— Хочешь, парень, я тебе десять флоринов дам? Просто так. И ты пойдешь домой. Больше все равно за твою дурную башку не дадут.
Он уже был готов ответить «да», уже было открыл рот, потянулся…
— Нет, не надо, — ответил твердо. — Я чужого просто так взять не могу. Лучше наживкой для дракона.
— Отдашь потом, когда сможешь.
Хайме тяжело сглотнул, упрямо мотнул головой.
— Как хочешь, — Язон пожал плечами и спрятал золотые в кошель, — я дважды не предлагаю.
Дурак! Дурак! Какой же дурак! Хайме кусал язык и готов был расплакаться от обиды, но всю дорогу старался не подавать вида. Угрюмо шел, ругая себя на чем свет стоит. Ведь не ради себя же пошел! Эх, дурак!
Неужели, и правда бы дал? Просто так?
Зимородок поглядывал на парня с интересом. Они с Язоном о чем-то переговаривались, иногда посмеиваясь, иногда почти серьезно. На лошадь, кстати, Зимородок садиться и не подумал, шел сам и почти не хромал, только тюк свой взвалил на спину мулу. Язон шел рядом.
— Нога-то у тебя как? — попытался было поинтересоваться Хайме.
— Нога как нога.
Зимородок беспечно фыркнул, но по глазам стало ясно — еще одно слово, и Кречета пошлют так далеко, что не и вернешься. Не его, собачье, дело.
К вечеру вышли к заставе у подножья гор. Дальше рудники и золотые прииски, для простых людей вход закрыт, только по специальным пропускам. Где-то в этих горах и засел дракон.
— Ну, давай, удачи тебе! — Язон обнял, похлопал Зимородка по спине.
Потом быстро, без лишних слов, вскочил в седло. Вторую лошадь и двух груженых мулов оставил Зимородку.
— До встречи, Язон. Если чего, присмотри там за ней.
Язон серьезно кивнул, пнул лошадку в бока и поскакал прочь.
— Встретимся на Золотых Полях, — шепнул Зимородок.
— А он разве не с нами? — запоздало опомнился Хайме.
— Язон серьезный человек, он по горам не бегает.
Хайме хотел было усмехнуться, как очередной шутке, но посмотрел удаляющейся фигурке вослед, и передумал. Язон Бергес действительно серьезный человек. Зачем ему?
3
— Стоять! Пропуск! — потребовал красноносый скучающий охранник.
Прищурился, вглядываясь в гостей.
— Зимородок! — наконец, воскликнул он, — я слышал, тебя давно вздернули.
— Я тоже слышал, — согласился Зимородок. — Брешут поди?
Охранник весело рассмеялся. Похоже, он был рад, или по крайней мере рад хоть какому-то развлечению в своей однообразной жизни. Стоять тут было тоскливо, ничего не происходило. Зимородок протянул ему бумаги, охранник изучил, вглядываясь и шевеля губами, старательно изображая усердие, ковырнул печать, потом важно вернул.
— Как жизнь-то? — поинтересовался он. — Все охотишься?
— Охочусь. Вот последний раз и на покой.
— Ты? На покой?! — усомнился охранник.
— Я. А что? Хватит, не мальчик уже.
— Эк! — охранник озадаченно почесал макушку. — Кто ж без тебя этих тварей-то гонять будет? Они ж в конец обнаглеют.
Потрепались еще о чем-то, обсудили нынешнюю молодежь, цены на хлеб, недавнюю англо-бурскую войну… напрочь позабыв о стоящем рядом с мулами Хайме. Охранник даже умудрился достать откуда-то темную бутыль, погладил любовно по крутому боку, угостил Зимородка.
— Слушай, а это кто с тобой? — опомнился вдруг.
Зимородок оглянулся.
— Это? Оруженосец, — сказал серьезно.
Охранник заржал, хватаясь за бока, окинул Хайме критическим взглядом, без всякого одобрения.
— Да? Сэр Зимородок, а пропуск у твоего оруженосца есть? Или он как вьючная скотинка пойдет?
— Есть, — ухмыльнулся Зимородок.
Хайме, слегка дрожащими руками, вытащил из сумки бумаги.
— Вот.
Чуть было не уронил.
Охранник глянул бегло, без интереса.
Заночевали уже в горах.
— А далеко нам еще… ну, до дракона.
— Дня три-четыре, а там, как повезет. Думаешь, он сидит и ждет?
Хайме засопел, нервно сглотнул, подтянул колени к подбородку. Было холодно, и даже костер не спасал, зубы стучали непрерывно. Впрочем, Зимородка похоже, это нисколько не тревожило, он сидел спокойно, расслабленно, прихлебывая маленькими глотками ароматный чай.
— А какой он, дракон?
— Не видел никогда?
— Не-а, — Хайме виновато замотал головой.
— Эх, охотник! — развеселился Зимородок. — Какого ж черта тебя сюда понесло?
— Надо, — буркнул Хайме, его заметно передернуло от очередного порыва ветра, зубы клацнули со стуком.
— Замерз?
— Угу.
Зимородок встал, порылся в многочисленных тюках, вытащил длинный просторный плащ на лисьем меху и протянул.
— На.
Хайме аж забыл зубами стучать от удивления. Хотел даже отказаться, никогда не держал в руках таких дорогих вещей, но быстро передумал. Завернулся по самые уши. В плаще стало теплей, уютней и как-то веселее, подумалось даже, что все еще может закончиться хорошо. Зимородок сделал еще чаю, достал баклажку, налил из нее в кружку примерно на треть, протянул.
