Обмозговав все за долю секунды, я принял решение, которое совсем было не по душе.
— Прости, Шон, что мои бывшие сотоварищи убили твою семью, — я с трудом изобразил на лице миролюбивую мину, борясь с тем, чтобы меня не перекосило от злости. — Но я не причем. Я не убивал людей, я служил охранником на воротах. Моей задачей было отстреливать оживших. Я не одобрял методов сатанистов. Просто хотел выжить.
Толстяк фыркнул и вытащил руку из кармана, в его ладони был зажат пистолет ТТ. Вот, блин, как хорошо, что я сдержался. Все это время он держал меня на мушке и мог прострелить через карман.
— Узнаешь? — Шон повертел пистолетом перед моим лицом. — Это твой ТТ-шник. Теперь он мой. Хороший ствол, ухоженный. Думаешь я тебе поверил? Живи пока, повезло тебе сегодня. Я топор тебе вручил, а ты трусом оказался…
Вот, сучонок! Оказывается, он меня специально провоцировал, и даже топор вручил, чтобы я кинулся на него. Пришил бы, а потом выдал за самооборону. Мол, апостол кинулся на него с топором. И наверняка еще бы свидетелей нашел…
— Я не трус, — сказал я. — И нам нечего с тобой делить. Эта община теперь мой дом. Я просто хочу выжить.
А про себя добавил: и конечно же убить тебя. Ну ничего… Обычно мои враги не живут долго. Есть, правда, одно исключение, Кречетом зовется. Но он был моим другом, поэтому я его сразу не пришил. А теперь об этом жалею… Хотя и не так сильно, как раньше. Сейчас уже все больше становится все равно.
Я стоял в тени раскидистой сосны и наблюдал, как копатели роют яму. Оказывается, копателями затворники называли членов общины, задействованных на рытье ловчих ям. Эти ямы, глубиной около трех метров, усеяли окрестности вокруг территории тюрьмы. Их даже не надо было маскировать и накрывать чем-то. Тупые зомби падали туда ночью пачками. Они не удосуживались их обходить и сваливались вниз прямо друг на друга, ломая гнилые хребты и кости. Каждое утро отряд копателей обходил ямы и добивал мертвецов пожарными баграми.
Таким способом затворники постоянно снижали численность праздно шатающихся в окрестностях их поселения мертвецов. Лесорубам, сборщикам трав (чайных и лечебных), охотникам и прочим вспомогательным промысловикам это значительно облегчало жизнь. И поселение было защищено от неожиданного наплыва огромной стаи. Если скопище зомби приближалось к тюрьме, часть из них непременно угождало в ямы. Сеть ям служила своеобразным защитным буфером и сдерживало мертвецов.
Под моей охраной оказалось три копателя. Сухонькие верткие мужички ловко орудовали лопатами. В случае чего они и сами могли раскроить зомбакам бошки своими инструментами. Но на стреме все-таки должен кто-то быть. Так у затворников заведено. И этим кто-то был я с топором. В случае опасности я первым должен был броситься на защиту копателей.
Хотя, кто еще кого защищать будет. Вон у них какие длинные и острые лопаты. А у меня топор хорош только на ближней дистанции. А если мертвецов несколько будет? Опасно стаю близко к себе подпускать. Может, тоже лопату попросить у бригадира? Но он уже смылся. Наверное другие «артели» проверять пошел…
Звон лопат о камни слышно в лесу хорошо, и вскоре на шум приковылял мертвец в рваном почерневшем платье. Когда-то это была женщина. Сейчас она угадывалась только по лохмотьям и высохшей, чуть выступающей груди. Зомби, завидев людей, ускорил шаг, вытянул вперед гнилые руки и зашипел.
— Осторожно! — крикнул я. — У нас гости!
Но копатели смерили зомбака беглыми взглядам и, как ни в чем не бывало продолжили рыться в земле.
— Ты ж охрана, ты и разберись, — бросил один из них с седой щетиной и со шрамом на пол щеки.
Встреча с ожившими для них уже превратилась в обыденность. Одиночных зомби они вообще не опасались. Я почему-то считал, что если человек не боец и не солдат, то при виде приближающегося мертвеца, он должен орать и истерично бить его чем ни попадя. Лопатой например. А тут ноль эмоций. Будто к нам пришел не зомбак, а доставщик пиццы. Хотя нет, на доставщика бы они среагировали более бурно. Эх… Пиццы охота.
Клац! — зомби щелкнул челюстями, уже мысленно пожирая меня. Он был уже метрах в двух. Я широко замахнулся и с шагом вперед заглубил лезвие топора в макушку зомби по самую рукоять. Голова лопнула и развалилась на две части, высыпав свое содержимое прямо мне под ноги. Ошметки мозга и гнилая жижа разлетелись по сторонам.
— Твою мать! — выругался я и, сморщившись от брезгливости, отпрыгнул назад.
Зомби грохнулся на землю, обдав мои ноги напоследок еще струей зловонной крови, что брызнула из того места, где когда-то была голова.
Я стоял по колено измазанный в вонючей жиже. Копатели расхохотались, а тот, что со шрамом сказал:
— Ты что так лупишь? Это же топор. Если гниль в ранку или царапину попадет, превратишься в такого же. И придется нам тебя лопатами добить. Не слишком сильно надо. Тюк и все. Главное до мозга достать, а крошить черепушку в дребезги ни к чему. Вирус можно подцепить, да и одежду испортишь.
— Первый раз мертвеца топором убиваю, — пожал плечами я. — Все как-то пулей предпочитал.
