дёнышу голову вместе со всем позвоночным столбом.
Яростно прорычав, я отбросил голову Джонни прямо под ноги шокированного Дариуса, что, впрочем, всё так же продолжал тактично молчать. Может, из него хоть что-нибудь выйдет? Со всеми этими ничтожествами я потеряю последние крохи былой человечности, ведь так недолго и настоящим монстром стать. Впрочем, а что если вся эта людская шелуха лишь ограничивает наш вид? И, отбросив всё лишнее, мы вполне себе сможем стать теми, кто мы есть. Да и заботят ли хищника проблемы травоядных?
— Добавь голову Джонни к стене закона, — уже более спокойно прошипел я. — А после отправляйся к Марии. Она неплохо рисует, опиши ей этого «студентика». Он может нам пригодится, и можешь быть свободен. — дрожащий, словно осиновый лист на ветру, Дариус поспешил исполнить наказ. Он тут же подобрал голову с окровавленного пола и по-английски сбежал. А я лишь недовольно рыкнул, приметив, что испачкал очередной халат кровью этих ничтожеств.
Без лишней спешки сняв свой халат и тут же отправив его в корзину для стирки, я поспешил покинуть лабораторию, ведь настрой теперь потерян, и всё из-за одного недоумка. И как с ними работать, да и стоит ли вообще?
Прогуливаясь по территории заброшенного бункера на случай ядерной войны с советами, я видел, как мои товарищи приводили это место в порядок. Проверенные солдаты шустро подгоняли тунеядцев на восстановительных работах, а различные специалисты сверялись с планами и поставленными задачами. Жизнь так и кипела в нашем «муравейнике», так что на это даже приятно смотреть. Когда бункер будет готов, мы наконец-то получив полноценную базу, и больше не будем прятаться, словно крысы или мутанты.
Добравшись до изолятора, где содержались «подопытные», я поприветствовал стражу, а они поспешили мне не мешать и ушли на «перекур». Изначально я был слишком наивен и глуп, испытывая всё на своей шкуре, но теперь всё иначе, и я могу делать все свои проекты более масштабными. В прозрачных камерах из пуленепробиваемого стекла находились различные люди, и сейчас на меня смотрела любопытная пара мальчишеских глаз.
Делая новую проверку на различных людях, я постепенно дорабатывал формулу и технологию, ведь совершенству нет предела. А так со временем и до улучшения не далеко. Ведь можно добавить и различные шаблоны для преобразования, чтобы новые «люди» были сильнее, быстрее или умнее, а если удастся при этом контролировать ту или иную степень преобразования, то и вовсе будет фантастично.
А после можно будет заняться и обкаткой клонов. Мои ресурсы как раз освободятся где-то лет через десять. При условии, что мы доведём до ума все необходимые технологии, с клонами всё будет ещё проще. Идеальные существа, спланированные от и до. Новая вершина эволюционной цепочки. А там и до колонизации рукой подать, ведь на земле ещё столько безлюдных закутков, что только и ждут, пока их облагородят.
Плюс, всегда можно доработать технологии, что секретно создаются для марсианской экспансии и привести в божеский вид все пустынные и никому не нужные земли. Но сейчас нужно лишь время и планомерное развитие. Ну, и чтобы никто не мешал моей подготовке, а дальше нас уже будет крайне сложно остановить, и мы без промедления получим всё то, что наше по праву сильнейшего.
— Какой любопытный молодой человек. Скоро ты станешь частью нашей огромной семьи, так что не волнуйся, малыш. — прошипел я через вентиляционные щели струхнувшему мальчугану, что, впрочем, всё так же не отрывал взгляд от моих чешуек, когтей и клыков.
— Ты что-то путаешь, дядя. — уверенно произнёс парень. — У меня уже есть папа и мама, так что мы не можем быть семьёй. — мальчуган победно улыбнулся. — А ваши когти способны резать металл? — с детской непосредственностью спросил он.
— И не только металл, — моя клыкастая улыбка ничуть не смутила юнца. — Для того, чтобы стать частью семьи, не всегда нужно иметь общих папу и маму. — философски произнёс я. — Семья это нечто большее, — постучав коготками по стеклу, вновь улыбаюсь. — Плюс, ты сохранишь старых папу и маму, но при этом получишь массу братьев и сестрёнок, а так же силу, ловкость и эти стильные коготки. — словно лихой плут, озорно ему подмигиваю, видя при этом детский восторг в этих горящих глазах.
— Правда? — с широко раскрытыми глазами от восторга произнёс мальчуган. — Но тогда я стану монстром… — грустно продолжил он свою мысль. — А можно как оборотень? Когда захотел, то стал таким же грозным и сильным, как вы, а когда нужда отпала, то снова вернулся к своему старому облику. — вновь невинно поинтересовался парнишка. — Это же крайне удобно, согласитесь? Раз и у тебя маскировка или же сила. — улыбнулся этот сорванец.
— Это доступно лишь лучшим из нас. — улыбаюсь в ответ и аккуратно касаюсь своих смарт часов. Пара секунд, и наниты в моём теле запускают откат всех изменений по организму. — Как видишь, я не просто монстр. — подмигнув любопытному мальчугану и сделав пару мысленных заметок, я покинул изолятор и всё так же неспешно направился в личный кабинет. Вот мой отпуск и подошёл к концу.