— Держи еще. Согреешься.
— Спасибо.
Щеки порозовели и начало неудержимо клонить в сон.
— Зимородок, — пробормотал Хайме, — а зачем ты взял меня с собой?
Тот пожал плечами.
— Я не брал. Нам просто по пути.
— Но ты меня кормишь… и вообще…
Зимородок усмехнулся.
— Да уж, прокормить тебя большая проблема. Жрешь — как стадо горных троллей!
Хайме поерзал на месте. Вопросов накопилось столько, что сейчас они просто рвались наружу из разомлевшей головы.
— А ведь ты сам не ради денег пошел, да?
Зимородок похоже задумался, стоит ли говорить? Устало вздохнул.
— Мне нужно прощение, — сказал он. — Ты же слышал, святые отцы давно мечтают зажарить меня на своих сковородках. Убью дракона — снимут обвинения.
— И женишься на Марте? — Хайме до боли прикусил губу. Ну, куда он лезет! Ведь не должен был об этом знать, чего болтает.
Зимородок заметно напрягся, и долго хмуро разглядывал Хайме, словно видел его в первый раз. Потом допил чай из кружки одним большим глотком.
— Да, — сказал, наконец, тихо-тихо, — женюсь.
Голос на мгновенье стал мягкий и какой-то далекий, совсем как той ночью. Возраст морщинами проступил на обветренном лице.
— А Язон, он кто? Откуда ты его знаешь?
— Язон? — Зимородок небрежно пожал плечами. — Мы начинали вместе, на Святой земле… Но воин из Язона так себе, он побаловался и бросил… Занялся торговлей, к этому у него обнаружился куда больший талант.
— А… — Хайме открыл было рот, но не успел.
— Ладно, Кречет, хватит на сегодня. Ложись спать.
Хайме лежал долго, но все же не выдержал.
— Зимородок… — неуверенно начал он, — слушай, а у меня тоже невеста есть…
Было слышно, как Зимородок дернулся, и тихо выругался.
— Зачем мне знать про твою невесту?
— Не знаю… — признался Хайме.
— Вот и заткнись. А лучше знаешь, иди-ка ты домой!
Раздражение и, кажется, злость в голосе, или показалось? Хайме думал, что не уснет, но стоило закрыть глаза, и мир провалился.
С самого утра шли молча. Солнце успело забраться высоко, и жарило не на шутку с беззаботно-синего ясного неба. Подъем был легкий — не широкая, но вполне приличная дорога вела их на восток. Зимородок шел впереди, ведя лошадь. Он, и без того не слишком-то разговорчивый с Хайме, теперь скалился и огрызался на каждое слово, избегая разговоров. В конце концов Хайме не выдержал.
— Послушай! Ну, прости! Что я такого сказал? Я ведь не хотел, может просто ляпнул чего сдуру. Ну, что мне сделать, чтоб…
Не договорил. Зимородок обернулся к нему, серые глаза сверкнули сурово, аж пришибли к земле.
— Иди домой, — сказал он.
Хайме, собираясь уж было продолжать, запнулся. Несколько раз пытался что-то начать, хватая ртом воздух.
— Иди домой, парень, — повторил Зимородок, чуть мягче. — Тебе не место здесь.
— Я не могу… — Хайме поджал губы, уставился в землю.
— Почему? На что ты надеешься?
Вот так, глядя Зимородку в глаза, говорить было страшно. Хайме отвернулся.
— Если мы не заплатим долг, нас выгонят из дома… это все из-за меня…
Зимородок долго, хмуро смотрел, молчал.
— Ты что, всерьез намереваешься убить дракона? — спросил он.
В голосе было столько издевки, что Хайме начал краснеть. Нет, конечно он не слишком-то рассчитывал на удачу, с самого начала. Куда ему… да и как он собирался сражаться?
Зимородок ждал.
— Я испробовал все… — Хайме начал оправдываться, голос дрожал. — Если меня убьют, этого хватит чтоб заплатить. И… и…
Дальше не вышло.
Он всегда был неудачником, за что не брался — все валилось из рук. Иногда казалось — Элиза поклялась выйти за него из жалости. Хорошая добрая девушка… Только отец Элизы — не богатый, но очень гордый экюйе Мериго де Шуасоль, никогда не отдаст дочь за Хайме, у которого, кроме славы предков, ни гроша за душой. Элизу нужно либо заслужить, либо забыть. Он уже из сил выбился… Какими-то правдами и не правдами удалось занять денег, купить коня и оружие, плохонькое, но все ж… хотел было поехать в город, наняться оруженосцем хоть к кому-нибудь… Не успел отъехать и нескольких верст от дома — напали, ограбили, коня увели…
Он всегда был неудачником.
Дома ведь наверняка уже знают о том, что случилось, и что он пошел в горы, убивать дракона. Все знают. Если он вернется ни с чем — будут смеяться еще больше. А милая Элиза будет жалеть и утешать… до конца дней… она обещала никогда не отдать руку другому, и даже уйти в монастырь… Тошно становилось от этого. А тетка Каталина с каждым годом все ворчливее. Не попрекает, но от этого только еще хуже, лучше б уж говорила в глаза… а то посмотрит так… как на увечного. А дядя Густав вообще предпочитает не замечать.
Да лучше он сдохнет тут в горах! Хоть какая-то польза от него, хоть десять флоринов получат, отдадут долги…
Не удержался, громко шмыгнул носом, краснея все больше. Уши горели огнем.