Дурнота накатила внезапно, когда Яналия поверила, что всё обойдётся. Это напоминало удар в солнечное сплетение, резкий и неожиданный. Тело сделалось непослушным, руки и ноги ослабели, а перед глазами поплыло.
– Молодцова! – прозвучал в наушнике ненавистный голос. – Что у тебя опять?!
– А что такое? – раздражённо ответила Яналия, цепляясь за вертикальные стойки.
– Твои показатели снова скачут!
– Проверьте ваши приборы. Со мной полный порядок! – с этими словами Яналия вытащила наушник, оставив его болтаться на тонком проводе. Она собиралась доработать номер, а если не получится, то грохнуться из-под купола. Всё лучше, чем трусливо сбежать.
Анфиса Стрикт, ясное дело, верила своим приборам, а не словам Яналии. Ослушаться приказов инспектора – серьёзное нарушение трудовой дисциплины, за это могли отстранить от работы. Но взыскания и штрафы не волновали Яналию. Она знала, что если не пересилит страх высоты, то вообще не сможет работать под куполом.
«Я это преодолею», – со злостью подумала Яналия. И в тот же миг дурнота отступила! Самочувствие не могло меняться так резко, в этом было что-то ненормальное. Не понимая, что происходит, Яналия огляделась и в одном из проёмов, через которые воздушные гимнасты попадали под купол цирка, увидела Расула. Кажется, за его спиной маячили какие-то силуэты, но темнота мешала разглядеть, кто же это был. Яналия не знала, что тут делал главный механик, большую часть времени проводивший в трюме. Меж тем Расул поднял кверху большой палец и ободряюще кивнул. Он как будто говорил: «Всё нормально, можешь продолжать!» Яналия кивнула в ответ. Она чувствовала, что сможет доработать номер.
Один трюк, второй, третий. Яналия уверенно перемещалась с трапеции на трапецию, и её понемногу наполняло чувство дикой радости. Возможно, что и это отражалось на мониторах Анфисы Стрикт, но какое теперь это имело значение? Страх высоты ушёл, и почему-то Яналия была уверена, что он больше не вернётся.
Вот наконец последний элемент был исполнен. Яналия посмотрела вниз. Насосы выкачали из жерла остатки лавы, и оттуда, словно крылатые демоны, с пронзительными воплями стали появляться птеросы. Кровавого цвета ящеры поднимались вверх по расширяющейся спирали, выплёвывая струи огня. Чтобы добиться такого эффекта, дрессировщики подмешивали в корм птеросам серные кристаллы. У себя на родине – планете Т’мум – ящеры грызли горючие минералы, которые находили в расщелинах скал.
Яналия вернула на место наушник и тут же услышала голос Анфисы Стрикт:
– Молодцова, ответь! Слышишь меня?!
– Да, я слышу вас, – сказала Яналия.
– Как это понимать? Почему ты не выходила на связь?
– Не знаю, наверно, наушник барахлит!
– Не морочь мне голову!
– Инспектор, – сухо произнесла Яналия. – Я чисто отработала номер, вы это видели. А за показатели ваших приборов я не отвечаю. Пусть с этим разбираются специалисты!
Анфиса Стрикт продолжала ругаться, но гимнастка её уже не слушала.
Яналия быстро переоделась и направилась к лифтам. Она собиралась спуститься в трюм и поговорить с Расулом. Откладывать этот разговор было нельзя. Яналия хотела понять, что произошло под куполом и какое отношение к этому имел главный механик.
Представление только что закончилось, и на втором ярусе кипела работа. Дрессировщикам предстояло вернуть халлаков и подосов обратно в бассейны. Напустив на себя деловой вид, Яналия уверенным шагом пересекла холл. Никто не обратил на неё внимания, борирры были заняты своими делами.
Девушка миновала служебный коридор и, воспользовавшись паролем, который ей не полагалось знать, вызвала грузовой лифт. Когда двери распахнулись, из кабины вышел Теадемис Боффин; он был в своём неизменном лабораторном халате, а в руке держал планшет. Яналия шагнула в сторону, уступая дорогу. Она никак не ожидала встретить здесь кого-то из учителей. Впрочем, Боффин даже не глянул на Яналию, он был погружён в собственные размышления. Вид у него был озабоченный, между бровей залегла складка, а губы слегка шевелились, так, словно он делал в уме сложные вычисления. Проводив учителя химии удивлённым взглядом, Яналия спустилась в грохочущее чрево корабля. Расул часто ссылался на занятость, поэтому она не стала предупреждать о визите. Это было несколько невежливо, но и сам Расул не отличался аристократическими манерами. Яналия направилась прямиком в его каморку и постучала в дверь.
– Не заперто!
Яналия вошла и остановилась на пороге. Главный механик собирался ужинать. На верстаке стояли только что вскрытые консервы, лежал нарезанный хлеб. Нож, которым Расул делал бутерброды, больше напоминал тесак для отрезания голов.
– Заходи. Есть будешь?
– Буду, – Яналия подвинула к верстаку стул, взяла нож и намазала на хлеб толстый слой паштета. После всех переживаний у неё разыгрался аппетит.
– Кофе?
– Ага!
Расул молча наполнил кружки. Утолив первый голод, Яналия спросила:
– Ты мне расскажешь?
– Это были твои одноклассницы, – произнёс Расул. – Линда и Терри.
