– Убить ассасинов! – Яростно проорал Чезаре. – Защитите честь Борджиа!
Но всё было зря. Его окружили.
– Сдавайся, Чезаре, – приказал Эцио.
– Никогда!
– Это больше не твой город. Ты больше не капитан-генерал. Семьи Орсини и Колонна на стороне нового Папы. Когда они пообещали тебе служить, это было только на словах. Они только и ждали шанса, чтобы вернуть города и поместья, что ты у них отнял.
Из ворот выехала небольшая делегация. Шестеро рыцарей в черных доспехах, один из них нёс знамя Юлия II, на котором был изображен дуб. Во отряда главе на серой в яблоках лошади, совершенно не годившейся для участия в бою, ехал элегантно одетый мужчина, в котором Эцио узнал Фабио Орсини. Делегация подъехала к горделиво стоявшему Чезаре.
Наступила тишина.
– Чезаре Борджиа, называемый так же Валентино, а так же кардиналом Валенсии и герцогом Валенсии, – провозгласил Орсини, и Эцио увидел, как в его глазах мелькнул торжествующий огонек. – По приказу Его Святейшества Папы Юлия II, я арестовываю вас за преступления, убийство, предательство и инцест!
Шестеро рыцарей окружили Чезаре – по двое с каждой стороны и по одному спереди и сзади. Поводья у Чезаре вырвали, а самого его привязали к седлу.
– Нет! Нет, нет, нет! – Орал Чезаре. – Это ещё не конец!
Один из рыцарей хлопнул лошадь Чезаре по крупу, и та рысью пошла вперед.
– Это ещё не конец! – Вызывающе пообещал Чезаре. – Цепи не удержат меня! – Его голос сорвался на крик. – Я не умру от руки человека!
Все слышали его, но никто не слушал.
– Иди уж, – сухо сказал Орсини.
ГЛАВА 48
– Я как раз думал, что с тобой случилось, – сказал Эцио. – И тут увидел нарисованный мелом указующий перст. Я понял, что ты подал мне знак, потому и связался с тобой. И вот ты здесь! Я думал, ты уже уехал во Францию.
– Нет, пока ещё нет, – ответил Леонардо, стряхнув пыль со стула в секретном убежище ассасинов на острове Тиберина, и лишь потом сел. В комнату через высокие окна лился солнечный свет.
– Я рад. И ещё больше рад, что тебя не арестовали, как сторонника Борджиа, в ходе проверки, организованной новым Папой.
– Нельзя слишком долго заставлять хорошего человека подчиняться, – отозвался Леонардо. Он, как и всегда, был отлично одет, казалось, его вообще не затронули последние события. – Папа Юлий не дурак, он знает, кто будет ему полезен, а кто – нет. Я уж молчу о том, что они творили в прошлом.
– Похоже, они действительно раскаялись.
– Раз ты так считаешь… – сухо ответил Леонардо.
– Ты можешь мне помочь?
– А я когда-то тебе отказывал? – Леонардо улыбнулся. – Но разве теперь, когда Чезаре оказался под замком, есть причины для беспокойства? Суд нам ним и его казнь – лишь вопрос времени. Только взгляни на список обвинений! Он длиной с твою руку!
– Может, ты и прав.
– Конечно, мир не был бы миром, не будь в нем проблем, – заметил Леонардо, меняя тему. – Конечно, хорошо, что Чезаре потерпел поражение, но я потерял ценного покровителя. А нынешнее правительство намеревается пригласить из Флоренции этого молодого молокососа Микеланджело. Боже мой! Да он способен создавать только скульптуры!
– Я слышал, что он довольно хороший архитектор. И неплохой художник.
Леонардо мрачно посмотрел на него.
– Знаешь, что за указующий перст я рисую? Когда-нибудь, надеюсь, что скоро, я создам потрет Иоанна Крестителя, указывающего на Небеса. Вот это будет картина!
– Ну, я же не сказал, что он настолько же хорош, как ты, – быстро добавил Эцио. – А уж как изобретатель…
– Если бы спросили меня, я бы сказал, что ему лучше заниматься тем, что получается у него лучше всего.
– Лео… ты завидуешь?
– Я? Вовсе нет!
Эцио решил, что пришло время напомнить Леонардо о том, что беспокоило ассасина, о причине, по которой он пришел по сигналу старого друга. Он надеялся, что по-прежнему может верить ему, но он знал Леонардо достаточно хорошо, чтобы доверять ему.
– Твой бывший наниматель… – начал он.
– Чезаре?
– Да. Мне не нравятся его последние слова. «Цепи меня не удержат».
– Да ладно тебе, Эцио. Его держат в самом глубоком подземелье Сан-Анжело. Даже великие мира сего падают.
– У него всё ещё есть друзья.
– Кое-кто может и считает, что у Чезаре еще есть будущее, но поскольку Микелетто и его армия, кажется, так и не появились, я не вижу реальной опасности.
– Даже если у Микелетто не получилось объединить оставшиеся войска Чезаре вместе, я признаю, что твое предположение имеет под собой реальные основания. Ни один из наших разведчиков не сообщал о передвижениях каких-либо войск…
– Посуди сам, Эцио, когда до них дошли новости об избрании Папой делла Ровере, а потом и об аресте Чезаре, армия Борджиа скорее всего разбежалась, как муравьи из залитого кипятком муравейника.
– Я не смогу спокойно вздохнуть, пока не услышу о смерти Чезаре.
