— Здесь что? Маньяков раньше держали? — удивилась Энн.
— Хуже, — улыбнулась Кира. — Коррупционных чиновников и оборотней в погонах. Всех тех, кто стоял у власти и пользовался этим в преступных целях. А маньяков в общих камерах можно держать. Это на воле они маньяки, а в тюрьме становятся тихими отбросами. Значит, вы остаетесь в своей камере? А когда Рудый вернется, не тесно вам будет?
— Мы привыкли к тесноте, — вмешалась Агнеша (при упоминании Рудого она заметно оживилась). — Мы уже как семья стали…
Энн недовольно покосилась на рыжеволосую девушку, но та не обращала на нее никакого внимания.
— Ну и отлично, — кивнула Кира, — и последнее… Гектор, не могли бы вы пройти в кабинет главы общины.
— Зачем? — насторожился старик. — Глава же в отъезде, вместе с нашим рыжим негораздком уехал…
— С вами хочет поговорить исполняющий обязанности главы.
— Шон? — Гектор поморщился. — О чем?
— Я не знаю, он просил вас зайти… Это срочно.
— Ладно, — прокряхтел старик, вставая с кровати.
Он бросил на Агнешу и Энн хитрый взгляд и проворчал:
— Смотрите, пока меня нет, не поубивайте друг друга…
— Ты что, Гектор? — всплеснула руками Энн. — Агнеша же сказала, что мы почти как семья уже!
— Ага… Конечно… Вижу я, как друг на друга зыркаете. Как как две кобры в одном мешке.
— Не беспокойся, — улыбнулась Агнеша, — Но если я так напрягаю Энн, мы с Рудым можем переехать в другую камеру…
— Что⁈ — Энн еле сдержалась, чтобы не вцепиться в рыжие волосы. — А ты его спросила?
— Я думаю, он будет не против…
Энн вскочила с кровати, но между ней и Агнешей вклинилась фигура Гектора.
— Вы что шкуру делите, не убив медведя? — цыкнул он. — Вот вернется Рудый, пусть сам решает, где ему жить. А то ишь, чо удумали. Без него его женили… Сядьте по разным углам и задницы прижмите. Я скоро вернусь. И чтобы молчали пока меня нет. Ясно?..
Гектор постучал в отделанную дорогим ореховым шпоном дверь начальника тюрьмы. Теперь здесь кабинет главы общины.
— Входите! — раздался хриплый голос изнутри.
Старик нажал на ручку, стилизованную под потертую бронзу, и зашел внутрь.
— Привет, Гектор, — едкий Шон вдруг расплылся в улыбке, будто встретил старого друга. — Прикрой дверь, садись.
— И тебе не хворать, — старик недоуменно уселся на один из многочисленных стульев с резными ножками.
— Я тебя позвал, как бывшего пленника апостолов, — Шон достал из шкафчика бутылку виски и налил два бокала.
Один придвинул Гектору:
— Выпьешь?
— От чего же не выпить? — радостно крякнул старик. — Это я завсегда готов. Тем более, что такого добра давно не видал уже.
— Такое, дело Гектор… Один нехороший человек обманом захватил власть в нашей дружной общине…
— Это ты про Вела? — Гектор поморщился, занюхивая рукавом выпитую порцию вискаря.
— Он апостол, и всегда был им… Ему не место среди нас. Ты как сам считаешь?
— Я в енти ваши политические интрижки не играю, — замотал седыми патлами старик. — Его выбрали честно, я сам видел. Народ так решил.
— Народ — не компьютер, его и задурить можно, особенно умеючи, — нахмурился Шон. — Ты же был в лагере апостолов, неужели ты там не встречал его раньше? Кем он там был? Вспомни… У него протез вместо ноги. Разве много там было апостолов с протезом?
— Да не помню я его, — пожал плечами Гектор. — Был там один хромой, но он вообще главный у них был. Велиаром себя называл, жрецом и гласом сатаны. В балахоне ходил до пят и с мордой размалеванной, как у портовой шлюхи. Глаза с подводкой, как у клоуна, что из шапито сбежал. Но тот дядька злобный и жестокий был. Совсем на Вела не похож. Наш Вел уже не молодой, далеко за полтишок уже, наверное. А тот помоложе смотрелся…
— И больше хромых ты не помнишь? Никого не было с протезом?
— А бес его знает, — Гектор хитро прищурился. — плесни-ка мне еще пойла заморского, так вспоминается лучше.
Шон только сейчас опустошил свой бокал и вновь наполнил оба.
Гектор шумно выдохнул и залил виски в глотку. Крякнул и, занюхав рукавам прохрипел:
— Ох… Знатный у тебя коньячок…
— Это виски, — поправил Шон.
— Да все равно, какое дерьмо пить, главное душу греет изнутри…
— Прошу, Гектор, — голос Шона стал вкрадчивым. — Соберись. Вспомни что-нибудь о Веле. Может кто-то про него рассказывал?
— Зачем тебе это? — Гектор свел на морщинистом лбу кустистые брови.
— Я думаю, что это он убил Вульфа…
— Что⁈ Но зачем?
— Сам посуди. Никто не видел, как Вульф погиб. Это мы знаем только со слов Вела. Он убил главу общины, чтобы занять его место…
— Так на них же и правда апостолы напали, — отмахнулся Гектор. — Мне Рудый рассказывал.
— Стычка послужила удобным прикрытием.
— Что за паранойя тебе мерещится? Сам не у дел остался и другим палки в колеса суешь?