– Чего?! – Яналия отложила недоеденный бутерброд.
– Да, представь себе. Они телепатически внушали тебе страх высоты. Оргулы это могут.
Яналия вскочила, опрокинув стул. И без того резкие черты её лица ещё больше заострились, глаза сделались бешеными, как у дикого зверя. Появись такое выражение на лице Расула, а не четырнадцатилетней девочки, и все окружающие бежали бы куда подальше.
– Да я их сейчас!.. Да они у меня!..
– Сядь! – гаркнул Расул. – Ничего ты не будешь делать.
Некоторое время Яналия стояла, вцепившись в край верстака. Понемногу ярость испарялась, как взрывоопасный химикат из колбы. Наконец она подняла стул и села, скрестив руки на груди.
– Как ты их вычислил?
– Это не я, это твой приятель. Парнишка на инвалидном кресле и с куклой. Он случайно заметил близнецов и рассказал мне.
– Почему я должна молчать? Это не хулиганство, это преступление. Я могла упасть из-под купола и покалечиться. Не говоря уже о том, что они могли поломать мне карьеру!
– Ночеты будут всё отрицать, – сказал Расул. – Даже спецслужбы редко раскрывают преступления, связанные с телепатией, спроси у агента Моррисона, он подтвердит. Ты что, будешь писать заявление в полицию, добиваться, чтобы Ночетов судили?
Яналия нехотя покачала головой.
– А что тогда? – спросил Расул. – Пойдёшь, пожалуешься мистеру Валрусу?
– А что же в таком случае делать?! – воскликнула Яналия.
– Ничего. Вопрос уже решён. Я поговорил с Ночетами и пообещал, что отправлю их в плазменный реактор, если это повторится.
– Так они и поверили!..
– Конечно, они поверили, – произнёс Расул. – Я сказал как есть и дал им прочитать свои мысли.
Яналия с уважением посмотрела на главного механика.
– А ты действительно мог бы это сделать?
Расул взял нож и молча намазал себе ещё один бутерброд.
На обратном пути Яналия решила, что рано или поздно заставит близнецов горько раскаяться в содеянном. Она всего-то рассказала директриссе, кто заставил танцевать Мистера Зубастика и устроил переполох на химии. И какая жестокая, изощрённая месть за этим последовала! «Теперь я имею полное право отплатить им на всю катушку», – подумала Яналия. Эта мысль заметно подняла ей настроение.
Вернувшись к себе, Яналия включила компьютер и после недолгого колебания вышла на домашнюю страницу Тима Каева. Яналия не сомневалась, что застанет его – Тим дни напролёт торчал в сети. И действительно, на экране почти сразу возникло лицо, только не Тима, а Эдварда. Деревянное и покрытое лаком, оно маячило прямо возле веб-камеры и соответственно на весь монитор у Яналии.
– Чего тебе надо? – с недовольством произнёс Эдвард.
Общаясь с Тимом, приходилось принимать установленные им правила. Если бы Яналия потребовала убрать куклу и не разыгрывать дурацкий спектакль, разговор бы не получился. Тим бы просто ушёл в себя. И хотя у Яналии не было никакого желания принимать участие в этом фарсе, она терпеливо произнесла:
– Я хотела поговорить с Тимом. Позови его, пожалуйста.
– Тим занят, – сообщил Эдвард. – Он распечатывает твои фотографии, которые скачал из космонета.
– Чего? – опешила Яналия.
– Да, представь! Он собирается вставить их в рамки и повесить на стену!
Из колонок послышался собственный голос Тима:
– Эд, немедленно заткнись и убирайся отсюда!
– Сам убирайся, не видишь, я разговариваю!
Началась возня. Эдвард не хотел уступать место перед веб-камерой, и Тим был вынужден применить силу. Кукла отчаянно сопротивлялась и даже укусила своего кукловода. Яналия молча наблюдала, как правая рука Тима Каева сражается с его левой рукой. Это было странное зрелище. Ещё более странное, чем Гай Молестус в клоунском наряде. Вскоре Тим одержал победу, освободив палец из деревянных челюстей Эдварда. Жутковатое представление подошло к концу, Тим убрал Эда под стол и, слегка задыхаясь, обратился к Яналии:
– Прости, пожалуйста! Иногда он бывает невыносим!
– Ничего страшного!
– Ты нечасто мне звонишь, – произнёс Тим. – Я так рад…
– Она позвонила тебе второй раз за всю жизнь! – раздался голос Эдварда. При этом губы Тима даже не шевельнулись. – Первый раз она позвонила, когда ей понадобилась справка.
Тим Каев знал, как заставить собеседника почувствовать себя не в своей тарелке.
– Я позвонила, чтобы сказать спасибо, – сказала Яналия, желая поскорее покончить с этим. – Ты сильно меня выручил.
– Пожалуйста, – произнёс Тим. – Я не сделал ничего особенного.
– Разумеется, сделал!
– Мне просто повезло. Я случайно заметил Ночетов и понял, что они делают. А потом рассказал об этом Расулу. Вот и всё.
Тим был умнее многих, кого знала Яналия. Возможно, на свой манер он был даже умнее Гермеса. Во всяком случае, он увидел связь между действиями Ночетов и тем, что Яналия не смогла доработать номер.
– Мы разговаривали позавчера в больнице, – сказала Яналия. – Почему ты сразу не рассказал мне?