И тут послышался характерный голос пушки БМП.
– Пошли быстрее, – Михаил подтолкнул мэра к двери. Левую руку он держал у Евграфа на плече, как бы предостерегая от глупостей, а правая привычно покоилась на рукояти автомата. Но мэр и сам торопился, и на лице его была написана явная тревога.
Народ в переходах здания шарахался в стороны, освобождал дорогу. Вопреки опасениям, никаких эксцессов не случилось. Но оставался еще путь по городским улицам, тесным, со множеством удобных мест для обстрела нежелательных пришельцев. Взять те же крыши, например. Как решит некий кандидат на верховную должность заодно избавиться от удачливого конкурента!..
С наступлением темноты улицы опустели. Разведчики и десяток отобранных в заложники хозяев едва не бежали в сторону ворот. Хорошо, что такие города по определению не могли быть большими. Стены поневоле ограничивают внутреннее пространство, а чтобы увеличить охраняемый периметр, требуются лишние воины. Защищают не стены, а люди, которые могут их занять.
Выстрелы давно прекратились, только тишина так и не наступила. Впереди звучали голоса, но слов пока было не разобрать. Но расстояние быстро сокращалось, уже видны были ворота и столпившиеся у них люди. Затем толпа забурлила, раздалась, и навстречу разведчикам вынырнуло несколько человек, тащивших тело. Следом – еще одна такая же группа.
– Что?! – с откровенной тревогой выкрикнул Евграф.
– Они жука-медведя завалили! – со смесью восторга и удивления выкрикнули из толпы. – Из своей машины!
– Говорили – крысособаки… – не понял мэр.
– Прежде была стая, а потом пожаловал жук. Как раз у нас отряд на помощь выскочил. Думали, все и всем…
– С сыном что, болваны?! – не сдержался Евграф.
– Жив Изяслав. А так есть и убитые, и раненые.
Мэра было не удержать. Он пер наружу не хуже танка, и горожане едва успевали дать ему проход. Ни о каких заложниках не шло и речи. В толпе все перепутались настолько, что разведчики упустили недавних подопечных, хотя те и не пытались скрыться.
Пространство с другой стороны ворот освещали факелы. Но пламя было коварно. За пределами круга тьма становилась гуще, и едва можно было различить силуэты двух бронированных машин и столпившихся там людей. Кто-то явно спешил к крепости, кого-то, вроде бы, тащили, однако подробностей было не разобрать. Еще несколько факелов освещали место рядом с машинами, но от ворот были видны одни маячившие там силуэты.
Кто-то из факельщиков присоединился к спешащей вниз группе, – так можно было не бояться споткнуться на колдобине. Навстречу попадались те, кто нес пострадавших, однако Евграф даже не смотрел, кого именно несли. Разведчики – тоже. Они в городе никого не знали, а их товарищей нести бы никто не стал. Точнее, их бы просто не отдали, предпочтя заняться врачеванием самостоятельно. Однако мертвых и раненых было много, не меньше десятка.
– Изяслав! – выкрикнул мэр.
– Здесь я, отец! – отозвались из темноты.
Спустя полминуты они встретились. В свете факела появилось лицо молодого мужчины. Оно было потным, глаза сверкали от возбуждения.
– Живой, значит! – Евграф обхватил сына, прижал к груди, а потом отстранился и стал внимательно вглядываться, словно ища следы ранений. – Я тут места себе найти не мог, уже подумал…
– Повезло! – ответил Изяслав. – Был момент, когда думал, не отобьемся. Хорошо, гости крепко помогли. Без них вообще все бы полегли…
Он явно забыл, что без гостей горожане вряд ли вылезли бы наружу, а с высоты стен никакие стаи не страшны. Жук-медведь – другое дело. Однако, раз крепость до сих пор цела, не настолько могуч и он. И ни слова о том, были ли какие-то трения между людьми, одни из которых жили здесь уже долго и считали это место домом, другие же явились случайно и непрошено. Позади Изяслава возник улыбающийся Улугбек, с чувством хлопнул сына мэра по плечу.
Ничто не сближает воинов так, как бой против общего противника.
– А…
– Ты про жука? – понял Изяслав. – Его из пушки разнесли. Мы уже убежать не успевали, раненых не бросишь, думал, все, придется тут лечь, а твари хватило пары очередей. Даже представить себе не мог, что ее можно свалить так легко.
– Вообще-то еще попасть надо, – подмигнул Улугбек. Он шагнул в сторону, и Михаил сразу обратил внимание на хромоту механика-водителя.
– Зацепили?
– Ерунда, царапина. Там не столько крови, сколько синяк. Меня уже Влад перевязал.
Лишь сейчас все увидели, что прямо поверх штанины лежит камуфляжный бинт. В темноте замечаешь лишь контрасты.
– А вот Ростиславу досталось больше. Он с собакой в обнимку покатался мал-мал. Ничего важного не задето, но кожу поцарапали, – добавил Улугбек.
– Где?! – но Михаил уже понял сам. По другую сторону бээмпэшки горел факел, и наверняка Ростислава перевязывали там.
Ростислав сидел почти вплотную к гусенице. Он был обнажен по пояс, рядом лежали вещи. Лишь автомат разведчик на всякий случай так и не выпустил из рук. Факел держал молодой горожанин, а рядом склонилась какая-то девушка и тщательно обмывала раны влажной тряпочкой. Целый ворох тряпок, темных, окровавленных, уже валялся рядом.
– Потерпи, скоро перевяжем, и все будет хорошо, – донеслись тихие слова девушки.
– Вот, угораздило, – Ростислав сразу заметил появление своих.
– Угораздило его! Внимательнее надо быть. Мазь подайте.
– Он меня спасал, – девушка сказала это так, словно Михаил на самом деле распекал нерадивого подчиненного и тот нуждался в защите.
– Охотно бы поменялся с ним местами. Помочь такой прелестной девушке… – с неожиданной галантностью ответил смиренный воин Господа.
Но спустя мгновение посмотрел на Лину – в отблесках факелов толком не разобрать, с каким именно чувством. Да и не заметил этого практически никто.
Между тем Петр успел слазить в машину и извлек небольшой горшочек с мазью.
– Держи.
Пока Михаил медлил, девушка с неожиданным проворством схватила сосуд, вскрыла крышку и лишь тогда выжидающе взглянула на разведчиков.
– Ее надо втирать в раны. Затягиваются если не моментом, то весьма быстро. Полезная штука в дороге. И не в дороге тоже. Пощиплет немного, так то ерунда.
Местные, как оказалось, были не робкого десятка. Небольшая группа с факелами уже направилась в сторону убитого монстра.
– Петр, сходи с ними. И Влада с собой возьмите. И гранатомет на всякий случай, – Михаил вел себя так, словно никакого конфликта с горожанами не было. Но и тем сейчас было не до нападений на разведчиков.
– Вы это, значит, – словно в подтверждение появились Евграф с сыном. – Не держите зла.
Вид у мэра был чуть смущенный.
– Мы и не держим. Зачем держать всякую гадость? – улыбнулся Михаил.
– Ну вот и ладненько. Кто старое помянет, тому глаз вон и нос набок.
– Чудовища навещают нас нечасто, – вставил Изяслав. – Крысособаки, те иногда нападают, но подальше от крепости и почти исключительно на одиночек. Мы на них порою облавы устраиваем, чтобы работать в полях не мешали. Они и осторожничают.
– Кто еще у вас есть?
– Да разного хватает, – пожал плечами сын. – Но жить, в общем-то, можно.
– Жить можно везде. Не везде долго…
– Не больно? – между тем спрашивала Катя.
Она втирала мазь осторожно, боясь растревожить раны. Зато эффект был налицо. Спустя какую-то минуту смазанные раны переставали кровоточить, превращаясь в глубокие царапины, и уже можно было обойтись без зашивания.
– Бывало и хуже, – признался Ростислав. И неожиданно добавил: – А пироги были вкусные. Сама пекла?
– Все вместе, – призналась девушка. – Одной столько было бы долго. Если хочешь, сейчас закончу, и поешь еще. Если найдем, куда все уронили…
– И если крысособаки не съели между делом, – усмехнулся Ростислав. – А что? Добыча хорошая, не огрызается и не норовит искромсать на начинку. А главное, куда вкуснее потных и жилистых мужиков.
На деле аппетит у него по понятным причинам пропал, однако извечное мужское чувство заставляло бодриться в присутствии хорошенькой женщины. Да и самому так значительно легче. Главное – никогда не раскисать.
Кое-кому из горожан было намного хуже. А многим было уже все равно.
Лина взирала на окружающее с ужасом. Не попади она в повторный плен к монахам, и ее обязательно ждало бы нечто подобное. Рано или поздно не один хищник, так другой дорвался бы до ее тела. Только вынести и похоронить остатки было бы некому.
Хотя… Взгляд обратился на стоявшего неподалеку Кирилла. Уж он-то сумел бы справиться с любой опасностью! Вон как тогда в городе голыми руками сломал шею здоровущему псу! Но вспомнился и жук-медведь. Против этого чудовища без тяжелого оружия выходить бессмысленно.
Кирилл же на недавнюю спутницу вообще не смотрел. Он что-то прикидывал про себя да привычно, как и все прочие, обозревал окрестности. Если хочешь жить, будь постоянно внимателен. Желающих пообедать тобой всегда гораздо больше, чем тех, кто хочет помочь.
На сегодня, похоже, лимит нападений был исчерпан. Но и Михаил, и его спутники могли припомнить много случаев, когда некто говорил такое, а потом запоздало понимал, насколько ошибся. Хотелось надеяться на лучшее, но ради этой надежды готовиться ко всему.
– Вы это, значит, – слова давались Евграфу с трудом, – у нас ничего не опасайтесь. Отдохнете, баньку примете… Сколько хотите, столько и оставайтесь.
– Мы, между прочим, вам хотели торговлю предложить, – улыбнулся Михаил. – У вас есть продукты, та же мука, мы со своей стороны могли бы выделить кое-что из оружия или металлических изделий. Ну и кое-какие знания о технологиях у нас остались. Что-то можно попытаться воспроизвести здесь. Места у вас побольше нашего, а если вы еще вместе с соседями делом займетесь, то вообще…
– Торговлю? – глупых правителей в трудные времена не бывает. Если же таковые почему-то появляются, то ненадолго. Если не уходят или не погибают сами, то погибает все общество. Потому идею мэр оценил сразу же. Да, жадность и желание обладать более совершенным оружием подтолкнула его на хитрость, но что такое десяток стволов, если в перспективе можно получить больше? – Отец Михаил, с этого, значит, и надо было начинать.