Поднявшись на пару уровней вверх, я оказался в своём кабинете. Шагнув в гардероб, я мазнул взглядом по винтажному зеркалу, где на меня вновь смотрели такие знакомые голубые глаза. Усмехнувшись, я скинул удобную одежду, что совсем не подходила для переговоров, и начал облачаться в строгий костюм классического толка. Следом была белоснежная рубашка и туфли. Затем я вытащил из секретного отсека массивного шкафа металлический контейнер с миниатюрным инъектором и парой прозрачных цилиндриков с веществом, что практически мгновенно превращает меня в Ящера.
Ведь я не готов мирится с недостатками тела. Да и чисто психологически мне приятней быть в более лучшей форме, а не боятся за свою жизнь, как простой человек. Плюс, это тело напоминает о моей слабости, былой наивности и прочих людских недостатках. Я убрал инъектор во внутренний карман своего пиджака, как и все цилиндрики с трансмутатором. Сегодня я решил проигнорировать галстук, и в меру грациозно уселся за древний стол из векового дуба, а спустя миг активировал голографическую панель, призывая к диалогу своего первого собеседника.
Паркер
Украдкой вернувшись домой, я спокойно вытащил бутылку вискаря из цветочного тайника и направился на кухню. Моральная усталость и психологическое выгорание уже давали о себе знать. Пусть, будучи паразитом, я не мог устать чисто физически, но все переживания и стрессы неумолимо накапливались во мне, буквально утягивая на дно меланхолии.
Вытащив из морозилки форму со льдом, я аккуратно отправил три кубика в свою кружку и начал лениво разливать алкоголь. Пусть сильное опьянение мне и не грозит, но я хотя бы порадую свои вкусовые рецепторы, да и в моём случае, это больше психологический ритуал для расслабления, а не банальная пьянка.
Привычки из старого мира всё ещё тяготеют надо мной. И это нормально, ведь всё это словно кирпичики, из которых и собирается тот неповторимый я, что мыслит и осознаёт все свои поступки и мотивацию. Каждый кирпичик как часть меня, и неважно, будь то воспоминание о человеке, привычка или что-то ещё. Всё это лишь одного кусочки пазла, что мы зовём собственным Я. Возможно, однажды, я и овладею искусством замены данных частей, но уже по своей воле, и наконец-то смогу быть тем человеком, что всегда грезил в своих мечтах и фантазиях.
Впрочем, всё это вторично, и даже экзистенциальный кризис не так страшен, как нам его малюют. Сейчас нужно думать о другом. А ведь и правда — куда можно слить столько золота и при этом не обрушить цены на рынке драгметаллов? Можно, конечно, продать это всё по абсолютной дешёвке, но давайте будем честны — ни я, ни вы, не пойдём на такую бессмысленную трату ресурсов и своего времени. Золото можно переплавить, но во что и зачем? Из плюсов: так его будет проще сбыть, но свои нюансы там тоже имеются.
Как говорится — жадность фраера сгубила. А с другой стороны, пара тонн золота лишними уж точно не будут, да и, опять же, запас карман не тянет. Впрочем, нужно обдумать, как бы его сбыть, ведь кто знает, в какой момент может понадобиться такое чудовищное количество наличности. А что если реализовать всё золото посредством искусства? Фальшивые документы о том, что всё покрыто позолотой, а уже после довольный клиент делает повторную экспертизу и легализует все образчики искусства в полную стоимость? Может, конечно, и сработать, но я в этом ни черта не понимаю, так что нужен специалист из этой сферы.
Как всё сложно, а ведь я всего лишь «одолжил» немного золота. Интересно, а как наши преступники собирались легализовать такую крупную партию золота? Или, может, у них уже был клиент? Теперь не узнаем, ведь Кулибин сбежал, а всех его работников заставил замолчать навсегда уже я.
Если подумать, то моя совесть сладко спит где-то на самых задворках сознания, и я делал вещи похуже, так что её крайне сложно растолкать. Да и не считаю я подобных отбросов за лучших из нашего социума. Во время моей службы в Карабахе и Югославии я успел насмотреться на тех и на этих, так что здоровая толика цинизма всегда со мной. Грустно, что главный подонок ушёл и теперь про меня пойдут слухи. А там и русские братки подтянутся, ведь я увёл у них крайне характерную игрушку.
Сделав небольшой глоток из кружки, я продолжил размышлять о вечном. Что делать, кто виноват — это всегда мучает нашего человека своим извечным вопросом о бытие. Слегка задумавшись, я не сразу заметил прожигающий взгляд от Мэй, что эффектно застыла под светом бледной луны.
— Питер Бенджамин Паркер… — сурово произнесла она. — Пить в одиночестве — верный признак раннего алкоголизма. — уже более озорно произнесла Мэй. — Рассказывай. — требовательно произнесла она и добавила свою кружку к моей.
— Устал что-то, — честно ответил я. — Похоже на выгорание. Апатия и полное нежелание что-либо делать. — продолжил я, медленно отпивая из кружки. Закинув Мэй два кубика льда, так же неспешно наливаю ей виски ровно на два пальца.