— Я сделал анализ вашей крови, — сразу сказал Акулов, когда уселся за свой стол и жестом пригласил Лилию сесть. — Осталась ёмкость после переливания.
Она села на неудобный складной стульчик. Доктор посмотрел в бумаги.
— Моё первое предположение было верным, — продолжил он. — Полковник Семёнов хитрил, но меня он не убедил, и я вновь занялся этим делом. Теперь я уверен — у вас стопроцентный иммунитет к вирусу.
Лилия молчала. Как же это всё не вовремя. Но скоро, возможно, это не будет иметь никакого значения.
— В прошлый раз я совершил ошибку, когда сразу пошёл к генералу, — сказал доктор и протёр ладонью стол. — А надо было поговорить с вами.
— И о чём? — спросила Лилия.
Стул неудобный, слишком твёрдый. В кабинете пахло чем-то медицинским, как у стоматолога.
Акулов внимательно смотрел на неё. А ведь он хлипкий, Лилия сможет схватить тот карандаш, и Дракула тоже останется без глаза, как и Барон. А солдаты остались за дверью.
— Я могу говорить свободно, — наконец он нарушил молчание. — Потому что полковник на поверхности, готовится к бою. И он нам не помешает. Вы должно быть в курсе, что раньше на базе был иммун, и мы очень сильно продвинулись в процессе исследования вакцины.
И во многих других, включая заражение. Но вслух Лилия не сказала ничего.
— Но потом наш иммун трагически погиб, — Дракула вытер лоб платком. — Несчастный случай, результат недосмотра.
— Какая жалость, — сказала Лилия.
— Зря смеётесь. Ведь я знал, что это не несчастный случай, но мне никто не верил, — доктор снял очки. — Её убили.
— И кто?
— Полковник Семёнов. Которого вы знаете под прозвищем Гадюка. Он подстроил всё это.
— И зачем ему это?
— Сложно сказать, — доктор вздохнул. — Но дело возможно в том, что в самом начале наших исследований у нас был Объект Сто Один. Возможно, вы догадываетесь, о ком я. Его излечили от вируса. После излечения он вполне в норме. Приятный, кстати, парень.
Лилия кивнула. Акулов не в курсе, что происходит прямо сейчас.
— В его крови после этого было достаточно антител, чтобы мы могли производить вакцину. И я не говорю про спинномозговую жидкость, важный компонент в изучении вируса. Но потом появился человек с врождённым иммунитетом, и мы хотели продолжить другие опыты над Сто Первым, чтобы закончить цикл исследований. Его кровь больше не имела прежнего значения. Но Семёнов был против. И как-то ночью наш иммун погиб. А значит, у нас остался всего один человек с приобретённым иммунитетом.
Он замолчал.
— И насколько опасны эти опыты? — спросила она через несколько секунд.
— Не могу сказать, но все эксперименты, которые мы проводим, делаются во благо человечества. Это спасёт множество жизней. Но всё же вас полковник пощадил. Догадываетесь почему?
— Я думаю, вы мне врёте, — сказала Лилия и села поудобнее. — Я не вижу никакой логики в вашем рассказе.
— Гадюка понимает важность вакцины, поэтому приказал делать её втайне от остальных. Но если бы мы узнали о вас раньше, то Объект Сто Один вновь перестал бы быть уникальным. А чтобы обезопасить Сто Первого, он передал нам зомбированную девочку для полного цикла исследований. Объект Сто Тринадцать.
— И что вы хотели с ней сделать? — Лилия напряглась.
Гадюка её обманул. Он прятал Лилию не для её блага, а для своих целей. И поэтому так охотно откликнулся на поиски девочки. Ему нужен был подходящий объект.
Но это если не врёт Акулов. А здесь врут все. Но какая разница. Аида скоро будет в безопасности.
— Не могу сказать, — доктор помотал головой. — Но могу передать вам следующее. Если вы пойдёте со мной к Громову, я могу вам пообещать, что после ваших слов эту девочку никто не тронет. Она даже со временем будет жить в общем блоке. Она уже может произносить связные слова. Очень бойкая. Скоро вы с ней снова познакомитесь.
Теперь уже неважно, согласится Лилия или нет. Побег уже начался. Но она не успела ничего сказать.
В коридорах завыла сирена.
Рик
Пора!
Рик скинул одеяло. Спал он сегодня в одежде, в своём закутке в жилом блоке для персонала. Скорее всего, он уже никогда сюда не вернётся.
Не помнит прошлой жизни, кроме этой, и теперь уходит, рискуя собой и всем, что знал. Но иначе он не мог. Рик накинул сумку на плечо и проверил свой комбез, с полными карманами, набитыми всякой полезной мелочью.
Пора.
Часовой у лифта нахмурился, видя Рика в столь поздний час.
— Опять спать не дают? — с сочувствием спросил солдат с впалыми щеками.
— Да вообще, — Рик зевнул. — Не могут до завтра подождать.
Солдат нажал кнопку, вызвал лифт и сразу вписал Рика в журнал. Просто они все привыкли, что в последнее время внизу постоянно требуется ремонт. Вот солдат и не запросил подтверждения.
— А куда такая сумка? — спросил солдат.
— Да спросонья все инструменты взял, какие были. Да и кто их знает, что там будет. Мне тяжело два раза ходить.
А сумка вышла большой. Там зимняя одежда, запасы еды и воды на два дня.
