Верткий. Именно так зовут моего друга. И многие вест-вормы, мохнорылые, баги и прочие уже убедились в том, что это имя он носит не просто так.
Наконец мы все закончили укладываться. Бау, скотина, стоит лыбится, как будто и не навешано на нем ничего, голову брата почесывает. Кларки посмотрел на него хмуро и проворчал:
– Ну, чо встали? Почапали, факинг блад!
Мы успели благополучно дойти до той самой многоэтажки, из-за которой появился био, когда Кларки вдруг скомандовал:
– Лежать! Быстро на землю, курррвы!!!
Когда Кларки говорит таким голосом и добавляет в конце свое фирменное «курррвы», лучше и правда прилечь.
Поэтому мы с Бау рухнули на землю, словно нам ноги подрезало.
– Кларки, чего там?
Кларки молчал довольно долго – с минуту и наконец разразился проклятиями:
– Фак! Фак! Фак! Факинг дамп!
Дампы? Вот тебе и анамнез через прострацию! Что ж такое-то? Уже почти дошли! Чертовы дампы, что им только надо у нас? Года три уже не заходили – и вот, на тебе! Приперлись, сволочи! Блин, чё ж делать-то?
– Кларки, сколько их?
Конечно, я знаю, что дампы почему-то всегда ходят по семеро, но мало ли, может, их кто проредил до нас?
– Сколько-сколько! – передразнил он. – Семеро, вот сколько!
– Делаааа, – протянул Бау.
– В нашу сторону идут, сволочи.
Я быстро прикинул хрен к носу. Да, по ходу, выход один.
– Так, Кларки, Бау. Хватайте мои мешки и бегом в дом. Там спрячетесь.
– А ты? – хмуро спросил Бау. Судя по выражению его лица, он уже понял, в чем состоит мой план. И это ему не очень нравилось.
– А я их отвлеку.
– А почему бы нам всем не спрятаться в доме?
– Троих могут заметить. И тогда всем конец. А если заметят только меня, убегающего в другую сторону, то вы сможете уйти.
Бау и Кларки переглянулись.
– Ну… ты… это… прощай, дружище.
– Ага, и тебе не хворать, Бау.
Тот сноровисто подхватил один из моих мешков и растворился в кустарнике.
– Кларки, чего ты ждешь, а?
– Да вот… а, ладно! – он хлопнул меня по плечу и убежал вслед за Бау.
К горлу подкатил ком. Не, конечно, отдать жизнь за соплеменников – это круто. Но становиться героем в мои планы как-то не входило. Вот именно сейчас, оставшись один, я понял, как бешено хочу жить. Даже не жить, а ЖИТЬ!
Я глубоко вдохнул и улегся поудобнее, прицеливаясь из чо-ко-ну. В голове всплыла слышанная давным-давно фраза – «не нам решать, кому жить, а кому умереть». Так, все, хватит! Отставить всю эту, мазафака, хрень! Да, я умру, но умру в бою. Так, что тут у нас?
Семеро. Два арбалетчика, топор, копье, меч, шестопер, двуручник. Нехило. Мне с лихвой хватит. Кого же первого? Я хищно ухмыльнулся. Повоюем, сукины дети.
Прицелиться. Выдохнуть. И на середине выдоха нажать на скобу. Что может быть проще?
Сухо тренькнула тетива. Болт тихонько свистнул и впился в грудь копейщика.
Привычным движением я потянул за рычаг, натягивая лук, следующий болт опустился на ложе автоматически.
Выстрел.
Фак! Мимо…
Еще болт – добить копейщика, дампы твари живучие, лучше перестраховаться.
Точно в яблочко. То есть, в глаз.
Внезапно я вздрагиваю. Тул! Твою мать!! Чертов тул остался у Кларки!!! А он тоже хорош, хоть бы вспомнил. На ворс выступает холодный пот. В коробе чо-ко-ну всего двенадцать болтов. И три из них я уже использовал. Причем на одного. Так, бить наверняка отменяется, бьем, стараясь ранить всех. Может, тогда у меня есть шанс?
Я выглянул из кустов. Ну да, дампы уже просекли, откуда в них стреляют, и со всех ног мчатся ко мне.
Совсем рядом с шеей пролетает болт, начисто срезая ветку. Стрелки хреновы, трясти их за катаракту! Ничё, посмотрим кто круче! Я вскидываю свой арбалет. Выстрел.
Мдааааа, они явно круче.
Так. Похоже, пора последовать благороднейшей из традиций Острозубов. Отступление. Но не просто отступление, неееет. Мы не просто убегаем, мы убегаем и отстреливаемся, заманивая врага за собой. Обычно в ловушку, но не в этот раз. В этот раз я просто бегу.
И отстреливаюсь. Попробуйте догнать.
Они приближаются.
Приближаются к моему укрытию.
Они все ближе.
Дампы оказались быстрее, чем я думал. Догнать не догнали, но и с хвоста не слезли. Мы основательно покружили по округе, когда меня все же загнали в тупик. Правда, к тому времени дампов осталось только трое. Остальные или сдохли от ран, или просто отстали, хрен их разберет! Попадать-то я попдал, а уж насмерть или нет, того не знаю.
Я скрючился за куском бетона, торчащим прямо из земли. За спиной Красное Поле. А впереди – они. Вбок уйти не получится, дампы близко, моментом подстрелят. Мда, глупо получилось. Поле Смерти я увидел, только когда чуть не влетел в него. Не, можно, конечно, сунуться, авось выживу, но что-то как-то не хочется. Лучше уж так. И откуда здесь Поле взялось? Вроде ж не было…
Я положил перед собой Верткого. Стиснул арбалет, с хрустом проведя по ложу когтями.
