одные гулянья и праздники. Нынче же здесь шла схватка. Стенка на стенку. И, похоже, не на жизнь, а на смерть. Дрались грозно, дрались всерьез. Лупили друг друга кулаками, ногами, палками. Кое-кто прихватил с собой арматуру. Или где-то рядом нашел – здесь этого добра хватало.
– На-а!!! Получи-и-и!!!
– Помогите-е-ее-!!!
Прекратить это побоище должен был Кир, представитель Совета. Как можно быстрее. Сейчас.
Приблизившись к дерущимся, молодой человек приложил к губам жестяной рупор:
– Прекратить! Живо!
Конечно, никакого внимания на его слова дерущиеся не обратили, на что Кирилл, по правде говоря, и не сильно надеялся. Злую, вышедшую из-под всякого нравственного контроля силу можно было сломить только силой. Хорошо еще, буянов оказалось не так уж и много, все же не сотня, а раза в два меньше. И тем не менее – пробуй, разними, да еще так, чтобы причинить драчунам наименьший ущерб. Что в таких случаях делать, в Совете не знал никто. Не знал и Кир. Не знал, но понимал: действовать нужно решительно и жестко.
Так, чтобы все увидели: власть шутить не будет. Чтоб устрашились, ошеломились, замерли. Иначе – никак.
Драчуны бились с жутким остервенением и злобой, как всегда бывает, когда инертная масса подростков превращается в неуправляемую толпу, новое живое существо, вдруг сложившееся из отдельных клеточек-организмов. Существо невероятно агрессивное, имеющее свой разум, свою извращенную сиюминутную цель… и абсолютно безразличное к своим клеткам, взахлеб молотящим друг друга. Им казалось, здесь было две толпы – свои и чужие. Чужие, конечно же, были неправы, они все и начали, их нужно было подавить любой ценой. Даже ценою жизни.
И что было делать? Как разнимать? Тупо ввязаться в драку означало лишь подпитать ее свежей энергией. Все равно что заливать бензином пожар.
Не надо ввязываться. Нужно привлечь внимание, ошеломить, показать силу. Именно так Кир для себя и решил. И теперь – действовал.
Бросив санитарную группу оказывать помощь раненым, десятник выстроил в ряд барабанщиков. Совсем еще юных, от десяти до тринадцати лет. В парадной форме с золочеными пуговицами.
Резко заиграла труба. Повинуясь команде, барабанщики подняли палочки. Разом ударили дробь…
Дерущиеся застыли. Обернулись на звук. Окровавленные, растрепанные, злые, они выискивали глазами новых врагов. Искали и не находили. Кого бить? Где враги? Эти дети? Возникло замешательство, – правда, ненадолго. На миг. Все же толпа так просто не сдавалась. Кто-то снова крикнул: «Наших бьют!..»
И снова ударили барабаны. Правда, барабанщики тут же сделали три шага назад. Четко. Картинно. Как на параде. А из-за них грозно выдвинулся огнеметный взвод, только что прибывший с Цитадельской дороги.
– Огонь! – не колеблясь, скомандовал Кир.
Перед дерущимися выросла стена пламени. Все громче и грозней зарокотали барабаны… И резко, разом, смолкли.
– Р-рота, слушай мою команду! – выйдя к замершим драчунам, Кир отдал им честь. – В две шер-ренги… стройся! Р-равняйсь! Смирно. Первая шеренга… На первый-второй… р-рассчитайсь!
– Первый! Второй! Первый…
– Вторая шеренга…
Все-таки все в Кронштадте с малых лет воспитывались воинами и хорошо знали, что такое дисциплина.
И подчинились. И уже забыли – зачем и кого только что били. Гнусное амебное существо – толпа – распалось и умерло. Как и не было.
Отправив в казармы барабанщиков, Кирилл так же строем увел с площади драчунов. Бывших драчунов, ставших жертвой тупой власти образовавшейся вдруг толпы.
Наказывать никого не стали. Однако разобраться в причинах групповой агрессии нужно было обязательно. Это поручили Киру. Все логично, все правильно: он драку прекратил, ему и разбираться, как облеченному особыми полномочиями члену Совета Выживших. Правда, и обязанности нести караульную службу с него и его десятка никто не снимал.
– Ну чё… Сперва на Морской площади в футбол играли, болели. А потом… Все пошли – и я пошел. Наших бить стали… мы заступились. Вот и началось…
Устроившись в библиотеке, Кирилл допрашивал уже пятнадцатого или вообще двадцатого человека. И все – с обеих враждующих сторон – говорили одно и то же. Сначала играли в футбол, а потом вдруг началась словесная перепалка, быстро переросшая в побоище. А с чего заспорили? Так кто-то что-то сказал про судью. И оскорбил футболистов. Нашу команду, сволочи! А еще заступились за девушку.
– За какую девушку? – насторожился десятник.
За красивую, очень красивую блондинку. Нет, не в пальто, в обычном бушлате. К ней какие-то хари пристали – вот и пришлось вмешаться.
У Кира от непривычного поручения голова шла кругом. То, что зачинщиков отыскать не удастся, он давно уже понял. Как всегда в таких драках и бывает – виноватого не найдешь. Кто кого обозвал, кто кому первым заехал в морду – поди теперь, разберись. По всему выходило, что открытых зачинщиков не было, и драка вспыхнула сама собой. Просто слишком сильно накалились страсти. Тот еще футбольный матч…
Вечером, выслушав доклад Кирилла, на Совете Выживших решили все разбирательства прекратить и постепенно перемешать меж собой все десятки. Чтоб не было такого, что одни с одного района, другие – с другого. Чтоб все были – вместе.
