Вперед вышла знакомая образина. Это был несостоявшийся жених Энн. Он широко улыбнулся гнилым ртом и проговорил:
— Ну что же вы так торопитесь. Даже дочку нашего старосты увезли. Не хорошо…
— Я сама сбежала с ними, Торин, — сверкнула на него гневным взглядом Агнеша. — Отпусти нас, я приказываю тебе, как дочь старосты.
— А если не отпущу? — скривился жених. — У нас приказ твоего тятеньки кончать их на месте. Но мы не думали тебя рядом найти. Вот незадача… Отойди от них… А то картечью зацепит. Сама знаешь, как дробины разлетаются. Да и стрелять видно придется не один раз. Это ж не пуля, сразу может и не убить… Так… Морду разворотит.
Агнеша прижалась к Рудому, обняв его за шею:
— Стреляй смерд, я все расскажу отцу, как ты мне угрожал!
— Если выживешь, — кривился в надменной улыбке Торин. — А может и тебя прихлопнуть заодно, — он повернулся к напарникам. — А, мужики? Что скажете?
— Не дури, Торин, — сказал один из них. — Аким с нас три шкуры спустит.
— Так он не узнает ничего, — Торин водил стволом в направлении Агнеши. — прикопаем ее в леске, а старосте скажем, что ничего не видели. Мало ли что беглые могли с ее дочкой сотворить. Но беглых мы убьем и головы ему привезем. И награду получим. Ну а за дочку уговора не было. Он нам не говорил, что она убёгла…
— Ну так-то да… — пробормотал напарник, — но неправильно это. Вернуть ее надобно…
— А как мы ее вернем после таких разговоров? — воскликнул Торин. — Она же все расскажет. И кирдык нам придет.
— А кто тебя за язык тянул, обезьяна бестолковая? — вмешался в разговор престарелый сварожич. — Теперь у нас выхода другого нет, как только кончать их всех, прости Господи… Что встал? Стреляй уже… Одним выстрелом свалишь и Агнешу и рыжего.
— Стойте! — вмешался молодой парень с пушком на подбородке.
Он единственный молчал до этого, лишь украдкой поглядывал на Агнешу. Он не мог оторвать от нее взгляда. Особенно сейчас, когда она была так близка. Раньше он лишь наблюдал ее издали. Дочка старосты не замечала неказистого юнца. А он знал о ней все. Знал, когда он с подругами купаться ходит, когда обедает, когда спать ложиться. Вот уже месяц он ходил за ней, словно тень, вызывая насмешки односельчан. Но Агнеша об этом даже не знала. А теперь она может умереть. Нет. Он этого не допустит.
— Я не дам убить Агнешу, — парень направил ружье на Торина.
— Ты что, Квелый⁈ — тот вытаращился на него удивленными глазами. — Белены объелся? А ну убери ружье!
— Не уберу, — процедил парень. — Агнеша вернется вместе с нами в поселение…
— Не дури, парень, — уже миролюбиво пробормотал Торин. — Бабы не стоят того, чтобы рисковать. Нельзя теперь нам ее отпускать. Аким нас на ленточки порежет и свиньям скормит.
— Меня не скормит, — упрямо проговорил Квелый. — А вас может…
Бах! — за спиной Квелого прогремел выстрел, и тот упал с развороченным затылком.
Его голова вобрала порцию картечи сзади почти в упор. Старый сварожич пристрелил его.
— Тьфу, ты! — плюнул он. — Теперь пацана пришлось угробить. — А все из-за тебя, Торин! Болтаешь, как баба базарная, давно бы уже пострелял их и дело с концом. А теперь придется говорить, что Квелого мертвецы задрали. Жалко парня, мы с его отцом друзья вообще-то были. Пока он дорогу Акиму не перешел. Царствие ему небесное…
— А что я? — оправдывался Торин. — У меня в ружье одни патрон заряжен. На всех не хватит. Вот с вами и хотел согласовать.
— Хорош трындеть, — старик-сварожич переломил ружье и, вытащив гильзу, вставил новый патрон. — Стреляй уже.
— Прости Агнеша, — процедил Торин, подняв на нее ствол. — Но за свадебку мою всем придется ответить. А невестушку свою бывшую я не сразу убью. Пусть вначале долг брачный исполнит.
Агнеша зажмурилась и прижалась к Рудому. Рыжий попытался закрыть ее собой, но девушка не давала увести себя за спину. Гектор и Энн застыли от ужаса под прицелами ружей.
Палец Торина плавно потянул спусковой крючок.
Глава 16
Это мгновение показалось вечностью. Торин наслаждался и упивался своей властью над пленниками. Он медленно тянул спусковой крючок ружья. Как вдруг вдалеке послышался рев мотора. Торин опустил ружье и с удивлением уставился вдаль:
— Кого там нелегкая несет? — пробормотал он щуря, поросячьи глазки.
— Скорее! — крикнул старик-сварожич. — Уберите труп Квелого. Там машина какая-то едет, она одна, вроде. Обождем пока проедет, тогда их прикончим… Мало ли кто там…
— А вы молчите, — пригрозил Торин пленникам. — Полезайте в телегу и сидите тихо. Если что, пальну без предупреждения.
Гектор, Энн, Рудый и Агнеша разместились в своей телеге под прицелами ружей.
— Если там лохи, — кивнул Торин на приближающийся автомобиль. — может, тоже их вальнем? Заберем машину.
— На кой черт нам машина, если бензина у нас нету! — проворчал старик.
— Ну может, у них еще есть, чем поживиться…
— Видно будет, — буркнул старый сварожич. — ствол убери за спину. Не отсвечивай ружьем.
