– У нас есть что бросить им для успокоения, – осторожно предложил воин с бельмом на глазу, покачивая стаканчик в руке.
– Этого хватит, только чтобы отбить новую поставку.
– Тебе снова удалось развести их на деньги, хозяин?
– Да, удалось… – судя по голосу, Султан был не очень доволен заключенной сделкой. – Новая партия алкоголя придет уже через месяц. Фирменного, зарубежного. Еще они обещали новых девок, элитных трансеров из лучших эротических салонов… Новые наркотики. А я пока только и сумел, что слить Наукограду данные о теоретическом возвращении малопарафинистой «чернухи» с абстрактными координатами, да еще кое-что по метану…
– Мы водим их за нос не первый месяц, будем водить и дальше, – чинно кивнул Вэйань. Мир мог рушиться вокруг него, но интересы хозяина всё равно оставались на первом месте.
– Видишь ли, в чем дело, дружище… – Султан уставился за открытую балконную дверь, поглаживая усы. – Я уже устаю обманывать господ ученых…
– Не узнаю тебя, хозяин.
– Возможно. – Айбар кивнул. – Нервничаю. Уже на самом деле хочу найти проклятую нефть. Хочу получить мешок денег, оседлать коней и… Фэн, мне очень нужна кость побольше, чтобы злой зверь не откусил руку. Такими подачками столица долго сыта не будет… А тут еще такое, – он взмахнул рукой, сетуя на покойного Ромашенко и его данные, не представлявшие почти никакого интереса.
О, как бы Султан хотел, чтобы в Тайгу нагрянули представители корпораций. Наплевать, кто именно, хоть сам чертов Кауфман. Но если бы за его посад взялись серьезные игроки, сорванный банк бы можно было мерить миллиардами юаней.
Он был бы рад любой из известных корпораций. Любой из новых корпораций, построенных на руинах рухнувших колоссов. Представителям поднебесников, решившим зайти на своенравного Султана не с позиции шпионажа, а простым подкупом. Вудуистам, в прямом смысле прощупывавшим почву по всему миру. Федералов со счетов Айбар тоже не сбрасывал – если в Питере узнают, что Сибирь снова полна нефтью, проблемы с Республикой разом станут приоритетными, а под Омском зафырчат моторами танковые дивизии. Ну и последняя, самая заветная мечта…
Самая трепетная, поверить в которую было так сладко, но так опасно. Консорциум. Когда-то всемогущий Консорциум, пытающийся выжить на новой Земле, как и любая другая фирма или система. Он обладал всеми необходимыми ресурсами, чтобы даже на самом верху прикрыть кое-кому глаза на возобновление добычи, вплоть до уровня Президента. Пусть на время, но прикрыть. Он же обладал способностями вывезти «чернуху» за пределы Сибири – в способностях контрабандистов не сомневался никто, шла ли речь о тайном провозе «поплавка» или танкера свежайшей малосернистой нефти…
Ах, как было бы чудесно, если бы к Темирбаеву пожаловали представители Консорциума. Или, например, Ассоциации – вдруг те решили расширить зоны интересов?
Султан взглянул на помощника, с удивлением отметив, что Вэйань еще здесь, терпеливо наблюдает за своим хозяином. Пусть сидит, попивает настойку, он заслужил передышку. Да и думать китаец не мешал, в отличие от Пружинки, умевшего очень громко грызть ногти…
Новое рождение нефти стало таким же сладким мифом, как дороги в Рай-вне-Земли, якобы открытые на полигоне «Наукома». Мифом, в который так сладко было верить, но правду о котором знали лишь избранные.
Да, мир сдвинулся. Чуть не треснул по шву, заставив гулять древние плиты, на которых покоились континенты и океаны. А это, как сразу рассудили умные люди, может привести к тому, что старые источники снова наполнятся. К тому, что появятся новые источники.
Темирбаеву было откровенно наплевать, что найденные ресурсы приведут к очередным Нефтяным Войнам. Вон, в Среднеазиатском море принялись бурить, так пусть себе стреляют. Он же хотел найти, продать тайну и уехать из суровых лесов, забыв о годах поисков, как о страшном сне. Он хотел стать верхолазом, почистить генокод, купить дом в Цюрихе или Ланданабаде, прыгнуть на самый верх. Туда, куда ему еще три года назад была заказана дорога…
Айбар заставил себя прекратить. Дорога размышлений снова вела его к злости, а срываться на верного Фэна совсем не хотелось. Он придвинулся к столу, взглянув телохранителю в глаза.
– Что-то еще, Вэйань? Ты ведь хотел сообщить мне что-то еще?
– Да, хозяин, – поднебесник кивнул, допивая настойку. – В деревнях снова говорят о детях…
Злость решила стать его верным другом, намекая, что до вечера он от нее не избавится. Султан тяжело вздохнул, наливая себе и помощнику еще.
Всё происходящее за пределами его территории мало касалось Темирбаева. Пусть там казаки ловят бандитов, пусть поезда сходят с рельсов, пусть взрываются и ремонтируются фабрики, его это не трогает. Но когда в окрестностях Тайги снова и снова пропадают дети, крестьяне из лояльных деревень начинают роптать. А там, где роптания, власть расшатывается, трещит по местам сборки, а этого Айбару было совсем не нужно.
Отсалютовали друг другу, затем Фэн пригубил, и только после этого начал рассказывать:
– На этот раз всё чуть иначе, – как обычно, Вэйань говорил на родном языке, – на этот раз люди говорят сразу о сотне…
Айбар чуть не поперхнулся.
