Он похлопал себя по карманам и достал на свет почти забытый оранжевый камень. Неудивительно – из обжигающего Алатыря он превратился в кусочек обыкновенного янтаря. Или так только казалось.
– Вот, – он продемонстрировал лежащий на ладони камень.
– Алатырь, – констатировал Барон. – Откуда он у тебя? Чужаку не положено Алатырь держать. Они у нас все наперечет…
– Пророчица дала. Он обжигал – но она чуть не силой…
– Погоди! – вскочив со своего места, Барон буквально подлетел к Книжнику. – Ты говоришь, она сама тебе его дала?
– Ага. И предлагала вживить его. Ну, стать с ним единым целым и все такое.
– А ты?
– Я попросил немного времени подумать. А потом она пропала…
Он осекся. Этот шкет, именовавший себя лихим титулом. В упор сверлил его взглядом и раздувал ноздри, как взбешенный кот.
– Ты понимаешь, что сделал? – прямо в лицо ему просипел Барон. – Ты же обидел Пророчицу!
– Обидел? Но чем?
– Ты усомнился! Понимаешь?
– Ну… – Книжник пожал плечами. – Исследователю свойственно сомневаться.
– Да какой ты исследователь, несчастный? – горько усмехнулся Барон. – На фоне Пророчицы – ты глупый ребенок, отталкивающий ложечку с кашей. Его кормят, а он капризничает – «буду-не буду»…
– Странная аналогия, – буркнул Книжник.
– Нормальная, – неожиданно вмешался Зигфрид. – Что она тебе предложила? Камень этот вживить?
– Да. Сказала, что это поможет мне в миссии.
– Какой миссии? – насторожился барон.
– А вот этого я узнать у нее не успел.
Барон отвел взгляд. Вернулся на свое место. Сел, молча глядя в сторону. Книжник растерянно поглядел на присутствующих.
– Так что делать будем? Балабол требует эту фонящую штуковину. Меньше трех часов осталось. А потом…
– Облезет! – оборвал его Зигфрид. Колко поглядел на Книжника. – Ты точно штурмовые лестницы видел?
– Точно.
– Значит, выполнить требование Балабола – просто приблизить штурм.
– Так что делать будем?
Зигфрид заложил руки за спину, прошелся немного между столами-партами. Оглядел пространство собора, как будто прикидывал, что бы он нагородил здесь, дай только ему волю. Спросил:
– Так где ты, говоришь, ее держат?
– Пророчицу? – Книжник наморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Ворота какие-то. Царские, что ли…
– Королевские, – подал голос Герцог. – Королевские ворота – главное укрепление банды Семи Ворот.
– А почему их семь, этих ворот? – поинтересовался Тридцать Третий.
– Когда-то их было больше, – сказал Герцог. – Это древние ворота Кенигсберга. Каждые – как основательный форт. Но главное – они расположены так, что позволяют контролировать весь город. Чем и пользуется банда.
– Только к чему эти вопросы? – мрачно спросил Барон. – Как они помогут освободить Пророчицу и защитить Логово?
– План такой… – сказал Зигфрид, стоя ко всем спиной и разглядывая что-то в дальнем, темном конце огромного зала. Помолчал немного и вдруг резко развернулся. – Мы не будем дожидаться штурма. Мы сами пойдем на штурм.
– Что? – Барон непонимающе поглядел на веста. – Ты сказал…
В глазах Герцога появилась надежда. Неудивительно: в отличие от Барона он уже знал, чего ожидать от воина.
– Я сказал «штурм», – Зигфрид оглядел друзей, и Книжник узнал этот взгляд. Такой острый, сверкающий, словно рассыпающий искры взгляд бывает у веста только в ожидании большой драки.
– Но как… – Борон поглядел на Герцога, ища у того поддержки. – У них же подавляющее превосходство. Нас только стены спасают…
– Стены не спасут от мощного натиска и мощного вооружения, – жестко сказал Зигфрид. – Но, разумеется, я говорил не о штурме бандитских позиций. Во-первых, у них действительно превосходство, во-вторых, я бы не хотел, чтобы перебили ваших ребят, возомнивших себя взрослыми…
– Но-но! – проворчал Барон.
… Но главное – это бессмысленно, – подытожил Зигфрид. – Здесь нет Пророчицы.
– Погоди! – вмешался Герцог. – Так ты говоришь о штурме…
– Этих самых Королевских ворот, – кивнул Зигфрид. – Мы не будем возвращать Балаболу его радиоактивную хреновину, мы просто освободим Пророчицу. Как вам план?
– Бред, – скривился Барон. – Герцог говорил, что вы хороший воин, но это же Королевские Ворота! Укрепления, огневая мощь – не чета нашей. Настоящее осиное гнездо!
– Да, но их защитники-то здесь, – возразил Зигфрид. – Пока они готовятся к штурму Логова, мы возьмем их за мягкое место.
– Легко сказать, – осторожно возразил Герцог. – Наверняка же они оставили кого-то охранять Ворота?
– Даже не сомневайся, – сказал Зигфрид. – Но обычно оставляют кого?
– Того, кто хуже в настоящем бою, – кивнул Книжник. – И вряд ли охрана будет достаточно сильной – большинство наверняка отправилось на «веселье» в виде грабежа со стрельбой. То есть, к Логову.
– Хорошая идея, – одобрил Тридцать Третий. – Непонятно только, что делать дальше? Бандиты же не откажутся от штурма Логова.
