– Да, а что? – Сержант убрал заряженные магазины, полез в свой рюкзак, покопался там, нашел переходник и протянул командиру. – Зачем тебе? Ты же свой мобильник девчонке с телевидения отдал.
– Так ведь на твоем тоже записано признание этого зэка, – напомнил Иван. – Похоже, что Ирину с ее материалами тормознули, поэтому будем помогать себе сами. Я солью с твоего телефона инфу в сеть. Радист ее скачает по ссылке, обработает, добавит то, что накопал, и выложит в Интернет. Думаю, это поможет прорвать информационную блокаду.
– Хорошо бы, – согласился Перевязкин. – А то нас тут будут мочить, а на большой земле ни сном ни духом о том, что здесь творится.
– Тогда собираемся и меняем место дислокации, – подытожил Иван.
Два внедорожника катили по селу в сопровождении милицейских машин и грузовика с бойцами ОМОНа. Живцов недоумевал, куда подевался весь народ. Это длилось недолго, до первого поворота, за которым колонна уперлась в толпу рассерженных селян.
«Конфликт – это хорошо. Пусть менты отрабатывают свои деньги. Поработают дубинками, глядишь, народ станет попокладистей», – подумал Живцов, выбираясь из машины.
Из закамуфлированного «УАЗа» вылез командир омоновцев. По его приказу из кузова грузовика точно горох посыпались бойцы. Омоновцы развернулись в шеренгу и взяли на изготовку дубинки. Все выглядело достаточно внушительно. Живцов улыбнулся и посмотрел на жителей Голоштанного. В глазах многих селян читался страх.
Внезапно вперед протиснулся участковый и громко поинтересовался:
– Так, господа, что здесь, собственно, происходит?
Такого препятствия Живцов не предвидел. Он-то считал, что местному шерифу начальство уже вставило как следует. Видать, парень попался нечувствительный. Вот он, деревенский колорит, мать его! Ничего люди не понимают!
– Товарищ старший лейтенант, мы действуем в рамках закона. Если вы попытаетесь нам мешать, то ответите за это очень серьезно, – официальным тоном заговорил Живцов.
– Ты, законник, если захочешь пройти, то тебе придется через меня перешагнуть, – весело предупредил Конопаткин и дружелюбно улыбнулся ему. Тут же, прямо как по команде, рядом с участковым появились девка-тележурналистка и парень с видеокамерой. Этого еще не хватало!
Ища поддержки, Живцов посмотрел на командира ОМОНа и заявил:
– Сделайте что-нибудь. Это же в натуре форменное беззаконие!
Майор нахмурился, поправил ремень под нависшим животом и предложил ему:
– Давай пошепчемся.
Едва они отошли в сторону на несколько шагов, Живцов с ходу стал наезжать на командира группы.
В его гневном шепоте точно смола кипело возмущение:
– Я что-то не догоняю! Я заплатил за ваши услуги, а вы стоите и ни хрена не делаете! Что это за кидалово?!
– Не гони! Надо было с участковым договариваться, прежде чем к нам обращаться, – тихо, с ледяным спокойствием ответил майор, вынимая из пачки сигарету. – Предлагаешь нам его прессануть, да? Он ведь тоже при исполнении. Ты даже не представляешь, чем все это пахнет. Тут рядом все наше начальство. Мне в петлю лезть неохота.
– А чего же ты раньше молчал, когда деньги брал? – сердито поинтересовался Живцов, чувствуя волну бессильной ярости, поднимающуюся внутри.
Менты нагло развели его как последнего лоха. Он даже не знал, как пожаловаться шефу. Нет, о таком лучше не рассказывать.
– А я не справочное бюро, – равнодушно бросил майор и прикурил сигарету от видавшей виды зажигалки с тусклым металлическим корпусом, покрытым царапинами.
При этом у него было лицо человека, полностью довольного своей жизнью.
– Командир, так не делают. Не боишься, что придется ответить за базар? – сквозь зубы процедил Живцов, едва сдерживая ярость.
– Ты мне угрожаешь? – искренне удивился омоновец.
Казалось, подобное для него в новинку.
– Мне стоит только сделать один звонок, и ты лишишься работы, – многозначительно пообещал Живцов, решив идти ва-банк.
Терять ему было нечего. Запрессуют его омоновцы, ну и ладно. Будет наука, да и следы побоев пригодятся. Тогда точно можно смело обращаться к шефу и жаловаться на ментовский беспредел.
– Звонить не советую, а то от напряжения может пупок развязаться, – по-отечески предупредил майор, похлопал его по плечу, а затем сделал знак бойцам, чтобы сворачивались.
Живцов промолчал. Да и что тут скажешь? Не исключено, что именно эта бравая команда обработала его парней на стрелке так, что Стена откинулся, а Кот угодил в больницу. Этим отморозкам ничего не стоит уложить всех прямо здесь. Но придет и их черед. Они обязательно ответят за свои наезды и такой вот кидняк.
– Ну давай, пока, береги здоровье! – Майор ухмыльнулся и поспешил к машине.