Пульс учащается.
Я поднимаюсь в полный рост.
Сдохните, твари!
Я вскидываю арбалет, нажимаю на спуск – и болт оказывается в животе у дампа с топором. Смотри-ка, повезло! Перезаряжать чо-ко-ну больше нечем. Я хватаю томагавк, запрыгиваю на парапет и резко ухожу в сторону. Фак! Болт дампа взрезает куртку на плече, рассекая плоть. Фигня, царапина, драть её в пульверизатор!
Окинуть взглядом обстановку. Ага, понятно. Они уже близко. Метрах в двух от меня «топор» (по ходу дела, ему пофиг, что болт в брюхе торчит) и чуть дальше, метрах в трех, «шестопер». Оба несутся ко мне с приличной скоростью. Арбалетчик тем временем перезаряжается.
– Сдохни!!!
Я вкладываю в бросок все свои силы, всю злобу и желание ЖИТЬ – даже мышцы, кажется, затрещали.
Верткий с влажным хрустом врубается в грудь «шестопера». Дамп будто налетел на невидимую ветку. Его подбросило в воздух, он почти сделал обратное сальто. Ну, чутка не докрутил, приземлился прямо на голову.
«Топор» уже близко, он замахивается, поднимая оружие над головой. Бинты и тряпки, которыми обмотано его тело, развеваются на ветру, и становится видно, что болт почти полностью засел в животе.
Дамп поднимает над головой свое оружие.
Я стою перед ним с чо-ко-ну в руке. Никогда так не делайте, если у вас есть хоть малейший шанс выжить. Мне-то пофиг ваще, все равно умирать скоро.
Топор со свистом идет вниз. Я стою на месте не двигаясь. Со стороны кажется, будто я решил расстаться с жизнью. Ага, как же!
В последний момент я плавно отхожу в сторону, пропуская топор мимо себя. Дамп пытается изменить направление удара, но не успевает! Удар проходит впустую, а я цепляю дампа луком чо-ко-ну за шею и, подставив подножку, опрокидываю на землю.
Получи, сука мазафакерская!
Дамп падает, я бью его ногой в живот (как раз туда, где торчит хвостовик болта), размахиваюсь арбалетом и луплю им со всех сил. Ложе треснуло. А и хрен с ним!
Я наношу удар за ударом, несмотря на то, что голова дампа уже превратилась в месиво. Сдохни, куча гнили!
Тупой удар в спину отрезвляет меня. Что-то толкнуло так, что я чуть не упал, но все-таки удержался на ногах. Что за хрень, мотать ее в душу?
Точно! Арбалетчик! Совсем забыл о нем. И вот поплатился. Эти сволочи меня все-таки убили…
Мельком смотрю вниз. Мать-перемать! Из правой части груди торчит наконечник болта. Вот так нифига себе!
Я туповато пялюсь на болт, трогая его пальцами. Вот это поворот… Так, нужно завалить стрелка, пока не пришла боль. Только так, это последний шанс. А болт? Болт не так уж и страшен. Может, потом хвастаться буду, как я, вооруженный лишь легким завтраком и болтом в груди, справился с семеркой дампов, а потом…
Я потряс головой. Что за чушь в голову лезет? Интересно, это у всех так перед смертью?
Арбалетчик спешно перезаряжает оружие. Я, пошатываясь, подбегаю ко второму дампу, в груди которого застрял мой томагавк. Я вырываю свое оружие из тела мертвого врага. Верткий, дружище, давай-ка, не подведи!
Мы с дампом вскидываем оружие одновременно. Он арбалет, а я томагавк.
Выстрел. Бросок.
Болт с силой ударяет в меня, опрокидывая на спину. В глазах потемнело от боли – помимо всего прочего древко первого болта сместилось в ране.
Я тупо лежу и пялюсь в серое небо.
Лежу.
Лежу…
Хм, смерть, ты где? Давай быстрее, а?
Странно, почему я еще жив?
С трудом поднимаю голову и смотрю на себя. Вот торчит из груди первый болт. А где второй? Что за чертовщина?
Я сел. Ох, как же погано… Но терпимо. Так, раз уж я жив, то где арбалет и что с дампом?
Первым замечаю дампа. Тут все понятно, Верткий торчит у него в голове. О! А вон и мой чо-ко-ну. Ага, и тут все понятно. Видимо, я машинально вскинул руку и болт дампа вонзился в многострадальное ложе.
Я кое-как встал. Охо-хо… Осмотрев рану, я попробовал дернуть болт. Мать! От вспышки боли я упал на одно колено. Не, так не пойдет, пусть уж лучше там остается. До дома.
Я поднялся и осторожно, стараясь не растревожить рану, вдохнул прохладный воздух. Откуда-то с востока ощутимо тянуло гнилью. С наслаждением принюхался. Улыбнулся. Живой. Пока что…
Грудь ныла. Я поморщился. Прорвемся. До дома недалеко. Нужно попробовать дойти, постараться.
Сейчас… надо только… отдохнуть… чуть-чуть… и идти…
Я осторожно присел рядом с трупом дампа. Странно, дышать как-то… тяжело, что ли? Я попробовал вдохнуть поглубже. Ах ты ж, бабушку твою да за коленку! Хорошо, что не вырубился от полноты нахлынувших ощущений.
Так, ладно. Сейчас малость… передохну…
Эй, что это за забавные черные пятнышки в глазах? Сам того не заметив, я аккуратно завалился на бок.
В груди раздаются какие-то хрипы. Дышать можно только малюсенькими вдохами – все остальное отдается волной боли. Сейчас, когда бой закончился и я успокоился, даже пальцем на руке пошевелить проблематично, любое движение отзывается страшной болью в груди.