ие ока вор влез по стене с невероятной скоростью и скрылся с другой стороны.
– Эй! Вернись! Я ещё с тобой не закончил! – Крикнул Эцио, но в ответ услышал только топот ног.
Вздохнув и не обращая внимания на собравшуюся толпу, асссасин направил коня в сторону Капитолийского холма.
Когда он нашел Макиавелли, уже стемнело.
– Ты забрал свои деньги у нашего друга?
– Да.
– Небольшая победа.
– Это только начало, – ответил Эцио. – Со временем, если приложим усилия, мы одержим и другие.
– Надеюсь, нам это удастся раньше, чем Чезаре вновь обратит на нас внимание, и мы опять будем сломлены. В Монтериджони он был чертовски близок к успеху. Теперь, давай перейдем к делу.
Он пришпорил коня.
– Куда мы едем?
– В Колизей. У нас там встреча с моим осведомителем, Виницио.
– И?
– Думаю, у него кое-что для меня есть. Поехали!
Пока они ехали по городу в сторону Колизея, Макиавелли сухо комментировал новые здания, возведенные в период правления Папой Александром VI.
– Ты только взгляни на все эти здания, в которых, якобы, заседает правительство! Родриго поступил умно, сохранив их. Этим он без труда обманул твой любимый «народ»!
– Когда ты успел стать таким циником?
Макиавелли улыбнулся.
– Я не циник. Я просто описываю Рим таким, каков он есть! Не волнуйся Эцио… Возможно, порой я бываю слишком язвителен, слишком пессимистичен. Не всё ещё потеряно. Хорошая новость в том, что в городе у нас есть союзники. Ты встретишься с ними. Да и Коллегия кардиналов не вся еще под каблуком у Родриго, хотя он бы хотел иного. Но это будет слишком сложно…
– Что именно?
– Добиться окончательной победы.
– Мы должны попробовать. Бросать – верный путь к провалу.
– А кто сказал, что всё надо бросить?
Они ехали в молчании, пока не добрались до мрачной громады разрушенного Колизея. Здания, которое, как подумал Эцио, всё ещё помнило ужасные игры, проводившиеся там много лет назад. Но внимание ассасина привлек отряд солдат Борджиа с папским курьером. Мечи их были обнажены, алебарды угрожающе направлены вперед, мерцающие факелы подняты над головами. Солдаты пихали низенького, затравленного на вид, мужика.
– Черт! – выругался Макиавелли. – Это Виницио. Они добрались до него первыми.
Оба ассасина, собираясь воспользоваться элементом неожиданности с большей эффективностью, бесшумно и спокойно приблизились к отряду. До них донеслись обрывки разговора.
– Что у тебя там? – Спросил один из стражников.
– Ничего.
– Ты пытался украсть папскую почту из Ватикана?
– Извините, синьор, но вы ошибаетесь.
– Мы не ошибаемся, воришка, – прорычал другой, тыча в мужика алебардой.
– На кого ты работаешь, вор?
– Ни на кого!
– Отлично! Тогда никто не поплачет о тебе.
– Я услышал достаточно, – произнес Макиавелли. – Мы должны спасти его и забрать письма, которые он нес.
– Письма?
– Вперед!
Макиавелли ударил коленями по бокам лошади, та рванула вперед, Макиавелли натянул поводья. Лошадь встала на дыбы, передние ноги замолотили воздух. Одно копыто задело ближайшего стражника, впечатав шлем тому в голову. Солдат упал, как подкошенный. Тем временем Макиавелли развернулся вправо и, свесившись с седла, зло полоснул по плечу солдата, угрожавшего Виницио. Охранник выронил алебарду и упал, завыв от боли и схватившись за раненое плечо. Эцио пришпорил собственного коня, рванул вперед к другим охранникам. Одному он с силой ударил по голове эфесом меча (удар оказался смертельным), а второму всадил клинок промеж глаз. Другой солдат был уничтожен из-за своей невнимательности. Отвлекшись на внезапную атаку, он забыл про Виницио, который схватился за древко его алебарды и редко дернул на себя. Кинжал Виницио вонзился в глотку солдата. Охранник, издав клокочущий звук, упал на землю, в легкие его хлынула кровь. В очередной раз элемент неожиданности сыграл на руку ассасинам. Люди Борджиа явно не привыкли, чтобы им оказывали такое сопротивление. Виницио, не теряя времени, указал на главную дорогу, ведущую к центральной площади. По ней скакала лошадь курьера, – всадник привстал в стременах, призывая животное ехать быстрее.
– Дай мне письмо. Быстро! – приказал Макиавелли.
– Но я не сумел забрать его, оно у курьера, – возразил Виницио, указывая на убегающую лошадь. – Они отобрали его у меня.
– Догони его! – Крикнул Макиавелли Эцио. – Любой ценой забери это письмо и принеси мне, в полночь к термам Диоклетиана! Я буду ждать.
Эцио рванул в погоню.
Поймать курьера оказалось легче, чем вора. Конь Эцио был лучше лошади курьера, к тому же противник не был бойцом. Эцио с легкостью выбил его из седла. Эцио не хотелось его убивать, но он не мог допустить, чтобы курьер сбежал и поднял тревогу. «Покойся с миром», – прошептал ассасин, перерезая ему горло. Не читая письма, он убрал его в поясную сумку и хлопнул лошадь курьера по крупу, надеясь, что она сама отыщет дорогу в родную конюшню. Эцио оседлал своего коня и отправился к термам Диоктелиана.