Машина неслась, как гоночный болид. Теперь было видно, что это огромный, похожий на крокодила черный глянцевый седан с мощным движком. Машина пронеслась мимо стоящих на шоссе телег, чуть замедлилась и резко затормозила. Седан с визгом развернулся, поливая все вокруг клубами белого дыма от визжащих об асфальт шин.
Седан встал чуть поодаль и рычал мотором, будто всматривался в странных путников. За тонированным стеклом внутри ничего не видно. Дверь распахнулась и из машины вылез верзила с дробовиком наперевес. Он стоял со стороны солнца. Из-за слепящего света пленники не могли хорошо его разглядеть. Лишь Энн прошептала:
— Почему его фигура кажется мне знакомой…
— Тебе показалось, дочка, — ответил Гектор, приложив руку козырьком ко лбу и пытаясь разглядеть громилу. — Такого здоровяка мы бы запомнили.
— Он что один? — прошипел Торин.
— Похоже на то, — закивал старик-сварожич. — Иди проверь, что ему надо, а мы за пленными приглядим.
Торин поднял одну руку вверх в знак приветствия и мирных намерений, и пошел вперед. Ружье он держал в другой руке стволом вниз.
— Нам не нужны неприятности, — лыбился Торин, подходя все ближе и ближе к незнакомцу.
Тот стоял, как изваяние и спокойно на него смотрел. Руки Торина вспотели, сердце громко стучало. Казалось, его слышат даже окружающие. Шаг, еще шаг. «Ну ничего…» думал Торин. «Подойду ближе и пальну ему в живот. Картечь порвет кишки, и он больше ничего не сможет сделать. А сейчас стрелять рано. Если не попаду или зацеплю только, то в ответку прилететь может. Вон у него какой дробовик добрый, многозарядный, не то что у нас ижевская рухлядь».
— Ты меня слышишь? — Повторил Торин. — Эй?
— Слышу, — ответил незнакомец глухим хриплым голосом. — Отпустите пленников, и можете проваливать.
— Что?.. — Торин даже остановился от такой наглости.
— Что слышал. Отпусти Гектора, девку и Рудого, а ту рыжую можешь оставить себе.
— Постой… — Торин приготовился стрелять, но всем своим видом показывал, что просто намерен вести переговоры (ближе подходить нельзя: незнакомец явно понял его намерения и держит его, как бы невзначай, на мушке). — Это наши дела, прошу не влезай, иди своей…
Бах! — пуля влетела в открытый рот Торина и вышла с обратной стороны, разворотив затылок.
— Черт! — заорал старик-сварожич напарнику, падая на землю и прицеливаясь. — Стреляй в него!
Бах! Бах! — прогремели два выстрела со стороны староверов. Однозарядные ружья замолчали. Сварожичи спешно их переломили, пытаясь перезарядить.
Бах! — пуля из дробовика верзилы попала в старика. Тот заверещал и покатился по земле, отбросив ружье. Бах! — вторая пуля ударила рядом с лежащим последним сварожичем, и выбила искры из асфальта. Старовер не успел перезарядиться, отбросил ружье и забился под телегу. Но там его уже ждал Рудый. Хрясь! И Стилет пробил его шею. С всхлипом вышел из плоти и вновь вонзился, но уже более прицельно — в висок. Сварожич уткнулся окровавленной мордой в асфальт и затих.
— Ну что, недомерки! — воскликнул верзила, приблизившись к беглецам. — Скучали по папочке⁈
— Юрген⁈ — вскрикнула Энн. — Это ты⁈
Девушка бросилась к нему навстречу и повисла на шее:
— Ты жив? Ты нас спас! Спасибо! Но как ты выжил?
Верзила поморщился и снял с шеи девушку.
— Меня зовут не Юрген, а Калиб… Я брат этого никчемного неудачника Юргена.
— Калиб? — растерянно пробормотала Энн. — Так ты что же… На самом деле существуешь?..
— Я все объясню… — вмешался Рудый. — Извини, старина Калиб, но мне с моим друзьями надо кое-что обсудить. Ты не против, если мы отойдем в сторонку?
— Конечно, брат! — радостно кивнул верзила. — Ты тогда меня спас. За мной был должок.
Рудый отвел в сторону ошарашенных Гектора и Энн и прошептал:
— Не смог я тогда убить Юргена, отпустил я его.
— А зачем нам соврал, — прошипел Гектор. — сказал что убил его?
— Я такого не говорил, — замотал головой Рудый. — Я сказал, что он больше нас не побеспокоит. Когда я собирался его пристрелить, Юрген вдруг неожиданно вновь «обратился» в Калиба. Мы с ним поговорили. Он оказался нормальным мужиком. Он дал мне слово, что не побеспокоит нас, а взамен за это, я его отпущу.
— Ты договорился с шизофреником? — дивился Гектор. — Как?
— Не с шизофреником, а с одной его из личностей. И как видишь, не зря. Калиб не только нам не отомстил, но и спас нас сегодня.
— Я рада, что Юрген жив, — прошептала Энн, в ее глазах мелькнула нескрываемая радость.
Она посмотрела на Рудого щенячьими глазками и добавила:
— Какая я была дура, что ругала тебя.
— Ну слава богу, что все хорошо, — с облегчением выдохнул Гектор. — Признаю, что был не прав, когда голосовал за смерть Юргена. В этом мире уже не знаешь, что от кого ожидать… Ошибся я.
— А теперь он всегда будет считать себя Калибом? — спросила Энн.
— Без таблеток, — пожал плечами Рудый, — скорее всего да. Но вы не обращайте внимание. Делайте вид, что реально считаете его Калибом. Когда я с ним разговаривал, он вел себя, как нормальный человек. Ну просто особенность у него такая, может принимать оболочку разных личностей. Ничего с этим не поделаешь…