В итоге один из проектов, предложенных им компании Audi, был CitySmoother — складная модель с сиденьем.
Вследствие чрезвычайной плодовитости человеческого воображения огромное количество идей оказывается невостребованным. Архитектурные бюро традиционно предлагают многочисленные альтернативы для строительных объектов. Компания Architectural Research Office разработала семьдесят вариантов фасада здания Flea Theater в Нью-Йорке.
Из этих семидесяти идей «кастинг» прошла только одна.
Наличие множества вариантов важно не только для дизайнеров и архитекторов, но и для химиков. Когда фармацевтическая компания приступает к разработке нового лекарственного препарата, перед ней стоит ответственная задача: лекарство должно бороться с болезнью и при этом не вредить пациенту. Традиционный метод заключается в том, чтобы определить состав препарата, а затем, опытным путем меняя его, искать лучшую версию. Трудолюбивый ученый может создать от пятидесяти до ста вариантов в год. Однако часто этого недостаточно: чтобы добиться идеального состава, обычно требуется перебрать около 10 000 вариантов. На поиск оптимально действующего вещества могут уйти годы усилий и масса денег. Чтобы улучшить и ускорить процесс, ученые, занимающиеся органической химией, предложили новые способы разработки вариантов. Вместо последовательного тестирования сегодня химики проводят параллельные испытания: например, десять спиртов и десять кислот смешивают в разных пропорциях на плашке с сотней микролунок[120]. При этом таких плашек может быть одновременно до нескольких десятков. В прошлом десятилетии этот метод произвел настоящую революцию в области открытия новых лекарств.
Даже после выхода продукта на рынок ум изобретателя не перестает генерировать идеи. Томас Эдисон представил свой фонограф на суд общества в январе 1878 года. Новинка покорила всех, но устройство быстро ломалось и оказалось сложным в эксплуатации. Чтобы удержать интерес публики, Эдисон составил список с перечислением потенциальных возможностей применения фонографа в будущем:
1. Запись текста с голоса и все виды диктовки без помощи стенографиста.
2. Фонографические книги для слепых, которые заменят им чтение.
3. Обучение сценической речи и ораторскому искусству.
4. Воспроизведение музыки.
5. «Семейный альбом». Запись голосов членов семьи: их высказываний, воспоминаний, последних слов умирающего.
6. Музыкальные шкатулки и игрушки.
7. Часы, объявляющие время, когда пора идти домой, принимать пищу и т. д.
8. Сохранение языков посредством точного воспроизведения произношения.
9. Образовательные цели: например, воспроизведение объяснений учителя, которое ученик может прослушать в любой момент, или запись уроков для удобства запоминания.
10. Объединение с телефоном, который становится вспомогательным средством при передаче постоянных и ценных записей, а не просто инструментом для разовой сиюминутной коммуникации[121].
Эдисон отдавал себе отчет, что залогом выживания его идеи служит разносторонность ее использования. Как он однажды сказал: «Когда вы исчерпали все возможности, помните: вы их еще не исчерпали».
Огромное многообразие и развитие альтернативных вариантов можно наблюдать на примере природы, где постоянно появляется что-то новое. Зачем? Затем, что самый верный путь к исчезновению — «сложить все яйца в одну корзину». Точно так же и сила человека заключается в его способности к генерированию разных версий идеи. Когда перед нами стоит проблема, мы редко ограничиваемся одним вариантом решения, их рождается сразу несколько.
Стратегия многообразия вариантов применима на уровне компаний и даже государств: инвестирование в широкий спектр альтернативных подходов повышает вероятность решения задачи. Вспомним ситуацию, сложившуюся в Англии XVIII века, когда эскадра сбилась с курса, корабли сели на мель и погибли две тысячи моряков. Это был лишь один из ряда трагических инцидентов, произошедших из-за проблем с навигацией. Сложность состояла в том, что моряки не могли определить долготу, на которой находилось судно[122]. Для этого требовалось знать скорость движения судна, а также точное время. К сожалению, маятниковые часы мало чем могли помочь в море, где из-за качки и крена корабля их механизм выходил из строя. Так что моряки просто бросали за борт кусок дерева и прикидывали, как быстро корабль от него удаляется. Приблизительные расчеты часто оборачивались трагедией, потому что корабли, конечно же, сбивались с курса.
Потеря кораблей подтолкнула парламент к неординарной мере — вдохновить изобретателей выйти за рамки традиционных решений. Премия в размере 20 000 фунтов стерлингов (миллион долларов в современных деньгах) была обещана тому, кто предложит способ точного определения географической долготы на море. Как пишет историк науки Дава Собел: «Право распоряжаться финансами сделало Комиссию долгот, вероятно, первым в истории официальным научно-исследовательским агентством»[123].
