После короткого перекуса консервами легли спать. На пол постелили туристические карематы и спальники. Трое худых уместились на лавках. Я не относился к числу задохликов, и мне пришлось укладываться на полу. Бок о бок с врагами.
Не спал лишь один часовой. Он сидел в кабине на водительском месте и крутил головой по сторонам, готовый в любой момент завести машину и выехать на шоссе.
— Теперь я понял почему жнецы не спрятали броневик в лесу. Они делали ставку не на скрытность, а на прочность брони и мощь авто. При любой опасности они смогут уехать. А если враг будет не слишком силен, то смогут принять бой.
Но в этот раз жнецы ошиблись. Никогда нельзя недооценивать врага. Даже если этот враг слабее тебя. То что случилось этой ночью послужило им уроком…
Я уже почти уснул под мерный храп профессора, как вдруг почувствовал запах гари. Открыл глаза и увидел, как красные отблески пробиваются сквозь забрала зарешеченных окон.
— Подъем! — заорал я.
Глава 22
Я вскочил и принялся расталкивать спящих жнецов. Твою ж мать, нас подожгли! Часовой храпел в кабине. Через переход из фургона виднелся его силуэт, со свесившейся на грудь головой. От моего крика он вздрогнул и тоже вскочил, бухнувшись головой о потолок кабины.
Первым пришел в себя Кастет. Он схватил автомат и заорал на часового:
— Заводи машину, ублюдок, ты все проспал!
Перепуганный часовой повернул ключ в зажигании, двигатель чихнул и завелся. Водитель надавил на газ и машина резко рванула вперед. Но тут же качнулась, чуть не опрокинувшись. Под колесами послышался треск, будто они пытались перемолоть бревна.
Броневик еще раз дернулся, пытаясь выбраться из ловушки, но тщетно. Под его колеса явно что-то подложили.
— Сейчас на воздух взлетим! — крикнул Кастет. — Если бензобаки взорвутся, сгорим заживо. Прикройте меня, всем приготовиться покинуть машину. Открывайте люк!
Я знал, что их ждет, если открыть люк. Поэтому схватил перепуганного Зиновьева и затолкал его под лавку. Сам укрылся под соседней. Это не моя война, нам сейчас главное выжить. Возможно, напавшие — наши союзники.
Люк распахнулся, и первый жнец спрыгнул на землю. Но еще в полете его скосила пуля. Со стороны зарослей откуда-то из темноты забахали выстрелы, и пули влетели в фургон, выбивая искры по железной обшивке. Двое жнецов с криками попадали, сраженные пулями. Кастет укрылся за проемом люка.
— Выходим одновременно через двери кабины и через люк! — крикнул он. — Приготовились! На счет три! Раз, два, три!
Двери кабины распахнулись и оттуда попрыгали жнецы. Стрелки переключились на них, пытаясь достать. Судя по глухим одиночным выстрелам палили из ружей.
Воспользовавшись суматохой, Кастет выпрыгнул из люка и перекатом ушел в сторону. Он вжался в землю и открыл огонь из автомата по кустам, откуда доносились выстрелы. Пули срезали ветки, и ружья на миг захлебнулись. Оттуда послышались крики и стоны. Кастет попал в цель и дал время жнецам покинуть броневик.
Я выскакивать наружу не торопился. Даже если рванет бензобак, броня выдержит взрыв и у меня будет еще несколько минут чтобы покинуть машину, пока фургон не превратится в раскаленную сковородку.
Профессор что-то громко бормотал и порывался выскочить наружу. Я придавил его к полу:
— Спокойно, док! На улице сейчас опаснее, чем внутри! Пусть гады перестреляют друг друга.
— Но мы горим! — причитал Зиновьев. — Бензин в любой момент может сдетонировать!
— Железо не может гореть, — ответил я. — Скорее всего, нам просто подожгли колеса. Судя по запаху жженой резины, я прав. Так что прижмите задницу, товарищ Зиновьев. Целее будет!
Профессор хотел что-то возразить, но залетевшая внутрь шальная пуля со звоном ударила где-то над его головой и, разлетевшись на кусочки, посыпалась по стальному полу. Зиновьев закрыл голову руками и уткнулся лицом в пол.
Автоматные очереди заглушили ружейную пальбу. Жнецы освоились и задавили напавших на нас стрелков. Ружья в ответ бухали все реже и вскоре совсем замолкли. Напавшие не ожидали, что в броневике окажется столько автоматчиков. Автомат в наше время большая редкость.
— Пора! — крикнул я и дернул за руку профессора.
Он не по годам резво выскочил из-под лавки и побежал за мной. Мы выпрыгнули в распахнутый люк, и я потянул Зиновьева в сторону подальше от броневика. Пламя жрало колеса и предательски нас осветило. Ба-бах! — стали лопаться колеса. Я почувствовал удар горячего воздуха в спину. Зиновьев от звука упал и вжался в траву. Я схватил его за ворот и поволок дальше в лес. Через несколько метров мы укрылись в зарослях кустарника. Ба-бах! — лопнуло следующее колесо. Хана броневику… Ну я этого и хотел.
Сзади раздалось шуршание. Я обернулся: из кустов на меня смотрели дула двустволки.
— Тише, — прошипел голос человека, который держал оружие. — Если пикните, пришью…
Стрелять он в нас не собирался, просто мы заняли его позицию. Уйти ему незаметно от нас не получилось бы, и убивать нас не вариант: в стволе всего два патрона и нас двое. Если выстрелит, то вызовет на себя огонь жнецов, а сам в это время окажется с разряженными стволами.