— Я остался на своей должности, — спокойно ответил Шон. — Как был заместителем главы и начальником службы охраны лагеря, так и остался им. Когда Вульф был жив, я никогда не претендовал на его место. Я болел за общину и знал, что лучше него, никто с этим не справится… А теперь я переживаю за нас за всех. Что будет дальше? Не приведут ли амбиции выскочки-апостола к гибели целой общины?
— С чего ты взял, что Вел против нас?
— Апостолов мы никогда не принимали в общину. Первым, кого мы взяли был Рябой. Мы нашли его раненным на дороге. Его бросили свои же. Мы ему помогли. Потом Появился Вел. На его принятии в общину настоял Вульф. Но вот какая странная штука… После этого Рябой странным образом погиб. Его затянуло в древесный измельчитель.
— Ну бывает, — пожал плечами Гектор. — Как говорится, несчастный случай на производстве.
— Да, но из всех нас только Рябой мог что-то знать о прошлом Вела. Они были в одном клане. И потом, Рябой умел управляться с «мясорубкой». Как он мог в нее упасть ни с того, ни с сего? И сейчас Вел отправился обменивать бензин на оружие в поселение неких жнецов. Мы про них никогда и не знали даже. И Рябой про них ничего не рассказывал. Откуда простому апостолу известно столько о клане жнецов? Хотя сам он говорил, что никогда не был в Верхнем Уральске. Тебе не кажется это странным?
— Ну не знаю, — Гектор почесал бороду. — Вот ты сейчас рассказал все, и я задумался… Действительно много странностей и нестыковок. А от меня-то ты чего хочешь?
— Твой друг Рудый сблизился с Велом. Поговори с ним. Может он ему что-то рассказывал. Понаблюдай за ними. Рудый хороший парень, это сразу видно…
— Ты предлагаешь мне шпионить? — Гектор встал и отодвинул пустой бокал.
— Нет, что ты? — замахал руками Шон. — Просто держи ухо востро. Это надо для нашей общей безопасности. Чует мое сердце неладное.
— Ладно, — махнул рукой Гектор. — Понаблюдаю я за Велом и Рудого поспрашаю. Наливай уже…
Лес поредел, горы расправились и сплющились, превратившись в долину. На горизонте в сизой дымке вечернего солнца показались очертания Верхнего Уральска.
— Останови, — приказал я водиле.
Бронированный джип заскрипел броней, прополз еще метров сто и встал посреди шоссе.
Я открыл дверь и вышел. Из остановившегося бензовоза высунулась морда затворника:
— Что случилось босс?
— Все в порядке, — отмахнулся я. — проведем небольшую рокировку.
Я подошел к черному седану Калиба. Тот опустил окно и положил руку на дробовик, готовый в любую секунду стартануть и отстреливаться.
— Я предлагаю пересесть Лилии в нашу машину.
— Зачем? — напрягся Калиб.
— В твоей тачке она слишком заметна. Если Барон ее ищет, нельзя чтобы ее срисовали. У нас окна заварены решетками и стальными пластинами. Там глухо, как в танке. Снаружи точно ничего не видно.
— Я согласна с Велом, — сказала Лилия и выбралась из машины. — Мне можно взять с собой автомат?
— Конечно, — кивнул я. — Ты сядешь на место одного из моих бойцов, а его мы посадим с Калибом в эту пузотерку.
— Это не пузотерка, — фыркнул Калиб. — На шоссе моей малышке равных нет.
— А сейчас нет ровных дорог, — улыбнулся я. — То лесина лежит поперек, то зомби переехать надо. Сможешь ты на ней мертвеца задавить? Нет. Застрянешь на нем. Посадка у тебя низкая, как лапы у таксы. Надо тебе другую тачку подыскать.
— Тебе надо, ты и ищи, — буркнул Калиб. — А меня эта устраивает.
— Ну смотри, — отмахнулся я. — Только когда в город въедем, не отставай…
Лилия забилась на заднее сиденье джипа. Я хотел ей помочь, но она ловка взобралась на высокою подножку. Хорошая у нее подготовка… И фигура класс. Интересно, она свободная? Или этот обормот Кречет уже с ней замутил? Хотя меня Кира ждет… Стоп. Почему ждет? У нас с ней ничего не было и не будет. Старая она для меня. Всего на пару лет меня младше. Хотя женщина ничего. А может не такая уж она и старая. Надо бы присмотреться к ней получше…
— Иди в ту машину садись, — приказал я затворнику, который уступил Лилии место. — Там здоровяк немного странный, сильно с ним не спорь.
— А что с ним? — поинтересовался затворник.
— Да помешан на своем брате. Все ищет его, а у меня такое ощущение, что брат его давно кони отбросил. Только в этом его убеждать бесполезно. Если ты ему это докажешь — отнимешь цель его жизни… Я не хотел бы видеть, что будет с ним тогда. Он неплохой боец и пригодится на переговорах со жнецами.
— Понятно, — поморщился затворник. — Я тогда лучше молчать с ним буду. Не люблю слишком мнительных.
Колонна двинулась дальше. Через несколько минут мы въехали в город. Если бы я попал на старое кладбище, и то мне оно показалось бы гораздо более приветливым.
Холодный пронизывающий ветер перекатывал мусор по пустым улицам, заваленными высохшими трупами и остовами сгоревших машин. Серые высотки смотрели на нас мертвыми глазами закопченных окон. Деревья здесь пожелтели раньше чем в лесу, на многих листья пожухли и опали, словно их отравила сама смерть. Они хрустели и шуршали под колесами, будто высохшие кости, нарушая гробовую тишину города.