— А ты привыкай к топору, патронов на всех не напасешься. Мы ямы вблизи поселения роем, нам в охрану только таких, как ты с топорами дают. Здесь не так много мертвецов, чтобы ружья охране выдавать, да и наши близко если что. Если пулей хочешь бить, просись в отряд, что на вылазки ходит и ресурсы собирает по заброшенным поселениям. Вакансия там всяко есть, потому что текучка там, не живут они долго…
— Спасибо за совет, — процедил я. — Как-нибудь сам разберусь.
Мой первый рабочий день тянулся мерзко и долго. Запах мертвечины бесил до тошнотиков. И штаны теперь придется выбросить…
До утра нас с Лилией заперли в одной из комнат бункера, больше напоминавшей камеру: бетонные стены, покрытые волнистой штукатуркой советских времен, железная с облупившейся краской дверь с проплешинами ржавчины. Окон естественно нет. Но есть стол, прикрученный к полу и две панцирные кровати со скрипучей сеткой, застеленные пожелтевшими ватными матрацами. Не пять звезд, но лучше, чем спать на полу или на земле. Наверное, это у них что-то вроде изолятора. Сами жнецы (так называли себя члены клана Барона) живут в условиях получше, видел я мельком их жилые отсеки. Там даже постельное белье есть и диваны. Не такие, как у Барона, но все же.
Не успели мы «обжиться», как замочная скважина заскрежетала от поворота ключа. Дверь распахнулась, и на пороге в сопровождении двух автоматчиков появилась пухлая тетка с короткими ножками, в когда-то белом, а теперь с серыми разводами, фартуке. В руках она держала поднос с двумя металлическим тарелками и краюхой серого хлеба. Повариха поставила поднос на стол и улыбнулась:
— Поешьте, пожалуйста. Это я готовила.
Толстушка посмотрела на Лилию и улыбка с ее лица исчезла. Она, будто бы увидела привидение. Спешно забрала поднос и, не сводя с нас то ли удивленного, то ли испуганного взгляда, скрылась в коридоре. Дверь захлопнулось, скрежетнув закрывающимся замком.
Дымящийся суп, наполнил «камеру» ароматом мяса. И черт побери, судя по запаху, это была не тушенка, а настоящее мясо. Мы с Лилией схватились за алюминиевые ложки.
— Подожди, — сказал я. — Давай я первый попробую, может, там отрава.
— Если бы они хотели нас убить, — помотала головой Лилия, — то не заморачивались бы так с супом и поварихой. Пуля в лоб куда проще и надежнее.
— Ты права, — кивнул я и накинулся на свою тарелку. — Черт, как же вкусно!
— Просто ты отвык от нормальной еды, — улыбнулась Лилия. — И от свежего мяса.
— Это да… Интересно, где они его берут? Похоже на дичь. Среди кислотников, что работают на них, наверное есть охотники. Почему толстуха на тебя так посмотрела? Вроде тетка добрая румяная, а как тебя увидела, в лице поменялась.
— Не знаю, — пожала плечами Лилия, не отрываясь от похлебки. — Я думала мне показалось, а ты тоже заметил.
— Завтра утром я уйду на поиски несуществующей лабы. Скорее всего, тебя оставят в этих «апартаментах». Держись… Я постараюсь вернуться с подмогой. Ведь вакцины у нас нет.
— Я больше беспокоюсь за Аиду и Локи. Они заперты в квартире.
— Я попробую завтра их вытащить, но если не получится, то Локи сам сообразит, как выбраться. Он умный. Выдавит стекло или разгрызет раму. Такой пес не пропадет. Главное, чтобы они с Аидой вместе держались. Не хочу их совсем потерять…
— Какой у тебя план?
— Я убью отряд, который Барон отправит вместе со мной и вернусь за Аидой и Локи. На это понадобится, возможно, не один день. А потом буду думать, как вытащить тебя…
— Как ты сможешь ликвидировать целый отряд, да еще и без оружия? — нахмурилась Лилия.
— Пока не знаю… Но что-нибудь придумаю. Может, по пути их сожрут зомби, а я им просто не буду мешать. Знаю я в Темногорске места, где их кишит. Поведу туда жнецов.
— Я хочу тебя попросить… Если будет возможность, ты можешь сделать для меня кое-что?
— Да, конечно…
— В Темногорске на северной окраине города есть небольшая церквушка. Ее легко найти, она одна там. Внутри лежит тело моего мужа… Похорони его, пожалуйста…
— Его звали Доктор, — кивнул я. — Я знаю. Мы когда вас искали видели его. Полковник распорядился его закопать. Все нормально… Я лично рыл могилу.
— Слава богу, — Лилия с облегчением выдохнула, — все эти месяцы меня мучила мысль, что я бросила его там, и его тело терзают мертвецы…
Утром нас разбудил лязг двери. Без окон и солнечного света, правда, трудно было понять, что утро уже наступило, но внутренние часы подсказывали, что пора просыпаться.
В камеру вошла вчерашняя повариха. Похоже, что Барон заинтересовался нашим предложением: держит нас как пленников, но кормит, как своих гостей. Вчерашняя тетка принесла поднос с завтраком: железный потускневший чайник и миску с бутербродами из масла и хлеба. Неплохо жнецы устроились — масло откуда-то взялось. И хлеб явно свежий, значит, пекарня у них своя. Хотя, укусив бутер, я понял, что это не масло, а маргарин долгого хранения. Но в условиях апокалипсиса и это казалось божественным угощением.