Вокруг стояла почти кромешная тьма, лишь кое-где на стенах висели факелы, разгоняющие мрак. По пути к термам Эцио пришлось пересечь большой участок пустоши. На полпути конь встал на дыбы, заржал от страха. Эцио услышал леденящий сердце волчий вой. Но все-таки чем-то он отличался от обычного воя. Он звучал так, словно его имитировали люди. Эцио заставил коня пойти в темноту.
Но времени, чтобы задуматься над странным происшествием у него не было, Эцио добрался до пустынных терм. Макиавелли еще не появился – без сомнения, опять пропадал на одном из своих секретных заданий в городе… И тут…
Из-за холмиков и кустов, покрывающих развалины древнеримского города, появились фигуры и окружили ассасина. Они выглядели дико, и вряд ли были людьми, если судить по внешнему виду. Они стояли прямо, но уши у них были длинные, вместо лица – морда, вместо рук – лапы, сзади хвосты. Тела их были покрыты грубой серой шерстью. Глаза, казалось, мерцали красным. Эцио судорожно втянул воздух – что это за дьявольские отродья? Он быстро окинул развалины взглядом. Его окружало не меньше десятка этих волколюдов. Эцио снова обнажил меч. Похоже, хорошие деньки не окончились.
С рычанием и воем, подобными волчьим, создания напали на ассасина. Когда они приблизились, Эцио понял, что это были обычные люди, но они, казалось, были безумны, словно находились в некоем священном трансе. Их оружием были длинные острые когти, вшитые в кончики перчаток. Они полоснули по ногам и бокам лошади, надеясь, что та сбросит Эцио.
Меч наводил на них страх. Казалось, что под волчьей шкурой у них нет ни кольчуги, ни какой иной защиты, поэтому Эцио успешно атаковал их мечом. Он резанул по локтю одного из существ, и оно отползло в сторону, ужасно воя в темноте. Эцио показалось, что странные создания скорее агрессивны, нежели умелы – их оружие не могло даже сравниться с мелькающим клинком Эцио. Он шагнул вперед, раскроив голову одному и выбив левый глаз другому. Оба волколюда упали на месте, смертельно раненые. Другие волколюды передумали атаковать ассасина. Они растаяли в темноте, в котловинах и пещерах, в которые превратились заросшие руины терм. Эцио погнался за ними, догнал и ударил по бедру одного из потенциальных противников, другой попал под копыта лошади, и та затоптала его. Догнав шестого, Эцио пригнулся, развернулся на месте и резанул по солнечному сплетению, кишки врага вывалились на землю. Противник запнулся о них и упал замертво.
Всё стихло.
Эцио успокоил коня, сел и привстал в стременах. Острые глаза вглядывались в темноту, уши ловили каждый звук, источник которого глаз определить не мог. Ему показалось, что он слышит чье-то приглушенное дыхание недалеко от себя, но ничего не увидел. Он заставил коня идти шагом и бесшумно проехал туда, откуда доносился звук.
Он шел из темноты небольшой пещеры, образованной из обвалившейся арки, увитой растениями и сорняками. Спешившись и привязав коня к какому-то пню, Эцио испачкал лезвие грязью, чтобы оно не блестело и не выдало его местоположения, а потом медленно стал пробираться вперед. В какой-то короткий миг ему показалось, что в глубине пещеры он заметил мерцание факела.
Над его головой пронеслись летучие мыши и скрылись в ночи. В пещере воняло их пометом. Невидимые насекомые и еще какие-то существа с шумом бросились от него врассыпную. Проклиная их за произведенный шум, который показался ему громом, Эцио ждал, чтобы кто-нибудь напал на него из засады (если она, конечно, была). Никто не появился.
Потом он снова увидел пламя и услышал, в этом он мог бы поклясться, слабый скулеж. Пещера оказалась меньше, чем можно было предположить по упавшей арке. Эцио увидел длинный изогнутый коридор, который, почти незаметно сужаясь, уводил во мрак. Когда он завернул за угол, то увидел, что мерцающее пламя превратилось в небольшой костер. В его свете ассасин разглядел сгорбленную фигуру.
Воздух здесь казался свежее. Скорее всего, в потолке были дыры, незаметные снизу. Это объясняло, почему горело пламя. Эцио замер, следя за происходящим.
Скуля, существо потянулось левой рукой (тощей, грязной и очень костлявой) к костру и вытащило из пламени железный прут. Один его конец был раскален докрасна. Дрожа, существо прижало раскаленный конец к обрубку другой руки, стиснув зубы, чтобы не закричать, словно пыталось прижечь рану.
Эцио удалось искалечить волколюда!
Когда внимание волколюда обратилось исключительно на боль в руке, Эцио рванул вперед. Он практически опоздал – существо было быстрее его и почти ускользнуло, но кулак Эцио сомкнулся вокруг здоровой руки создания. Это было нелегко. Конечность оказалась липкой и противной, а зловоние, исходившее от создания, было просто омерзительным, но Эцио держал крепко. Задерживая дыхание и отшвырнув в сторону железный прут, Эцио процедил:
– Твою мать, кто вы такие?
– Рррр, – раздалось в ответ.
Эцио грубо ударил его по голове кулаком в тяжелой перчатке. Рядом с левым глазом потекла кровь, волколюд застонал от боли.