– Молчи! – прошипел Мальф.
– Это же Поле Смерти. Голубое… Сейчас нас поджарит, – не удержался мальчишка, но Мальф глянул так, что слова застряли в горле.
Поле приблизилось и залило перекресток мертвенным сиянием. В воздухе запахло, как после жесточайшей грозы. Голубое сияние двигалось над рельсами, а длинные извивающиеся искры, похожие на молнии, пожирали металл. Санька сделал над собой невероятное усилие, чтобы не дать стрекача. Он прекрасно знал, что с полями лучше не шутить. Но рядом стоял невозмутимый Мальф, и мальчик не сдвинулся с места, пока свечение не скрылось, поглотив рельсы на перекрестке, и не уползло дальше, продолжая свою адскую трапезу.
Мальф подождал, пока марево рассеялось над верхушками деревьев и от Голубого Поля Смерти не сталось и следа. Потом спокойно подошел к обнажившимся шпалам и подобрал нож.
– А чего оно его не сожрало? – удивился Санька.
– Когда каравай едят, крошки не считают, – ответил Мальф, с удовлетворением рассматривая клинок, переживший Поле Смерти.
– И что теперь? Заговоренный будет?
– Не будет заговоренный, – ответил Мальф. – Нож будет. А какой – узнаем.
Он подошел к ближайшей березе и резким взмахом снес толстый ствол, словно в руке у него было не узкое недлинное лезвие, а тяжелая секира.
– О, как… – пробормотал мальчик.
– Ночлег делать будем, – сказал Мальф, пряча нож в котомке.
– А Поле? – пискнул Санька.
– Оно эти рельсы еще неделю жрать будет, пока до конца колеи дойдет. А другая нечисть сюда побоится приползти. Дров собери.
– В чащу лезть? – голос Саньки дрогнул.
– Лезь, – не колеблясь, ответил Мальф.
Санька, пожалев, что спросил, робко двинулся к обочине, глубоко вдохнул и шагнул за границу леса. Вернулся он с охапкой еловых веток, очень довольный собой.
– Дров, говорил! – строго сказал Мальф.
– Не учи ученого, – неожиданно заявил мальчик и опять скрылся между деревьев.
Если бы он оглянулся, то заметил бы на вечно хмуром лице Мальфа подобие улыбки.
Трижды мальчик приносил лапник, и только убедившись, что его достаточно, стал собирать дрова на обочине, где валялось полно толстых сухих веток. Мальф тем временем соорудил шалаш из собранных мальчиком веток сразу за первой линией деревьев. И от дороги близко, и от посторонних глаз скрыто. Затем он развел маленький костерок и водрузил на него старый армейский котелок, куда вылил содержимое фляги. Дождавшись, когда вода закипит, бросил в кипяток щепотку сушеных трав и сразу снял котелок с костра.
– Зверобой? – тоном знатока спросил Санька.
– Чай.
– Что?
– Какая тебе разница? Не отравишься.
Мальф извлек из своей бездонной котомки холщовый сверток, в котором оказались тонкие полоски сушеного мяса.
– Съешь, потом запьешь, – приказал он.
Мясо оказалось вкусным и сладковатым.
– Батя солонину сушил, она не такая была, – сообщил Санька.
– Это пеммикан.
– Что? – опять Санька услышал незнакомое слово.
До объяснения Мальф не снизошел.
Санька поджал губы, в очередной раз уязвленный пренебрежением к его персоне, и стал жевать твердую полоску мяса, глядя в потемневшее небо.
– Первый будешь сторожить, – Мальф допил чай из крышки котелка и поднялся. – Нодья прогорит наполовину – разбудишь.
– Нодья… Это что? – удивился Санька.
– Темнота, – буркнул Мальф. – Костер такой из длинных бревен. Долго горит.
– Так нодьи-то нет.
Мужчина молча достал свой новый клинок в берестовой обертке и углубился в уже почти непроглядную темноту Измайловского леса. Через несколько минут нодья, сложенная из трех свежесрубленных стволов ели, занялась от угасающего костерка.
– Раз вставать на заре, я тебя посреди ночи разбужу, – сказал Санька, снова проявив несогласие.
– Середину как определишь? – иронично спросил Мальф.
– Как большая Медведица под Малую ляжет, так считай середина, – сообщил мальчик.
– Хм, – Мальф даже чуть наклонил голову, словно пытался рассмотреть Саньку получше. – По звездам знаешь?
– Батя научил.
– Ну, не проспи только. И бревна двигать не забывай, чтобы костер не погас.
Мальчик, переняв манеру общения у старшего, ничего не сказал, а только протер краем рубахи котелок и протянул его Мальфу.
Глава 2
На рассвете Саньку разбудило пронзительное щебетание птиц. В утреннем сумраке мальчик рассмотрел, как у костра, на котором уже парился котелок, Мальф делал ручку для нового ножа. Размочив кожаную полоску, он аккуратно, с натягом обматывал свежевыструганное дерево.
– Мальф, а ты ночью стонал, – без всякого вступления сообщил Санька.
– Храпел, – ответил Мальф. – Проживи с мое, и ты храпеть будешь.
– А то я не знаю, как храпят, – буркнул мальчик.
– Вставай, супу поешь. – Мальф поднялся и помешал в котелке деревянной ложкой.
– Воды вареной?
– Зачем воды? Хоммут.