Когда все разошлись, Стефан задержал Кирилла.
– И вот еще что, – чуть смущаясь, сказал он. – Мы тебе еще одно происшествие поручим. Короче, кто-то ограбил склад!
– Ох, ничего ж себе! – десятник удивленно присвистнул. Вот уж новость так новость. Действительно происшествие, не хуже вчерашнего побоища. Давненько уже в Кронштадте грабежей не бывало… как, впрочем, и массовых драк.
– Там тебя Леонид дожидается, – негромко пояснил командор. – Ревизию же недавно проводили. Что украли – легко будет понять.
И впрямь, что похищено, заметили сразу. Неизвестные воры забрали весь металл: ноги Спайдера и гусеничный тяжелый тягач.
– На нем все и вывезли, вон следы, – зябко поежившись, Леонид указал рукою. – Зачем им столько металла понадобилось, ума не приложу. Хотя, если есть баржа, можно попытаться продать на дамбе. В Поле Полей черта лысого с рогами купят!
– Туда еще нужно добраться, – вслух подумал Кирилл. – А это – риск. Да и вывезти все со склада – рискованно. Тягач ведь ревет, как шторм! И что – никто ничего не слышал?
Завхоз хмыкнул:
– Никто – ничего. Может, внимания не обратили.
– Ну, да, не обратишь на такой грохот… Так! – Кир вдруг осекся, хлопнув себя ладонью по лбу. – Если только вчера вечером. Футбол, потом драка, барабанщики, огнеметы…
– Да уж, шоу то еще, – потер лысую голову Леонид. – И тянулось долго – времени грабителям хватило. Вполне.
– И как они только проехали через ворота? – задумчиво глядя прямо перед собой, десятник принялся рассуждать вслух. – Что же, их не остановил никто? Вот так просто взяли и выпустили?
– Может, караульные в доле были?
– Может. – Кир повысил голос. – А топливо? Тягач без топлива не поедет. А топливо у нас – на другом складе, и не просто так, а под охраной. Целый пост! Они что, тоже в доле?
Подняв воротник, Леонид недоверчиво покачал головой:
– Могли просто солярку продать. Кому-нибудь. Хотя это – преступление.
– Если так, вряд ли мы быстро найдем воров, – прохаживаясь мимо складских полок, молодой человек провел рукой по манипуляторам боевого робота, похожим на клешни гигантского рака. – А что же они клешни-то не взяли? Только ноги.
– Не знаю, – завхоз шмыгнул носом. – Верно, в тягач не поместилось. Вон, и тушенка целая, ни одной банки из ящика не пропало. Странные какие-то воры – уж тушенку-то могли бы взять. Главное, не видел никто, не слышал… Что же, ГТТ бесследно исчез?
– Бесследно?! – Кир вдруг хлопнул в ладоши. – Ну, конечно же, след. Следы! Такая махина за собой обязательно следы оставит. Как рассветет – так по ним и пойдем!
На булыжной мостовой мало что было заметно, однако следы гусениц вскоре обнаружились у Цитадельской дороги. Не пересекая канал, они резко поворачивали налево, к морю, где прямо на пляже за невысоким мусорным холмом и обнаружился тяжелый гусеничный тягач в целости и сохранности. Вот только груза – «ног» – не было!
– Тягач, похоже, прямо в воду заезжал, – рыжий Рэм показал на две ровные колеи, ведущие в море… или из моря.
– Там и надо искать! – быстро сообразил Кир. – Рэм, Ники, давайте за лодкой.
– Командир! – выбравшись из ГТТ, Симотра брезгливо вытер о тент испачканные в машинном масле руки. – Я вон что нашел. В кабине валялось.
Кирилл осторожно взял найденную вещь. Тоненький и небольшой – с ноготь – диск ярко-бирюзового цвета. Зачем он? Может, часть какого-то прибора? Надо будет показать на Совете, вдруг кто-нибудь определит.
– Идет кто-то, – Симотра показал рукой вдаль и вдруг улыбнулся. – Ой, да это же…
Кир и сам уже увидел – кто. По краю пляжа, под пенными брызгами волн, в приталенном бушлатике и узких синих штанах шла Дайна. Золотистые волосы развевал ветер, на пухлых губах играла приветливая улыбка. Глаза прикрыты темными противосолнечными очками – особо модный писк. Солнышко едва-едва проглядывало из-за облаков, но все ж таки.
– Здравствуйте, мальчики. Ой, что это? Можно посмотреть?
– Смотри, не испачкайся, – предупредил Кирилл, однако поздно: не снимая очков, красавица с любопытством заглянула в кабину… И тут же ойкнула, обернулась, показав испачканную в масле ладонь.
– Ну, вот, всегда так. Ничего, как-нибудь отмоюсь!
– Соляркой надо, – не сводя восхищенных глаз, подсказал Симотра. – Если надо, я из бака… сейчас…
Сняв бушлат, Дайна закатала рукава вязаной кофточки, подставила руки. Кирилл лично плеснул ей солярки, набранной Симотрой в старую жестяную банку, найденную там же, в кузове ГТТ.
– Теперь вся пропахнешь.
– Ничего! Зато не в грязи. Ой, смотрите, лодка!
Девушка выпрямилась и кивнула на показавшийся из-за мыса челнок, на веслах которого сидели Рэм и Ники. Парни довольно ухмылялись, исполнив приказ своего десятника четко и в срок.