Я поднял руки и проговорил:
— Мы тебе не враги, мы сами пленники у жнецов. Стреляй в них, а лучше уходи…
Силуэт с ружьем замер, не зная, как поступить. Видно было, что ему очень хотелось смотаться в гущу леса, но он боялся получить от нас пулю в спину (откуда ему было знать, что мы безоружны). А если он и догадывался, что оружия у нас нет, то мы могли закричать и направить в его сторону шквал автоматного огня своих сотоварищей. Я решил попробовать развеять его сомнения:
— Меня зовут Кречет, я не из клана жнецов, я…
Но договорить я не успел. Незнакомец вдруг перевел стволы на меня и прошипел:
— Кречет⁈ Ах ты, сука! Это ты погубил наш лагерь! Зря Велиар тебя не убил!
Я видел, как апостол уже почти нажал на спуск, но я был готов. Нырнул в сторону. Грохнул выстрел, пуля прошла рядом с головой, я почувствовал, как она всколыхнула мои волосы. Второго выстрела стрелок не успел сделать. Я вцепился в ружье двумя руками и резко вывернул его. Слышно было, как хрустнули суставы апостола. Он вскрикнул и выпустил ружье. Прикладом я ткнул его в живот. Апостол сложился пополам. Подсечкой я сбил его с ног и наступил ему на грудь, приставив ко лбу стволы:
— Откуда ты меня знаешь?
— Я помню, как ты появился в нашем лагере, — скривился апостол. — Ты пришел, притворившись лошком, сказал что ищешь выживших людей. Но Велиар тебя узнал. Зря он тебя не убил, ведь ты пришел нас уничтожить. После твоего прихода все и началось. У нас было все: рабы, оружие, еда. А теперь мы скитаемся по лесам, живем впроголодь и грабим проезжающие машины. Все из-за тебя, сука! Это ты во всем…
Хрясь! — Я ударил прикладом апостола по голове, не дав ему договорить.
Он вырубился, я отставил ружье в сторону, встал на колени возле бездыханного тела и обхватив голову двумя руками, резко рванул ее в сторону. Хрустнули шейные позвонки и апостол умер, даже не вздрогнув.
— Зачем вы это сделали⁈ — негодовал Зиновьев. — Он же был без оружия, он пленник!
— Здесь не война, профессор, — грустно улыбнулся я. — Он не пленник, а недобитый враг, он мог лишнего наговорить жнецам, это могло навредить нашим планам.
— Так это вы уничтожили клан апостолов? — удивился Зиновьев.
— Нет, это сделали мои друзья, но я в этом участвовал.
— Опасный вы человек, — профессор испуганно смотрел на меня. — Теперь вы собираетесь уничтожить жнецов…
— А вы им сочувствуете?
— Нет, но там есть химики. Они ни в чем не виноваты, их заставляют это делать.
— Я постараюсь их вызволить. Но не обещаю… Если они погибнут вместе со жнецами, мир от этого станет только лучше. Тот кто умеет делать наркотики, не особо нужен сейчас…
— Очень жестоко так говорить, — профессор снял запотевшие очки и натирал их дрожащими руками об измятый пиджак.
— Вы все это время просидели в подземелье и не знаете, что творится наверху. Сегодня химики работают на жнецов, а завтра еще на кого-нибудь. Весь Верхний Уральск сидит на наркоте. Там нет даже мирных общин, только одиночки-кислотники. Это заслуга химиков. И ваша в том числе…
— Но я уже говорил, что жестоко заблуждался!
— Поэтому вы до сих пор живы. Вы должны искупить свою вину. Помочь мне создать вакцину…
— Создать? Но вы говорили, что она уже создана и ее прототип находится в заброшенной лаборатории?
— Нет никакой лаборатории, профессор. Я все придумал, чтобы заставить барона дать нам ученых. Но он дал мне только вас и забрал самого дорого для меня сейчас человека. Неравноценный обмен. Тем более, что этот человек ценен для всего мира.
— В каком смысле? И как я вам помогу создать вакцину? Без исходного материала на это нужны годы и тысячи клинических испытаний.
— Считайте, что исходный материал есть. Он находится в крови моей подруги.
— Той самой, что осталось у Барона?
— Да, у нее иммунитет.
— Как? Такое возможно⁈
— Только не забывайте Зиновьев, что это наш с вами секрет. Я рассказал его вам, потому что мы скоро будем в Темногорске, и вы и так поймете, что никакой лаборатории не существует.
— Но что мы скажем Кастету и его людям? — профессор взволнованно всплеснул руками. — Когда они поймут, что лаборатории не существует.
— Ничего, они просто должны умереть, и вы мне в этом поможете…
— Я?
— Да не тряситесь вы так. После сегодняшнего нападения, их отряд явно поредел. Все… Пойдемте к остальным. Выстрелов больше не слышно. Похоже, что все закончилось…
Только я это сказал, как раздался мощный взрыв. Броневик подпрыгнул на месте, и его накрыла волна огня — взорвались бензобаки. Долго они держались… Теперь точно машине хана.
Вокруг горящего броневика суетились жнецы. Они вытащили из кустов тела убитых апостолов и сложили в ряд на освещенное место. Немного в стороне сложили тела убитых жнецов. Апостолов оказалось всего пятеро. Я вытащил из кустов шестого, которого убил, и положил рядом.