Санька решил не выяснять, когда и как добыл хоммута его попутчик, перебрался поближе к костру и осторожно поинтересовался:
– Уже готово?
Мальф кивнул. Он уже закончил работу и теперь грел ручку над огнем, чтобы высушить кожу. Санька спустил рукав на ладонь, чтобы не обжечься, подхватил с огня котелок и отлил немного супа в крышку.
– А ложки нету? – Он попробовал отхлебнуть суп, но тот был слишком горячим.
– Сделай, – Мальф протянул мальчику свой нож, тот, которым Санька уже несколько раз пользовался.
Осторожно, чтобы не пролить, мальчик поставил крышку на землю и стал осматриваться, ища подходящий кусок дерева. Короткая и толстая березовая ветка показалась ему подходящей, и Санька начал ее строгать. Мальф следил за ним краем глаза. В итоге у Саньки получилось некое подобие ложки, хотя, чтобы сделать черпалку в грубо обструганной ветке, пришлось попотеть. Вполне довольный своей работой, Санька вернул нож Мальфу.
– Оставь себе, – неожиданно ответил тот. – У меня новый.
– А мне новый жалко дать?
– Порежешься.
Санька тщательно приладил нож к своему поясному ремешку и уселся у костра. После нескольких неудачных попыток он, наконец, приспособился хлебать суп своей ложкой.
– Мальф, а вот почему ты оба ножа не закалил в Поле Смерти?
– А если бы оно их оба сожрало? Родник там, – Мальф показал пальцем в сторону густых зеленых кустов.
– И?.. – поднял голову Санька, вылавливая из крышки мелкие кусочки мяса.
– Помоешь котелок, накипятишь воды и нальешь во флягу.
– А не потравимся?
– Не пей сырой, не отравишься. А так вода нормальная. Суп-то вон как смолотил, и ничего – живой.
Через полчаса, загасив костер, Мальф подошел к одному из стреноженных фенакодусов и стал прилаживать нехитрую сбрую. Санька последовал за старшим, но что-то неуловимое в выражении его лица заставило Мальфа поинтересоваться:
– Что, седалище вчера отбил? Без седла-то.
– Что?
– Задницу набил без седла? Видел я, как ты прыгал на крупе.
Санька неожиданно густо покраснел.
– Что смущаешься, как красна девица? – Мальф даже улыбнулся. – Дело такое, житейское.
– Сам, небось, тоже набил, – огрызнулся Санька.
Мальф неопределенно пожал плечами и перекинул поводья с шеи своего животного.
– Пешком пойдем.
Горячую фляжку замотали в бересту и повесили на манер переметной сумы на спину Санькиного фенакодуса. Свою котомку Мальф привязал на спину своему. Куда они шли, Санька не понимал, да и особо не интересовался. Важно было, что они шли куда-то, и этого было для него достаточно.
Измайловский парк резко оборвался, словно за двести лет так и не решился выйти за свои границы. Широкое шоссе, окруженное руинами и горами мусора, уходило направо, к МКАДУ, и налево, в город.
– Туда, – Мальф показал в сторону города, но не сделал ни шага.
– Ну чего, идем, да? – поторопил Санька.
– Там кто-то есть, – Мальф незаметным движением головы показал на остов фуры на большом пустыре по ту сторону дороги. – Боится.
– Ну, раз боится, так что? – удивился мальчик. – Надо идти.
– Нас-то чего бояться? – ответил шепотом Мальф. – Что-то здесь не так.
Он снял со своего фенакодуса котомку и, пошептав на ухо животному, легким шлепком по крупу отправил его вперед по шоссе. Тот лениво двинулся, шаркая ногами по разбитому асфальту. Мальф увлек мальчика со вторым животным за деревья. Как только густая листва скрыла путников от чужих глаз, раздалось испуганное ржание. Отправленный на разведку фенакодус галопом мчался назад. Он добежал до того места, откуда его отправил Мальф, и застыл. А по шоссе к нему двигалось чудовище.
– Био, – прошептал Санька и замолк после чувствительного тычка в бок.
Тяжело громыхая хожнями, по дороге шел биоробот. Фенакодус не шевелился, он только скалился, глядя на био, словно пытаясь напугать его страшными зубами. Повизгивая сервоприводами, био подошел вплотную и завертел громадной головой. Не обнаружив никого, кроме животного в кататоническом ступоре, потопал обратно. Потом остановился, развернул боевой отсек и метнул стальной диск. Диск легко отсек голову бедному зверю, и его туша рухнула на дорогу, заливая покрытие кровью. Санька от ужаса пискнул, но Мальф, видимо, ожидавший такой реакции, закрыл ему рот ладонью. Робот деловито подошел к поверженному фенакодусу и стал его пожирать, отрывая куски плоти манипуляторами. Через пару минут только кровавое пятно напоминало о несчастном животном.
– Ты сейчас будешь стоять и представлять себе, что уходишь отсюда в лес. – Голос Мальфа был еле слышен, казалось, он прозвучал прямо у Саньки в голове. – И ни звука, ни движения. Руку на круп положи. И смотри на него.
– На круп? – язвительно спросил Санька.
Мальф посмотрел на мальчика так, что у того пропало всякое желание спрашивать.
Санька с точностью выполнил все, что ему велели. И фенакодус, нервно дергавшийся после взрыва, затих и замер, словно выполняя приказ. Мальф тем временем скрылся в деревьях на границе леса, в стороне, противоположной той, откуда напал био.