– Как только они узнают, что мы напали на их резиденцию – или «малину», я уж не знаю, – они всем скопом ринутся назад. По крайней мере, я бы так сделал – не оставлять же свой дом на разграбление?
– А дальше? – Герцог словно подталкивал его туда, где Зигфрид упрется в логическую стену.
Но воин не ведал стен даже в логике.
– А дальше вся эта толпа ринется за нами, – усмехнулся Зигфрид. – Главное, она уйдет от Логова. Ну а мы что-нибудь придумаем. В любом случае, у нас всегда будет с собой кость, которую можно бросить в эту жадную свору.
– Ты про цилиндр?
– Точно.
Книжник за секунду задумался – и выдал:
– А давай отнесем эту штуку тому, кому она нужна больше других?
– Кому же это?
– Ясно кому. Алхимику.
Барон и Герцог изумленно переглянулись. Барон сделал жест, как будто требуя слова и в то же время не зная, что сказать. Но семинарист даже не обратил на него внимания. Он вдруг ощутил, как нагревается в его ладони Живой камень Алатырь.
Книжник сжал камень в кулак.
– А в чем смысл? – спросил Зигфрид.
– Смысл в том, что Алхимику он нужен, – сказал Книжник. – А Алхимик, возможно, нужен нам самим.
– Не понимаю. Зачем?
– Если верить тому, что о нем говорят, этот парень – очень влиятельный человек в этих местах. А главное – очень умный и владеющий любой мыслимой здесь информацией. И если он не сможет помочь нам отсюда выбраться – нам уже никто не поможет.
Зигфрид подошел к одному из столов и стал раскладывать на нем оружие. Первым лег меч в заплечных ножнах. Затем – две кобуры с револьверами. Кинжал. Зигфрид достал револьвер из одной кобуры, проверил барабан на наличие патронов. Поморщился. То же повторилось со вторым револьвером. Пара патронов на каждый барабан – не густо для предстоящей схватки. Но воина это не особо расстраивало. Ведь он знал, что его главным оружием по-прежнему остается меч.
– В твоих словах есть резон, – сказал, наконец, воин. – Если выберемся из переделки с Воротами – можно и к Алхимику в гости наведаться.
– Это безумие, – потерянно покачал головой Герцог. Поглядел на Книжника, на Тридцать Третьего. – Я так понимаю, ваш лидер не боится ни черта, ни дьявола. Но вы-то сами что думаете?
– За Зигфридом – хоть в пекло, – несколько пафосно отозвался Книжник. – Уверен – он знает, что делает.
– А у меня страх отсутствует как функция, – улыбнулся Тридцать Третий. – Я же не человек.
– Но у вас же на самом деле нет никакого плана!
– Кстати, насчет плана, – сказал Зигфрид. – Кто может набросать схему Королевских Ворот?
– Я пойду с вами, – обреченно сказал Герцог.
– Уверен?
– Сами вы к ним не пройдете. Там ловушки расставлены. К тому же, кто-то должен привести Пророчицу домой.
– Отлично, – в голосе веста появились четкие деловые нотки. – Дело за малым – оружие. Показывайте, что у вас есть. И побыстрее – времени осталось мало.
– Хорошо, – сказал Барон. – Мы дадим вам оружие. Но обещайте, что Пророчица не пострадает.
– Этого никто не может обещать, – с холодной жесткостью сказал Зигфрид. – Даже если отдать Балаболу то, что он просит, – не факт, что она вернется живой. Но мы сделаем все возможно, что ее вытащить целой и невредимой.
Ладонь обожгло новой волной тепла – Алатырь напоминал о себе. Книжник смотрел на арсенал, что раскладывали перед ними двое щуплых амберов, но думал о другом.
– Герцог, – позвал он. – Я хочу, чтобы это стало частью меня.
Он протянул в его сторону ладонь с мерно пульсировавшим камнем.
– Решился?
Книжник кивнул. Герцог подошел ближе, внимательно оглядывая камень со всех сторон, но не притрагиваясь к нему. Потребовал:
– Сядь!
Книжник уселся на пол.
– Приложи Алатырь к затылку.
Семинарист подчинился, ощутив кожей черепа пульсирующий огонь.
– Прижми. Сильнее! Закрой глаза. Жди.
Парень закрыл глаза.
– Слушай его!
Книжник прислушался к своим ощущениям. Поначалу он слышал только, как Зигфрид придирчиво оглядывал небогатый набор оружия из того, что могли предложить обитатели Логова, и ворчал:
– И что же – ни одного пулемета? А к этому автомату сколько патронов? Ясно. А к этому карабину? Замечательно. И как вы только умудрились выжить? Эй, Ник, а ты определился с оружием? Учти, арбалета здесь нет.
Книжник не ответил.
Зигфрид продолжал:
– А это что? Гранаты? В рабочем состоянии? Отлично. На это и сделаем акцент. Еще мне нужна мастерская. Нужно подогнать эти патроны под калибр моих «стволов». И еще кое-что…
Голос его звучал все дальше, расплывался, разлетался эхом, пока не стих совсем. Как будто реальный мир вытеснялся каким-то другим, находящимся на грани реальности и каких-то взбрыков подсознания. Книжник открыл глаза – и не увидел тесной оружейной комнаты.
Все пространство вокруг заполнили струящиеся янтарные узоры, в которых то возникали, то исчезали смутные картинки. Что-то подсказывало – все эти образы имеют особый смысл, разобраться в котором пока было трудно.