Первые результаты разочаровали. Комиссия долгот оценивала заявки с описанием самых разных приборов с причудливыми названиями: фонометр, пирометр, селенометр, гелиометр. Ни один из них не действовал. Спустя пятнадцать лет после объявления о премии Комиссия так и не получила предложения, достойного поддержки. Все это время члены Комиссии даже не утруждали себя встречами с кандидатами: просто высылали письменный отказ.
Тем не менее заявки продолжали принимать. Прошло более двадцати лет, когда Джон Гаррисон, часовщик-самоучка из маленького городка в графстве Йоркшир, предложил идею хронометра для определения положения корабля в море. Из всех изобретателей, бившихся над проблемой, йоркширский ремесленник, скорее всего, считался бы наименее вероятным претендентом на победу. Но Гаррисон был мастером своего дела. Благодаря улучшениям в механизме и материалах его хронометр Н-1 стал первым прототипом, который Комиссия сочла годным для проверки в открытом море. Результат обнадеживал, но не был идеальным, а потому Гаррисон получил часть денег, чтобы иметь возможность продолжить работу.
Дело растянулось на несколько десятилетий. Наконец Гаррисону удалось совершить настоящий прорыв. Он понял, в чем главный недостаток всех его механизмов: размер делал их слишком уязвимыми для морской качки. Гаррисон решил, что единственным выходом будет полностью избавиться от маятника. В 1761 году он представил Комиссии долгот хронометр Н-4. Менее пятнадцати сантиметров в диаметре. Первые в мире карманные часы. Хронометр позволял капитанам с безупречной точностью определять время в море. Появление Н-4 положило начало золотому веку морских исследований[124].
Если оглянуться назад, часто кажется, что прогресс линеен и состоит из совершения открытия и его продвижения. Это только видимость. Каждый момент истории характеризуется множеством пересекающихся и ветвящихся тропинок, которые сливаются в несколько вымощенных дорог. В 1714 году никому и в голову не приходило, что безвестному часовщику из какой-то деревушки удастся решить самую серьезную проблему морской навигации. Члены парламента знали одно: надо «раскинуть сети». Требовалось нестандартное решение, и они расширили путь для новых возможностей.
Учредители премий, подобных XPrize, пошли по их стопам. Первая XPrize в размере десяти миллионов долларов была назначена в 2004 году за суборбитальный полет, выполненный частной компанией дважды в течение двух недель на одном корабле многоразового использования. За награду состязались 26 компаний из разных стран с самыми разными конструкторскими решениями.
Благодаря «широко раскинутой сети» осуществление мечты о коммерческих космических путешествиях стало на шаг ближе. Сегодня стратегия краудсорсинга набирает популярность. Когда компания Netflix захотела усовершенствовать алгоритм персональных рекомендаций для пользователей, она поняла, что дешевле учредить призовой фонд в миллион долларов, чем проводить разработки собственными силами. Netflix опубликовала набор выборочных данных, для получения приза необходимо было улучшить алгоритм на 10 %. В конкурсе приняли участие десятки тысяч команд. Большинство попыток оказались неудачными, но две команды достигли цели. При относительно скромных вложениях Netflix удалось решить задачу, открыв дорогу тысячам вариантов.
Не всегда инновации успешны, и в некоторых случаях их провал обходится очень дорого. Так было с компанией по производству солнечных батарей Solyndra. В 2011 году она оказалась банкротом, не сумев погасить кредит в 536 миллионов долларов, подкрепленный правительственными гарантиями. Более 1000 сотрудников потеряли работу. ФБР провело обыск в штаб-квартире компании в связи с обвинением в мошенничестве. Это было серьезной неудачей администрации президента Обамы, которая поддерживала компанию как инновационную и создающую новые рабочие места. Оппоненты администрации получили на руки козырь — наглядный пример некомпетентности чиновников и потраченных впустую денег налогоплательщиков.
Премию получила компания Mojave Aerospace за корабль SpaceShipOne
Если рассматривать эту ситуацию в отрыве от контекста, ее можно расценивать как фиаско администрации президента, но, хотя чиновники должны осознавать свою ответственность, критиковать их за одну неудачу контрпродуктивно. Почему? Потому что государство, которое выбирает только беспроигрышные варианты, неспособно на инновации. Взгляните на общие результаты Министерства энергетики: изначально при объеме кредитов в 34 миллиарда долларов уровень невозврата составлял менее 3 %. Когда Конгресс сформировал фонд для покрытия возможных убытков, программа развития возобновляемой энергетики фактически оказалась прибыльной. Господд