»
Потом Ирина вспомнила о судьбе Мэри Колвин и мысленно оговорилась, что лично она не готова за известность лишиться глаза и погибнуть на работе. Надо будет вести себя аккуратнее, не лезть в слишком крутые заварушки.
Впереди показался серебристый внедорожник с тонированными стеклами. Ирина отошла в сторону с дороги, уступая машине место, но боковая дверца внезапно распахнулась. Оттуда выпрыгнул небритый громила с разбитым лицом и с размаху врезал ей в челюсть.
Теряя сознание, Ирина с сожалением подумала, что она, скорее всего, разделит судьбу своего кумира. Не надо было ей лезть в это дело.
Чтобы сбросить напряжение, не оставлявшее его несколько последних дней, Крынников протопил баню, взял дубовый веник с чердака, напялил шапочку и в одних трусах, с полотенцем через плечо двинул принимать процедуры. Вечерело. На ветвях яблонь, стоявших с обеих сторон дорожки, спели крупные красные плоды. Дальше раскинулась старая груша. Зеленые с красным бочком плоды ее поспеют лишь в конце осени. Взглядом рачительного хозяина Петр Семенович посмотрел на виноград, поправил шпалеру, вдохнул воздух, пропитанный ароматами сада. Ему было ясно на сто процентов, что в городе, без всего этого, он жить не сможет.
Баня бывшего председателя колхоза напоминала терем из сказки. Он специально заказывал проект, нанимал строителей. Теперь Крынников каждый день мог лицезреть это чудо деревянного зодчества. Жена ворчала, что он бухнул в нее кучу денег, но Петр Семенович не жалел потраченных средств. Он остановился перед входом и любовался резными наличниками с русалками.
– Красивая баня, – заметил кто-то сзади.
– Да… – начал было Крынников, но через мгновение до него дошло, что за спиной стоит кто-то чужой.
От этой мысли его сердце сжали холодные тиски страха, а немногочисленные волосы на голове зашевелились. Вряд ли этот человек проник в сад на ночь глядя только ради того, чтобы поздороваться с хозяином и пожелать ему легкого пара. Крынников резко развернулся и увидел пистолет, нацеленный на него. Он поднял глаза и уперся в ледяные зрачки Ивана.
– Ты чего здесь? – Голос отказывался ему служить, предательски дрожал и срывался.
– Да вот решил зайти, а то давно не виделись, – пошутил Иван.
У Крынникова мелькнула мысль рвануть к бане и запереться там, но в этот момент из-за кустов жасмина выступил громила в камуфляже, в маске, с двумя автоматами. Бежать было поздно.
– Пошли прогуляемся по околице, – предложил Иван. – Есть разговор. Не хотелось бы беспокоить твою жену.
– Так давай здесь поговорим, – пролепетал Крынников, чувствуя, что даже при всем желании не сможет сдвинуться с места.
Ноги сделались ватными. Он совсем их не чувствовал.
– Здесь не получится. Разговор долгий, – сухо бросил Иван и кивнул в сторону калитки, ведущей на задний двор. – Шагай, не доводи до греха.
Крынников медлил.
– Да чего вы, мужики? Ладно вам!..
Тут он получил тычок от Перевязкина и начал шевелиться. Подгоняемый дулом автомата, Крынников семенил по наделу, засаженному картошкой. Ноги то и дело вязли в ботве. Пару раз он споткнулся. Иван, шедший рядом, поддержал его и пихнул к забору. Грузный Крынников попробовал перелезть через ограду, но не смог. Забор под ним жалобно затрещал, а затем обвалился целый двухметровый участок.
– Подъем! – рявкнул на него развеселившийся Перевязкин. – Чего разлегся, кабан?
– Куда вы меня ведете? – Крынников жалобно всхлипнул, поднимаясь.
Он трясся всем телом, вдруг вообразив, что его собираются расстрелять.
– Там узнаешь, – зловеще пообещал Перевязкин и подтолкнул его прикладом. – Шагай!
– Это не я придумал! Во всем Жук виноват. Пожалуйста!.. – взмолился Крынников, цепляясь за руку Ивана.
Тот сделал вид, что не услышал его, и грубо стряхнул пальцы, захватившие плечо.
Перевязкину тоже удалось скрыть удивление, однако он позволил себе язвительно заметить:
– Как же! Рассказывай! Все вы так поете перед смертью! Не он! Жук про тебя совсем другое говорил. Мол, это именно ты все придумал. Но мы-то знаем, что вы оба замазаны.
– Врет он все, – горячо зашептал Крынников, преданно заглядывая спецназовцам в глаза. – Решил не делиться со мной. Вас подослал, а меня оговорил. Вы человека убьете ни за что, а он все бабки получит.
– О какой сумме шла речь? – спросил Иван.
Он оттащил бывшего председателя под прикрытие лесополосы, проходившей вдоль полей сразу за селом, поставил на колени и щелкнул затвором для острастки. Вышло достаточно убедительно.
Настолько, что Крынников сразу пошел каяться напропалую:
– Он мне обещал тридцать миллионов и работу в его фирме. Надо было только приостановить оформление колхозной земли в собственность. Все в рамках закона. Просто придержать документы.
– Чтобы люди не смогли получить свои паи. Понятно, – кивнул Иван. – Ты приостановил дело и стал разворовывать все, что только можно.
– Да что я там разворовывал? – Петр Семенович всплеснул руками и страдальчески возвел глаза к небу. – Боже, о чем речь! Вся техника гнилая, здания сыплются, на полях только бурьян. Я уже все нервы истрепал. Сплю плохо. У меня от этого больше проблем, чем прибыли.
