателю корабля:
– Будь он неладен, этот кофе!
– Просто придерживайтесь схемы. Знаете, что говорят врачи? Разница между лекарством и ядом только в дозе.
Чувствуя неимоверное облегчение, Яналия вскочила с кресла.
– Всё, мне пора к доктору!
– Я был рад с тобой поболтать, – произнёс Тим.
Из кабинета появился мистер Валрус в тёмно-синем деловом костюме и оранжевом галстуке. За его широкой спиной маячил доктор Витц, а над головой кружили Айзек и Чапек. Директор враждебно зыркнул на Тима и Яналию.
– Здравствуйте, мистер Валрус! – поздоровалась девушка.
Директор пробубнил что-то нечленораздельное и, грузно ступая, покинул холл. Витц остановился в дверях кабинета, его единственный глаз вперился в Яналию.
Циклоиды – обитатели планеты Хат – имели красную кожу, широкую пасть, усеянную белыми клыками, и большой выпученный глаз посреди лба. Яналия считала, что в сравнении с Яффой, они были ещё ничего, симпатичные.
– Какой сюрприз, моя любимая пациентка! – добродушно оскалился Витц.
– Вы, наверно, всем так говорите, – улыбнулась Яналия.
– Нет, не всем! Мистера Валруса я в жизни не называл любимой пациенткой! – хохотнул доктор. – Как поживают хрупкие человеческие косточки?
– В порядке, спасибо!
– Вот и прекрасно! Заходи же! – Витц сделал шаг в сторону, освобождая проход, и Яналия поспешила воспользоваться приглашением. Сзади послышался приглушённый голос Эдварда:
– Когда ты ей объяснишься?
– Заткнись Эд! – зашипел на куклу Тим. – Это не твоё дело.
Стены в кабинете Витца были прозрачными, а сам кабинет прилепился к стене гигантского ангара, под самым потолком. Отсюда, как с балкона, просматривался весь центр межпланетной медицины. Пространство ангара было заполнено аппаратами для лечения и диагностики всевозможных болезней; лазареты и операционные располагались в куполообразных палатках и сверху напоминали пластиковые контейнеры в белом, идеально чистом холодильнике.
В закутке, отделённом стеклянной перегородкой, сидела Дина Каева. Она работала за компьютером и не отозвалась на приветствие Яналии (возможно, уснула с открытыми глазами, глядя в монитор – Тим говорил, с ней такое бывало). Яналия села на кушетку и огляделась. У стены застыли дроиды-санитары. Выразительностью они соперничали со стоявшими по соседству металлическими шкафами, в которых хранились какие-то приборы, коробки, пузырьки и бутылочки. Пахло антисептиками. Это был обычный медицинский кабинет… если, конечно, не брать в расчёт знаменитую коллекцию Витца.
– На что жалуешься? – спросил доктор.
Девушка уставилась в пол и мрачно произнесла:
– Ни на что, со мной полный порядок.
Витц покивал с таким видом, словно у них было заведено периодически наносить друг другу визиты вежливости: