И, неожиданно прыгнув с места, ударил. Сверху вниз, словно дрова рубил.
Прыжок был хорош, но Лия и не такое проходила на тренировках. Легко ушла в сторону, косо подставив под удар плоскость одного из клинков. Расчет был прост: лезвие противника соскальзывает по металлу, меч Лии, использовав энергию противника, хлещет поверху, а там как получится. По бицепсам попадет – хорошо, в горло – еще лучше…
Получилось никак.
Меч Молчуна разрубил клинок Лии, словно тот был выточен из хрупкого льда. В руке девушки осталась лишь рукоять с торчащим из нее жалким обломком металла.
Хоть и была Лия опытным стаббером, но такого не ожидала. И потому замешкалась на мгновение, которого Молчуну хватило, чтобы небрежным движением выбить из левой руки девушки ее второй меч.
– Неплохо, правда? – произнес он, приставляя к горлу девушки острие своего чудо-меча. – Тантало-графеновый сплав, созданный в Поле Смерти. Я ж говорил, что маркитанты за деньги исполняют для нас любой заказ. И с таким справились. Ну да ладно, детка, спасибо за твой гонорар. Тебе он уже ни к чему, а мне ой как пригодится. Прощай.
И ткнул мечом, даже без особого усилия. Чтобы пронзить девичью шею, много сил не требуется.
Но острие проткнуло воздух…
Заточка «под колун» хороша для рубки, только вот рез таким мечом никакой. Поэтому когда Молчун двинул плечом, собираясь нанести тычок, девушка просто схватилась свободной рукой за клинок и отвела его в сторону, при этом резко подавшись вперед.
– Я тебе не детка! – бросила она в лицо бандита, одновременно нанося ему удар в солнечное сплетение обломком своего меча…
Порой проникающий тычок ножом можно и не почувствовать в горячке боя, особенно когда клинок проходит вдоль мышечных волокон, не задевая крупных нервов. Но когда удар наносится со всей силы тупым обломком меча в самый крупный нервный узел, управляющий работой всех основных внутренних органов, – это больно. Настолько больно, что можно прямо на месте взять и умереть от этой боли, хотя вроде и неглубоко вошел тот обломок, всего-то на ширину ладони. Только что стоял с умным видом, глумясь над тем, кто слабее, – и вдруг уже идешь себе по серой дороге, ведущей в Край Вечной войны…
Пока Лия разбиралась с Молчуном, Бор огромными прыжками догнал Вегу, занося свой ДВ-2 для одного-единственного удара. Он уже давно понял, что только в сказках хорошие витязи, потрясая оружием, вызывают плохих воинов на битву. В жизни пока будешь орать, звеня оружием и не только, кто-нибудь более разумный и практичный подкрадется сзади и тихо, без воплей, тупо тебя зарежет. И по законам войны будет абсолютно прав, потому что в реальности хороший бой – это когда после него остаются в живых ты и твои товарищи. А если кто думает иначе, то и дамп с ним. Пусть дальше слушает чужие сказки про войну, которую он никогда в глаза не видел…
Но с единственным ударом не вышло. Мутант, несмотря на свои габариты, оказался неожиданно проворным. Услышав за своей спиной тяжелую поступь Бора, он в последний момент резко развернулся и подставил под удар ножа свою огромную лапу.
ДВ-2 вошел в ладонь по рукоять – а вот выдернуть нож Бор не успел.
Вега резко сжал пронзенную лапищу, в которой запросто поместились и рукоять ножа, и кулак Бора, ее сжимающий. Раскатисто захохотав, Вега крутанул кистью – и Бор не смог устоять на ногах. Когда тебе выворачивают запястье, будь ты хоть трижды супергероем, все равно на землю рухнешь как подкошенный.
«На свой же прием попался!» – с тоской подумал здоровяк, чувствуя, что еще немного, и рука хрустнет, словно сухая ветка, которую ломают через колено…
А вот Вега, похоже, боли вообще не чувствовал. Свалив Бора на землю, он прижал его коленом к земле, выдернул ДВ-2 из раны и ощерился вновь, показав черные остатки сгнивших зубов.
– Я все-таки выколю твои глаза, мутант! – проревел Вега, теперь вооруженный двумя ножами – трофейным, и своим ржавым тесаком, по сравнению с которым ДВ-2 казался зубочисткой. – Очень уж мне охота посмотреть, восстановятся они или нет.
Сейчас у Веги были все шансы для того, чтобы осуществить свою угрозу. Весом он был раза в два тяжелее Бора, который внезапно почувствовал, что не так уж он и восстановился после множественного ранения проклятым пучком арматуры. По боку потекло теплое – это от напряжения вскрылась едва затянувшаяся рана на животе. Вот ведь не вовремя!!! А ведь Лия предупреждала, чтоб не выделывался. Эх, все мы крепки задним умом, пока жареный рукокрыл за задницу не цапнет…
Однако у хорошего бойца в любом положении есть шансы выйти сухим из воды – иначе он просто не очень хороший боец. Поэтому Бор не стал ждать, пока мутировавший урод вырежет ему глаза, а просто изо всех оставшихся сил снизу вверх долбанул Веге кулаком в промежность.
Вот это гигант прочувствовал. Клинок в ладони, оно, конечно, неприятно, но перетерпеть можно, в том числе и для внешнего эффекта – глядите, мол, какой я крутой! А вот удар по колоколам это всегда критично, даже для мутанта, практически нечувствительного к боли.