– Есть способ узнать правду.
Эцио взглянул на Леонардо.
– Ты о Яблоке?
– Где оно?
– Со мной.
– Тогда давай посмотрим, что оно нам покажет.
Эцио задумался.
– Нет. Это слишком могущественный артефакт. Я должен навсегда скрыть его от человеческих рук.
– Такую ценную вещь? – Леонардо покачал головой.
– Я уж говорил тебе, много лет назад, что оно никогда не должно попасть не в те руки.
– Поэтому всё, что нам нужно – оставить его в нужных руках.
– Нет никаких гарантий, что нам это удастся.
Взгляд Леонардо стал серьезным.
– Эцио… если ты когда-нибудь решишь спрятать его где-то, пообещай мне кое-что.
– Что?
– Две вещи. Во-первых, повремени с исполнением этого решения так долго, как только сможешь. Если мы хотим окончательно истребить Борджиа и тамплиеров, нам потребуются все наши ресурсы. Когда же придет время, и ты скроешь его от мира, думай о нем как о семени, что ты посадил. Оставь для тех, кто сможет его найти, ключ, чтобы они определили его местонахождение. Будущим поколениям – может даже будущим ассасинам – возможно, понадобится сила Яблока, чтобы использовать его во имя Добра.
– А если оно попадет в руки второго Чезаре?
– И опять мы вернулись к нему. Слушай, почему бы тебе не перестать изводить себя и не посмотреть, что сможет показать нам Яблоко?
На этот раз Эцио колебался чуть дольше.
– Ладно. Я согласен.
Он отошел и вернулся с металлическим квадратным ящиком, закрытым на массивный замок. Он снял с шеи ключ на серебряной цепочке и открыл ящик. Там, на зеленой бархатной подушке лежало Яблоко. Оно выглядело тускло-серым, как и всегда в инертном состоянии, размером с небольшую дыню, а его оболочка казалась мягкой, словно человеческая кожа.
– Спроси его, – напомнил Леонардо; глаза его, едва он увидел Яблоко, заблестели. Эцио знал, что сейчас его друг борется с желанием схватить Яблоко и сбежать, и понял, каким искушением оно было для ученого, чья жажда знаний временами могла ошеломить и никогда не давала ему передохнуть.
Он поднял Яблоко и закрыл глаза, сосредоточившись на мыслях, формулируя вопрос. Почти сразу Яблоко начало светиться. А потом на стене появились изображения.
Они мелькали быстро и не задерживались надолго, но Эцио – один Эцио – увидел, как Чезаре выбирается из тюрьмы и бежит из Рима. Потом все изображения объединились, и Эцио увидел морской порт, вода блестела под лучами южного солнца, а в гавани стоял флот. Видение растворилось, сменилось иным – замок где-то вдали или, возможно, это был укрепленный город, еще дальше – горы. Эцио по ландшафту и теплому солнцу понял, что находится это место далеко за пределами Италии. Архитектура зданий тоже выглядела незнакомой, но ни Эцио, ни Леонардо не смогли её определить. Потом Эцио увидел крепость Марио в Монтериджони. Изображение сменилось, явив тайное святилище, где были собраны страницы Кодекса. Дверь в это помещение была закрыта, и снаружи двери Эцио увидел загадочные цифры и буквы. Потом, будто бы орел полетел над руинами бывшей цитадели ассасинов. И тут Яблоко погасло, лишь солнечный свет по-прежнему заливал комнату.
– Он сбежит! Мне надо идти! – Эцио убрал Яблоко обратно в ящик и встал так резко, что опрокинул стул.
– А как же твои друзья?
– Братство будет существовать, со мной или без меня. Таким я его и создал, – Эцио снова вытащил из ящика Яблоко и убрал его в кожаную сумку. – Прости, Лео, я не могу больше терять время. – Он надел скрытый клинок и защитный браслет. Пистолет и остальную амуницию убрал в поясную сумку.
– Подожди. Сперва надо всё продумать. Спланировать.
– Я планирую убить Чезаре. Давно уже надо было это сделать.
Леонардо развел руками.
– Похоже, я не смогу тебя остановить. Но помни, я пока не собираюсь уезжать из Рима, и ты знаешь, где находится моя мастерская.
– У меня для тебя подарок, – сказал Эцио и поставил на стол небольшой сундучок. Ассасин положил на него руку.
Леонардо встал.
– Если уж мы прощаемся, то оставь деньги при себе. Мне они не нужны.
Эцио улыбнулся.
– Мы не прощаемся, если конечно ты сам этого не хочешь. Но это плата за твою работу. Прими их. Если хочешь, можешь думать обо мне как о своём покровителе, пока не найдешь кого получше.
Они обнялись.
– Мы ещё встретимся, – пообещал Эцио. – Даю слово. Удачи, старый друг.
То, что предсказало Яблоко, нельзя было изменить, оно показывало будущее, и никто на земле не мог на него повлиять, как никто не может повлиять на прошлое.
Когда Эцио добрался до замка Сан-Анжело, он увидел новую папскую гвардию, носящую герб Юлия II. Солдаты выбегали из древней крепости и организованными группами отправлялись через мост и вниз по ближайшим улицам. Тревожно звенели колокола, ревели трубы. Эцио понял, что произошло ещё до того, как к нему подбежал задыхающийся капитан.
– Чезаре бежал!
– Когда?
– Во время смены караула. Около получаса назад.
Полчаса! Именно тогда, когда Яблоко показало видение!