Живцов стоял и не знал, как посмотреть в глаза своим людям. Его еще никогда так не опускали.
А тут еще какой-то пухлый кудрявый мужичок в костюмчике подскочил и защебетал:
– Извините, можно сказать вам два слова?
– Чего тебе надо? – прорычал Живцов, чувствуя, как от прилива крови горит его лицо.
– Дело вот в чем. Меня зовут Иннокентий Георгиевич Евстропов. – Кудрявый тип протянул ему визитку и быстро, с напором заговорил: – Я адвокат, с данного момента представляю интересы этих людей и на основании этого прошу представить мне для ознакомления документы, подтверждающие размер задолженности, расчет суммы штрафных санкций и процентов.
– Да ты оборзел совсем! – Живцов осклабился, ощущая себя паровым котлом, у которого сорвало предохранительный клапан от переизбытка давления, и заорал: – А больше тебе ничего не нужно?! Где, мать твою, нотариально заверенная доверенность на право подачи и получения документов?!
– Доверенность я предоставлю, – смутился адвокат.
– Вот когда предоставишь, тогда и получишь документы, а так ты никто и звать тебя никак, – подытожил Живцов.
– Советую вам вести себя корректнее. – Мужичок с умным видом поправил очки, на его широких щеках выступили пятна лихорадочного румянца. – Ситуация и так зашла в тупик, а вы ее усугубляете своим безответственным поведением. Я уверен, что после ознакомления с расчетами мною будет выражено однозначное несогласие с суммой штрафных санкций. Учитывая ваше поведение, разрешать спорный вопрос придется только в судебном порядке. Дальнейшие переговоры бессмысленны. Я пришлю вам доверенность заказным письмом, если вы любезно укажете адрес.
Народ безмолвствовал. Дыхание затаили все, даже сотрудники коллекторского агентства.
Живцов налившимися кровью глазами посмотрел сначала на адвоката, потом на работающую видеокамеру, нецензурно выругался и потребовал у девушки:
– Ты, шалава, выключи камеру! Или я тебе ее сейчас запихну…
– Эй, молодой человек! – перебил его Григорьев-старший. – А вы не боитесь, что мы сейчас сами запихнем ваши бумажки вам же в задницу?!
Толпа одобрительно загудела.
Участковый многозначительно улыбнулся и добавил:
– А я не буду этому препятствовать. Даже, возможно, окажу посильную помощь.
Живцов поджал губы. В голове его промелькнула мысль, что дело попахивает самосудом. Конечно, оружие есть, но не устраивать же на виду у журналистов избиение пенсионеров. Потом точно не отмажешься, даже если жизнь действительно будет под вопросом.
Почувствовав, что сила на его стороне, адвокат продолжил разглагольствовать, важно раздувая щеки:
– Я вижу, что угрозы жителям этой деревни с вашей стороны продолжаются. Спешу напомнить вам положения сто шестьдесят третьей статьи УК РФ. Налицо вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких. Мною будет подготовлена жалоба в правоохранительные органы, в которой будут изложены все фактические обстоятельства дела. Та информация, которой я располагаю на данный момент, позволяет прийти к выводу о том, что ваши действия на протяжении последних дней в случае их подтверждения являются уголовно наказуемыми, ответственность за которые предусмотрена сто шестьдесят третьей статьей УК РФ.
– Какие еще действия? – хрипло осведомился Живцов, стараясь скрыть свою растерянность и злость.
– Вы сами прекрасно знаете, какие именно, – живо ответил адвокат. – Вы представляете коллекторское агентство, значит, коммерческую организацию, которая ограничена в своих действиях исключительно рамками гражданского законодательства. Иными словами, вы не вправе осуществлять изъятие имущества, входить без согласия моих подопечных в помещения, совершать иные действия, направленные на ограничение их прав. Я уже не говорю об угрозах физического насилия и хамском поведении.
Чтобы оставить последнее слово за собой, Живцов дерзко бросил адвокату:
– Помяни мое слово, ты еще пожалеешь, что сюда приехал. – Он ткнул пальцем в съемочную группу и присовокупил: – Вы, козлы, тоже пожалеете. – Затем Живцов круто развернулся и пошел к джипу, не глядя по сторонам.
Глава 10
Настал момент для серьезного разговора. Сомов увидел в коридоре директора банка и рванул к нему. Вид у Камаева был озабоченный. Он быстро шел в сторону зала заседаний, с сосредоточенным видом перебирал бумаги в черной папке и разговаривал с кем-то по телефону. Сомов окликнул его.
Камаев резко остановился, вскинул голову, удивленно посмотрел на него и заявил:
– Илья, ты где пропадал?! У меня тут завал. Ты чего приходишь на работу к обеду? Предупреждать же надо!
– Да вот не получилось. – Сомов криво улыбнулся в ответ. – Что-то срочное?..
– Да тут такое началось!.. – отмахнулся Камаев. – У меня сейчас встреча с прессой. Это все по поводу тех деревенских кредитов. Смотрел новости? Какие-то журналюги протащили на ТВ материал о нас. Да и в Интернете полно вс