Вега хрюкнул от неожиданности и покачнулся. Этого Бору хватило для того, чтобы вывернуться из-под тяжеленной туши. И даже добавить коленом в живот Веге получилось – будто в плотный кисель ногой засветил. Наверно, зря, потому, что мутант в ответ не согнулся пополам, как предполагалось, а попытался замахнуться ножом. На что Бор перехватил вооруженную лапищу и крутанул ее, включив в поворот вес всего тела.
– Больно! – взревел Вега, со всего маху грохнувшись на спину.
– Я быстро учусь, – отозвался Бор, доворачивая запястье Веги до неприятного хруста, свидетельствующего о переломе.
Надо отдать должное мутанту, эту боль он перенес стоически. Хоть и выронил трофейный нож из покалеченной руки, но в ответ попытался ударить своим тесаком.
И у него почти получилось бы, если б из ниоткуда не прилетела стрела, плотно заклинившая плечевой сустав.
Конечно, Вега рванулся, размалывая костями сустава тонкое древко и плюща стальной наконечник. Но мгновение было упущено.
ДВ-2, подхваченный Бором на лету, вонзился в глаз Веги. И тут же, следом, – во второй, на всю длину клинка, до самой гарды, после чего громила провернул нож в глазнице и оттолкнул от себя безвольный труп.
– Посмотрим, восстановятся ли твои глаза, мутант, – произнес он, брезгливо вытирая нож о примятую траву.
Подошла Лия. Посмотрела на мертвого Вегу, кивнула одобрительно.
– А ты неплохо усвоил урок насчет фатальных точек, – произнесла она.
– Я же говорил, что быстро учусь, – довольно улыбнулся Бор, стараясь повернуться боком к девушке, чтобы она не заметила кровь, сочащуюся из открывшейся раны на животе, которая, впрочем, уже постепенно затягивалась. – Кстати, спасибо за выстрел, очень вовремя. И с трофеем тебя.
Он кивнул на новый меч, висящий на бедре девушки взамен сломанного.
– Не за что, – отозвалась Лия. И, не удержавшись, вытащила трофей из ножен. – Молчун перед смертью что-то сказал насчет тантало-графенового сплава, из которого маркитанты сделали этот меч. Понятия не имею, что это такое, но сталь этот клинок рубит превосходно.
Бор наморщил брови, вспоминая давно услышанное. И неожиданно выдал:
– Тантал, скорее всего, добыли из костей мертвых кио. А графен из микросхем биороботов. Перед Последней войной в микросхемах боевых машин вместо кремния использовали графен-гескагональную двумерную структуру углерода. Добавили во все это мягкого железа из крицы и поместили в Поле Смерти. Из-за чудовищной температуры плавления тантала и высокого давления в Поле смерти произошла рекристаллизация структуры тантал-графен-железо. После чего хороший псионик мог ментально придать сплаву форму меча. В качестве побочного эффекта, графен-железо-танталовая структура обладает фотоэлектрическими свойствами, вследствие чего может накапливать энергию солнечных лучей и светиться в темноте.
Лия удивленно уставилась на напарника.
– Ничего себе… А… откуда ты все это знаешь?
Бор пожал плечами.
– В рабочем отсеке Зоны Трех заводов одно время жил свихнувшийся ученый. Все придумывал всякие сказочные проекты, связанные с Полями Смерти, роботами, мутантами. Потом помер от непосильной работы и недоедания. А я кое-что запомнил.
– Свихнувшийся ученый, говоришь? – задумчиво произнесла Лия. – Жаль, что я не знала о нем раньше. Может, удалось бы спасти гения.
– Гения? – удивился Бор.
– Его самого, – сказала девушка, вкладывая чудо-меч обратно в ножны. – Гений просто обязан быть не таким, как все, а люди часто не могут отличить неординарность мышления от душевной болезни. Кстати, не прячь свои раны, я все видела. Довыпендривался в лаборатории?
Бор смущенно засопел.
– Ладно, проехали, – сменила девушка гнев на милость. – Давай-ка посмотрим, нет ли в сумках Молчуна и его дружков еды и перевязочного материала. Им оно точно без надобности, а нам пригодится.
– Все не могу к этому привыкнуть, – буркнул Бор.
– К чему?
– К мародерству.
– Пора бы уже отличать трофеи от грабежа трупов с целью наживы, – жестко сказала Лия. – Когда берешь у мертвого врага необходимое, это не мародерство, а закон войны. Иначе в скором будущем другой, живой враг заберет у тебя, голодного и израненного, твою собственную жизнь. Так-то, дружище.
– Как ты меня назвала? – не поверил Бор.
– Назвала так, как хотела назвать, – улыбнулась Лия. – Ладно, пошли, займемся делом. Еще ничего не кончилось. Все только начинается.
Карательный отряд «Немоса» заставил себя подождать. Но оставлять кровожадных фанатиков в тылу не следовало, пусть их количество после зачистки Ховринки и неслабо сократилось – вернулось их намного меньше, чем пошло на штурм. Выполнив кровавую работу, фанатики отправились на старую базу за пожитками…
И нарвались на неожиданный сюрприз.
Бор один за другим разрядил все три арбалета, которые он забрал у мертвого Молчуна и его товарищей, после чего стала стрелять Лия, пуская в фанатиков стрелу за стрелой. Громила тем временем перезаряжал вверенное ему трофейное оружие, чтобы снова произвести три выстрела подряд. Плотность и непрерывность огня важный фактор как при огневом контакте, так и при обстреле врага из оружия, древнего, как само человечество.