Много позже, прекрасно понимая, что дозор все еще продолжает его поиски, Эцио задними дворами пробрался к поместью Кристины. Ему не хотелось подвергать ее опасности, но Эцио было необходимо забрать сумку со всем содержимым. Он ждал в темном алькове, куда стекали отходы, и не пошевелился, даже когда крысы пробежали по его ноге. Ждал, пока в окне Кристины не зажегся свет, давая понять, что она готовится ко сну.
– Эцио! – воскликнула она, увидев его на своем балконе. – Слава Богу, ты жив!
На ее лице отразилось облегчение, но лишь на короткий миг, сменившись печалью.
– Твои отец и братья… – она не договорила, голова ее поникла.
Эцио обнял ее, и несколько секунд они просто стояли без движения.
Внезапно она оттолкнула его.
– Ты с ума сошел? Почему ты всё ещё во Флоренции?
– У меня остались важные дела, – мрачно произнес он. – Но я не задержусь здесь, чтобы не подвергать опасности твою семью. Если они узнают, что ты прячешь меня…
Кристина молчала.
– Дай мне сумку, и я пойду.
Она достала сумку, но прежде чем протянуть ее Эцио, спросила:
– А как же твоя семья?
– Это мой главный долг. Похороню мертвых. Я не видел – их скинули в карьер, как обычных преступников?
– Нет. Но я знаю, куда их увезли.
– Откуда?
– Об этом все говорят. Но здесь их уже нет. Их увезли к Вратам Сан Никколо, вместе с телами нищих. Там уже вырыли яму, и тела закопают утром… Ох, Эцио..!
Он ответил спокойно, но жестко.
– Я должен убедиться, что тела отца и братьев будут преданы земле подобающим образом. Может я и не могу заказать заупокойную мессу, но не допущу пренебрежения к их телам.
– Я пойду с тобой!
– Нет! Ты хоть понимаешь, что будет, если тебя поймают вместе со мной?
Кристина нахмурилась.
– Я должен убедиться, что мать и сестра в безопасности и отомстить за убийство. – Он замолчал. – Потом я уеду. Возможно, навсегда. Вопрос только в одном – уедешь ли ты со мной?
Она отступила, и Эцио увидел в ее глазах противоречивые эмоции. Там была любовь, глубокая и сильная. Но Эцио сейчас выглядел куда старше, чем когда они впервые обнялись. А она все еще оставалась девчонкой. Как он может заставить ее принести такую жертву?
– Я хотела бы, Эцио, ты даже не представляешь, как сильно, но моя семья… Это убьет моих родителей…
Эцио нежно посмотрел на нее. Хоть они и были одного возраста, горький опыт, полученный им, сделал его намного старше ее, отдалив их друг от друга. У него не осталось семьи, на которую можно было опереться. Только обязанности и долг. И это был тяжкий груз.
– Зря я спросил. Кто знает, возможно, когда-нибудь, когда все останется позади…
Он поднял руки и снял с шеи тяжелую серебряную подвеску на отличной золотой цепочке. Протянул девушке. Подвеска оказалась простой, – заглавная «А», первая буква родового имени.
– Я хотел бы, чтобы она осталась у тебя. Возьми, прошу.
Дрожащими руками она приняла подарок и тихонько всхлипнула. Потом отвела взгляд, а когда подняла глаза, чтобы поблагодарить его и извиниться, его уже не было.
На южном вале Арно, возле Ворот Сан Никколо, Эцио отыскал открытое место, куда сложили тела перед погребением. Двое виновато выглядящих стражников-новобранцев, поставленных присматривать за телами, прошли мимо, крепко сжав в руках алебарды. Их униформа привела Эцио в состояние гнева, и первым желанием его было убить стражников. Но потом он решил, что для сегодняшнего дня было уже достаточно смертей, а два этих простых деревенских паренька, которые просто ошиблись в выборе униформы, заслуживают чего-то лучшего. Сердце его замерло, когда он увидел, что тела отца и братьев лежат на краю ямы. С шей у них свисали обрывки веревок. Он заметил, что один из стражников уже клюет носом, а значит, как только они уснут, он сможет отнести тела к реке, куда он уже притащил открытую лодку, которую загрузил хворостом.
Было три часа ночи, – первый луч рассвета только показался на востоке, – когда Эцио закончил работу. Он стоял в одиночестве на вале у реки и смотрел, как полыхает лодка, в которой лежали тела его родных. Течение медленно несло ее в открытое море. Эцио смотрел до тех пор, пока свет от пламени не погас вдали.
Он отправился обратно в город, с трудом убеждая себя не поддаваться горю. Нужно было еще слишком много сделать. Но сперва он должен отдохнуть. Он вернулся в хижину сторожа и постарался устроиться там с хоть каким-то подобием удобства. Немного сна не повредит, но даже во сне мысли его были с Кристиной.
Где находится дом сестры Аннетты, он приблизительно знал, хотя никогда там не был и не встречался с Паолой. Но Аннетта была его кормилицей, и он знал, что если кому и может довериться, так это ей. Ему хотелось узнать, известно ли ей о судьбе, постигшей отца и братьев Эцио, и если это так, рассказала ли она об этом его матери и сестре.