Поставил стакан, вытер усы. Мозг его лихорадочно заработал, пытаясь проанализировать сказанное. Кажется, Вэйань принес очень дурные вести. Одно дело, когда в регионе пропадали один-два крохотных человечка. Как, например, в прошлом месяце, когда в районе Ратты исчезли две девочки. Деревенские говорили, что взяли своих детей в лес на работы, но в поселок вернулись не все. Девочки пропали. Растворились в таежной глуши. Навсегда.
Пьянчуги в кабаках боязливо судачили о мутантах, старики со знанием дела вспоминали злых иччей, крадущих свежие души. Но Султан охотнее поверил бы в обычных работорговцев или даже отряды Ассоциации, рискнувшие попробовать силы на новом месторождении по добыче своего товара.
Как бы то ни было, дети и подростки в окрестных поселениях регулярно пропадали. Каждый месяц, по два-три, иногда пять человек. Но чтобы сразу так много?
– Что значит «сотня»? – Темирбаев прищурился, ухватив себя за кончик уса.
– Говорят, теперь пропал целый лагерь. Кропоткин, ты знаешь про него, хозяин…
Да, он знал. Точнее, что-то слышал о детях, после Катастрофы ушедших в леса и основавших свое крохотное государство. Свой маленький и свободолюбивый Анклав, живущий по законам звериной стаи. Маленькие ублюдки сумели, молодцы, да еще и ловко отбивались от любых бандитских нападок… Но торговля людьми и их органами не входила в сферу интересов Султана, а потому он не трогал щенков, предпочитая не замечать.
– Говорят, на лагерь напало… нечто. Часть детей убило, а часть утащило в чащу, – совершенно серьезно произнес Фэн, глядя в стакан. – Говорят, там была настоящая бойня. Теперь люди боятся идти в Кропоткин, даже чтобы похоронить убитых и поживиться их добром…
– Демоны, духи леса, северные иччи, – Султан скривился, впрочем, ненадолго, чтобы не обидеть слугу. – Никогда не пойму, Вэйань, как можно в наше время быть таким суеверным…
Китаец всё же заметил гримасу, хоть вида и не подал. Вежливо поклонился, лицо его стало непроницаемым, и он отставил недопитый стакан с настойкой.
– Так, ладно… – чувствуя, что невольно продолжает закипать от досадной злости, Темирбаев снова отвернулся к окну. – Кем бы ни были похитители, я хочу знать больше… Если наши люди действительно поверят в… если они поверят во что-то запредельное, это ударит по Тайге. Заставит крестьян уходить на юг к столице, чего допустить нельзя. Выясни всё, что можешь, Фэн. Пошли людей поговорить с очевидцами, собери все слухи, пусть Пружинка проанализирует записи с «балалаек». Когда данных будет больше, мы вернемся к разговору…
– Да, хозяин.
CREDITUM XV
Под ногами гулко ухало железо. Отвечало на каждый шаг, и этот перестук наполнял сердце каким-то необъяснимым теплом. Во многих местах краска на стенах облупилась, из-под потолка пробовали наступать тонкие ржавые потеки, но он всё равно чувствовал себя как дома. Здесь было надежно и уютно, и впечатления не мог испортить даже вечный сквозняк, блуждающий по уровням «Куэн Као».
Прислушиваясь к звукам станции, таким разным и загадочным, Август миновал технический коридор, выбираясь наружу. Неторопливой, чуть шаркающей походкой он шел вдоль ограждения, из-под тяжелой маски оглядывая окружавшие их гнездо просторы. В прогалинах и под елками всё еще лежали плотные пятна снега, сопротивлявшегося наступавшей весне. На пригорках, насмехаясь над их потугами сохранить жизнь, уже пробивалась первая трава, жесткая и колючая, как весь окружающий ландшафт.
Поднялся по железным ступеням внешних коммуникаций, прошел еще несколько шагов по балкону, продолжил подъем по новому сектору лестницы. Кивнул наемнику, несшему промозглое внешнее дежурство, тот козырнул в ответ. Живая стража – еще одна обязательная прихоть старшего «брата», хотя иногда человек на самом деле способен учуять угрозу еще до того, как машина начнет обрабатывать данные.
Оказавшись на нужном уровне и приложив ладонь к замку, Август терпеливо ждал, когда устройство прочитает вшитый под кожу ключ. Где-то за толстой дверью зашипело, глухо лязгнуло, после чего створка медленно приотворилась. Да, станция была не нова, многое приходилось делать самому, в том числе и помогать стареющей гидравлике.
Налегая на дверь, он отодвинул створку настолько, чтобы не мешала пройти, нырнул внутрь. Потянул за холодное даже сквозь перчатки железо, заставил обтянутый резиной овал встать на место. Услышал, как снова сработали запоры.
Здесь, в отличие от технических отсеков, было гораздо светлее, да и обшивка коридоров выглядела посвежее. Спертый воздух, как могли, разгоняли системы кондиционирования, на полу лежали прорезиненные ковровые дорожки. Эхо шагов почти потерялось в них, когда Август двинулся к рубке управления станции.
Внутри по-прежнему обнаружились Февраль и Сентябрь, причем даже не поменяли поз с того часа, когда их брат отправился вниз проверять приборы. Кивнув обоим длинным клювом птичьей маски, которую дозволялось не носить только в личных комнатах, Август послушно протянул вперед правую ладонь, выставив перед собой.