Что ещё более подозрительное — не было наушников. Рик забыл плеер на тумбочке у кровати.
Заметит или нет?
Если и заметил, то не показал вида.
Лифт открылся.
— Шумани, как подниматься нужно будет, — часовой показал на кнопку у стены. — Я спущусь за тобой.
Повезло. Рик вытер пот со лба. Внизу тоже должны быть часовые. Но пока тишина. С тех пор как дядя Лёша выбрался на верхний уровень, внизу все расслабились, даже учёные.
Девочка всё в том же зале, что и раньше. Том самом, который был разделён на две неравные части. В одной отсек для наблюдений, в другом кровать.
И эти рыжие пятна на полу. Кажется, Рик впервые задумался, откуда они взялись.
Сначала он проверил маленькую комнату, но там никого не было. Потом большую.
Девочка спала. Её привязали за руки и ноги, хотя нужды в этом больше не было. Она уже не диковатая, как раньше. Она вполне обычная.
Рик быстро развязал ремни и раскрыл сумку, одновременно с этим вслушиваясь в тишину. Никаких звуков. Все спят.
— М-м-м, — девочка открыла глаза.
Все ли она понимает или нет? Рик не помнил себя на этом этапе. Он вообще плохо помнил первое время. Оно было слишком размазанным. Вот он лежал скованный на кровати, а потом, как ни в чём не бывало, чинил эти вечные плитки, выключатели и вытяжку, будто так было всегда.
— М-м-м? — девочка посмотрела на него. — В-в-вы кто?
— Я Рик, — он поднял палец ко рту. — Только тише.
— А где? — спросила она. — И где моя… А где моя мама? Вы её видели? И, — девочка огляделась и спросила с таким видом, будто не верила сама себя. — И кто она?
— Я не знаю. Но она за тебя волнуется.
— А кто я?
— А ты Аида.
— Знаете, — девочка посмотрела по сторонам. — Я ничегошеньки не помню. Ну совсем-совсем ничего.
Она немного картавила. Да и голос звучал очень странно. С ней редко говорят, вот и она не привыкла произносить слова. Но речь вспомнилась сама.
Рик достал для неё куртку. Огромная, но детских зимних курток на складе не было. Что есть, то есть.
— Я, как ты, — сказал Рик. — Тоже ничего не помню. Но нам нужно идти, пока нас не хватились. А потом увидишься с мамой, хорошо?
Аида недоумевающе посмотрела на него.
— Они иногда приходят, — сказала она и показала на окно. — Смотрят на меня оттуда. А иногда приходят сюда, — Аида наклонилась и доверительно зашептала ему на ухо: — Вместе с монстрами. Меня монстры боятся, а на других нападают. Но если я позову кого-нибудь, то он встанет рядом со мной и его тоже не тронут. Если монстры вернутся, стой рядом, хорошо?
Чем больше она говорила, тем более естественнее становилась её речь.
— Меня они тоже боятся, — Рик улыбнулся. — Мы пройдём через них, всё будет хорошо.
И сразу в голову ударилось воспоминание.
…Он видел свои тощие руки и ноги, скованные ремнями. Как кто-то зубастый впивался молодому парню в голову, а девушка стояла рядом с Риком и звала на помощь. Её так никто и не тронул. А она кричала, и на неё брызгала кровь…
Воспоминание прошло. Девочка оделась без напоминаний. Наверное, раньше она была очень самостоятельной.
— Идём, — Рик потянул её за собой. — Только очень тихо. Чтобы нас никто не услышал, хорошо?
— А мы играем в прятки? — спросила она.
— Да, вроде того. Потом погуляем на улице. И нас встретят.
В коридоре никого. Теперь самая опасная часть пути.
Клетки.
А вот их Рик иногда видел во сне. И этот сон не забывался.
— Тише, — шепнул Рик.
У входа в отсек с клетками спал часовой.
— Дяденька спит, — Аида едва слышно хихикнула.
«Дяденька» в форме спал на полу в обнимку с автоматом. На его шее на красной ленте висела карточка старого магнитного замка. Рик умел их вскрывать, но это долго. С карточкой быстрее.
— Не разбуди его, — прошептал он. — И стой у двери.
Солдат похрапывал. Рик подошёл ближе. Снимать через голову бесполезно, надо резать ленту. Он достал старый канцелярский нож. Если солдат сейчас откроет глаза, то увидит лезвие у шеи и разорётся.
Рик начал резать. Лента сильно натянулась, лезвие слишком тупое.
Солдат громко вздохнул…
И опять начал храпеть. От него несло чем-то спиртным.
Лента поддалась, Рик заполучил ключ и поднёс его к замку.
Тот издал звонкую трель.
Чёрт! Забыл об этом!
Солдат заворочался и продолжил спать.
— Спит, как сурок, — сказала Аида.
— Идём.
Клетки. Несколько месяцев назад Рик зашёл сюда случайно, и потом дядя Лёша сильно ругался. Хотя эти твари не могли ему навредить. Но они были знакомыми, будто Рик был здесь раньше.
Кто-то из зомби, женщина в сером комбинезоне, учуяла солдата снаружи и начал толкать прутья. Но большинство этого не заметили. Рик потянул Аиду за собой, иногда вглядываясь в лица между прутьями.
Многих он видел в жилых отсеках.
Почему он раньше не задумывался, куда все пропадают?