Он пробирался к дому с огромной осторожностью, используя обходные пути, где было возможно бежал по крышам, избегая оживленных улиц, по которым, как он был уверен, рыскали люди Уберто Альберти. Эцио не мог не думать о предательстве Альберти. Какие интриги привели его отца на виселицу? Что заставило Альберти приговорить к смертной казни одного из лучших друзей?
Эцио знал, что дом Аннетты стоит на улице к северу от кафедрального собора. Но когда он отыскал эту улицу, то растерялся. Дома оказались совершенно одинаковыми, а он не мог мешкать с делом, которое задумал. Он уже собирался уйти, когда заметил Аннетту, идущую с площади Сан Лоренцо.
Низко опустив капюшон, чтобы не было видно лица, Эцио пошел ей на встречу, заставляя себя идти нормальным шагом, и смешался с людьми, спешащими по своим делам. Он коснулся Аннетты и был рад, увидев, что она ни единым звуком не показала, что узнала его. Несколько ярдов он шел за ней следом, стараясь попадать в шаг.
– Аннетта…
Она даже не повернулась.
– Эцио. Вы невредимы…
– Я бы так не сказал. Как мать и сестра?
– В безопасности. Ох, Эцио, ваш бедный отец. И Федерико. И, – она сдавленно всхлипнула, – маленький Петруччо… Я ходила в Сан Лоренцо поставить свечу за них Святому Антонио. Говорят, скоро вернется герцог, и возможно…
– Мама и сестра уже в курсе?
– Мы решили, что лучше им не знать об этом.
Эцио на мгновение задумался.
– Так даже лучше. Я сам расскажу им, когда придет время, – он осекся. – Ты отведешь меня к ним? Я не знаю точно, где живет твоя сестра.
– Я как раз направляюсь туда. Следуйте за мной.
Эцио чуть отстал, не теряя ее из виду.
Здание, в которое вошла Аннетта, имело ужасающий, похожий на крепость, фасад, такой же, как у большинства больших зданий во Флоренции, но, оказавшись внутри, Эцио был поражен. Это было не совсем то, что он ожидал увидеть.
Он оказался в огромном роскошно обставленном зале с высокими потолками. Было темно, а воздух казался душным. На стенах развешены бархатные портьеры в темно-красных и темно-коричневых тонах и роскошные гобелены, недвусмысленно изображавшие сцены наслаждения и сексуального удовольствия. Зал был освещен свечами, и запах ладана витал в воздухе. Мебель главным образом состояла из глубоких кушеток с подушками из дорогой парчи и низких столиков, на которых были расставлены подносы с вином в серебряных графинах, бокалы из венецианского стекла и золотые чаши с засахаренными фруктами. Но еще более удивительными были люди в комнате. Дюжина прекрасных девушек, одетых в шелк и сатин зеленых и желтых цветов, по последней флорентийской моде. Но у их юбок был разрез до середины бедра, а платья имели такой глубокий вырез, что просто не оставляли простора для воображения. По трем стенам комнаты из-под гобеленов и портьер выглядывали двери. Эцио оглянулся, не зная, куда смотреть.
– Ты уверена, что мы пришли, куда надо? – спросил он у Аннетты.
– Конечно, да! Смотри, сестра встречает нас.
Элегантная женщина, примерно лет тридцати, но выглядящая лет на 10 моложе, прекрасная, словно принцесса, только одетая куда лучше, приближалась к ним от центра комнаты. Легкая грусть в ее глазах только увеличивала исходящую от нее сексуальность, и Эцио непроизвольно почувствовал возбуждение. Она протянула ему руку, усыпанную драгоценностями.
– Рада познакомиться с тобой, мессер Аудиторе, – она оценивающе посмотрела на него. – Аннетта хорошего мнения о тебе. Понимаю, почему.
Эцио, не смотря на собственное смущение, проговорил:
– Спасибо на добром слове, госпожа.
– Прошу, зови меня Паола.
Эцио поклонился.
– Спасибо за то, что приютили мою семью, госпо… то есть Паола.
– Это меньшее, что я могла сделать.
– Они здесь? Я могу их увидеть?
– Нет. Это не место для них, как и не для некоторых моих клиентов, занимающих весьма высокое положение в городе.
– А это место… Простите, это то, о чем я думаю?..
Паола рассмеялась.
– Конечно! Но я надеюсь, оно выгодно отличается от борделей в доках. Сейчас еще слишком рано для работы, но нам нравится быть готовыми. Всегда есть редкая возможность получить вызов на дом.
– Где же мама и Клаудия?
– Они в безопасности, Эцио. Но для тебя слишком рискованно встречаться с ними сейчас. Мы не имеем права подвергать их безопасность риску.
Она подвела его к дивану и присела вместе с ним. Тем временем Аннетта скрылась в недрах дома по каким-то своим делам.
– Думаю, будет намного лучше, – продолжила Паола, – если ты вместе с ними покинешь Флоренцию при первой же возможности. Но сперва тебе нужно отдохнуть. Надо набраться сил перед долгой и трудной дорогой, что предстоит тебе. Возможно, тебе понравится…
– Только вы, Паола, – мягко перебил он ее. – Вы правы во всем, но сейчас я не могу остаться.
– Почему? Куда ты собрался?
В течение их разговора, Эцио смог успокоиться, а все его лихорадочные мысли уложились в голове. В конце концов, он даже обнаружил, что отошел от страха и шока, сумел принять решение и поставить перед собой цель, которые, как он знал, были окончательными.