– Ну а лес!.. – напомнил Перевязкин. – Теперь там в балке одни пеньки. Это кто сделал?
– А я почем знаю? – пожал плечами Крынников. – За всем не уследишь, лиходеев полно…
– Скажи, что ты делал у свинарников, когда я сюда приехал? – перебил его Иван. – Там «КамАЗ» стоял, забитый кирпичом. Какие-то темные личности разбирали стены, а рядом твой любимый Станислав Андреевич терся. Я Жука имею в виду. Ты что же, этого не видел? От коровников вообще остались одни фундаменты. Сколько там кирпича было? Небоскреб построить можно.
– А что с этими развалинами еще делать? – заявил Крынников, чувствуя, что надо отвечать хоть что-то, иначе хана. – Новых коров загонять туда себе дороже. Там все бруцеллезом заражено. Обрабатывать надо. Кирпич тоже совсем негодный. Строить из него ничего нельзя. Он десятилетиями дерьмом пропитывался и зараженный опять же весь. Поэтому я и дал приказ их разбирать.
– Куда ты потом девал этот кирпич? – ухватился за тему Перевязкин.
– Утилизировал, – вспомнил умное слово Крынников.
– Как утилизировал? – уточнил Иван.
Крынников растерялся и промямлил:
– Мы закапывали его. Да, весь зарыли. Поглубже, чтобы зараза не вышла.
– Понял. – Перевязкин усмехнулся и сказал Ивану: – Бывшая жена Жука сейчас из них дома клепает. Прикинь, каково в них жить. А сколько они поимели на этом!
– Так она не жилые дома строит, а объекты федерального значения, на которые ее муж выбил бюджетные деньги: больницы, школы и детсады, – поправил его Иван.
Он вспомнил материалы, присланные ему радистом, и предвыборную кампанию Жука, транслируемую по телевизору. Все это просто в уме не укладывалось.
– За такое надо сразу к стенке ставить, – процедил сержант, глядя на Крынникова.
Бывший председатель колхоза весь съежился под его взглядом, позеленел и промямлил:
– Да вы что говорите? О чем вообще?
– Где ты кирпич, сука, закапывал? – Иван приставил к его голове пистолет.
– Я не помню, – заныл Крынников.
– Все, кончай его и пошли, – зло бросил Перевязкин, изображая из себя безжалостного отморозка.
– Нет, – почти взвизгнул Крынников. – Признаюсь! Я продал его Жуку, но не знал, что он из него дома будет строить. Он мне не докладывал.
Иван щелкнул пальцами, указал Перевязкину на его сумку и скомандовал:
– Давай взрыватель, брикет пластита и скотч.
Сержант извлек из сумки все перечисленное и передал Ивану.
– Что вы собираетесь делать? – спросил Крынников с выпученными от страха глазами.
– Вот решили дать тебе шанс. – Иван криво улыбнулся, пристраивая взрыватель к взрывчатке. – Ты должен будешь сейчас пойти к участковому и написать ему признание, где все подробно распишешь – и про кирпич, и про землю.
– Да, я, конечно, так и сделаю, – с готовностью заверил Крынников, обрадовавшись.
– Конечно, сделаешь, – поддакнул Иван. – Потому как мы укрепим на тебе это устройство. Взрыватель снабжен микрофоном и датчиками перемещения. Мы будем слышать все, что ты говоришь, и видеть на карте JPRS твои перемещения. Если ты передумаешь признаваться, мы взорвем тебя. Скажешь лишнего – в клочья! Будешь врать, произойдет то же самое.
– Да вы чего, мужики, озверели, что ли!.. – воскликнул Крынников в ужасе.
– А ты не озверел, устроив в селе беспредел?! – осадил его Перевязкин. – Благодаря тебе детишки будут учиться в зданиях, зараженных всякой дрянью, и дышать дерьмом.
– Да, я виноват, но нельзя же так, – принялся горячо убеждать Крынников. – Я не о себе беспокоюсь. Вот взорвете вы меня, а если вокруг люди будут?
– Не переживай за других. Взрыв будет направленным и убьет только тебя, – успокоил его Иван.
На Крынникова в этот момент страшно было смотреть. Григорьев и сержант укрепили взрывное устройство на голом торсе бывшего председателя.
Потом Иван посоветовал ему:
– Иди к участковому прямо сейчас. Не пытайся сорвать наш подарок. Взрыватель сразу среагирует. Сделаешь все правильно, мы придем и снимем эту дрянь. Не забудь одеться. Никто не должен заподозрить, что с тобой что-то не так. Все понял?
У Крынникова едва хватило сил на то, чтобы кивнуть.
– Все, пока свободен! Иди, – скомандовал Иван.
Друзья некоторое время стояли и смотрели, как бывший председатель колхоза на подгибающихся ногах ковылял к дому. Его шатало, как пьяного,
– Дойдет ли? – высказал свои сомнения Перевязкин.
– Дойдет, – уверенно ответил Иван и поинтересовался: – А какой это взрыватель ты мне дал?
– Не рабочий, без заряда. Там только источник питания. Ничего с этим олухом не случится, а немного адреналина ему не помешает. – Перевязкин ухмыльнулся.
Минут двадцать Илья Конюхов наблюдал за черным джипом, плотно севшим им на хвост. Ситуация не менялась. Они неслись по трассе на небольшом отдалении друг от друга.