– Как – куда? Надо уходить отсюда, пока они нас не нашли.
– А ты не боишься, что мы только их внимание привлечем?
– Ты не слышала, что они сказали? – снова начиная закипать, спросил Фред. – Они собираются проверить дома. И если ты думаешь, что у нас получится слиться со…
Он вдруг запнулся на полуслове. Кира нахмурилась, хотела что-то сказать, но он прервал ее, подняв указательный палец – помолчи, мол. Девушка послушно застыла и прислушалась.
Шаги. Совсем близко. Фред облизал пересохшие губы и поднял взгляд на оконный проем. Он поудобней перехватил свой пистоль правой рукой и приготовился застрелить идущего, едва он засунет голову внутрь. Момент истины, судя по всему, был чертовски близок.
– Только не спеши жать на курок, – шепнула девушка, глядя на сосредоточенную мину вояки.
– Курок спускают, – проворчал он.
– Ты понял, что я имею в виду, – надулась Кира.
– Да понял… – буркнул Фред. – Но мне это не нравится.
– А представь, как не понравится тем, кто снаружи, если мы застрелим одного из них?
– Замолчи уже, – шикнул на нее мужчина. – Сказал же – понял.
Они так сосредоточились на окне, что совершенно забыли про дверной проем. А меж тем именно оттуда донесся хриплый голос:
– Вы кто?
Фред и Кира, вздрогнув, медленно повернулись к говорившему. Стоящий в дверях воин, судя по облику, был рожден от странного союза между неандертальцем и человеком – у него имелись все атрибуты дикаря, но неявные, смягченные природой. Те же клыки, вдвое короче, чем у неандертальцев; та же шерсть на руках, но куда менее густая.
– Это что еще за тип… – пробормотал Фред.
Впрочем, на раздумья оставалось не так много времени, потому как в руках незнакомец сжимал потрепанное ружье. Можно было, конечно, посоревноваться с ним в точности стрельбы, но стоило ли так рисковать? Ведь даже если ты попадешь в цель, где гарантия, что этот странный ублюдок не успеет ответить тем же? Сомнения одолевали Фреда, и потому он решил поговорить с незваным гостем.
Кто знает, чего в этом парне больше – звериного или человеческого?
– Так кто вы такие? – повторил вопрос мутант.
Для убедительности он встряхнул ружьем.
– Просто путники, – поколебавшись, ответил Фред. – Охотимся, как и вы. Выживаем, как можем.
– Вас двое всего? – подумав, уточнил дикарь. – Больше никого нет?
– Нет, – нехотя сказал вояка.
– Бросайте ваши огнестрелы, – вдруг раздался сверху хриплый голос. – И на выход.
Фред повернулся и увидел, что в окно заглядывает еще один мутант. Этот был вооружен заряженным самострелом.
– Мы просто хотим выжить… – начал было вояка, но арбалетчик не дал ему договорить.
– Молчать! – рявкнул мутант. – Разбираться, кто вы, будет Бартаб, когда мы вас к нему приведем.
– Бартаб – ваш вожак? – догадалась Кира.
– Правильно, женщина, – снисходительно улыбнулся парень с ружьем.
Вид его желтых зубов заставил девушку брезгливо поежиться. Фред оставался невозмутим. Он прикидывал, сможет ли выйти из этой передряги живым. По всему выходило, что нет – как ни крути, а кто-то из двоих мутантов его наверняка прикончит. А если случится чудо, и Фред пришьет обоих дикарей, их дружки наверняка сбегутся на шум и довершат дело собратьев.
«Тут даже Кира не поможет, – скользнув взглядом по спутнице, подумал вояка. – Как бы хорошо она ни стреляла, нас просто задавят числом. Лучше сдаться, а там чем черт не шутит? Может, этот их Бартаб, когда во всем разберется, отпустит нас на все четыре стороны?..»
– Кладите огнестрелы на пол, – процедил арбалетчик, видя, что мужчина колеблется.
Выхода не было, поэтому пришлось подчиниться. Бормоча под нос проклятья, Фред медленно положил свой пистоль на бетон и неторопливо, чтобы не провоцировать дикарей, выпрямился. При этом он поднял руки, демонстрируя, что они пусты.
– Делай, что они говорят, – уголком рта прошипел вояка, чувствуя на себе недоуменный взгляд Киры. – Если хочешь жить.
Она скрипнула зубами, но подчинилась и по примеру спутника опустила пистолет на пол.
– Какие послушные хомо, – продолжая скалиться, похвалил их дикарь с ружьем.
– Просто жить хотят, – сказал арбалетчик.
Он тоже позволил себе улыбку, которая Фреду совершенно не понравилась. В контексте беседы она вполне могла означать: «зря надеетесь».
– Как и все мы, – сказал вояка, красноречиво посмотрев на мутанта с ружьем.
Голос Фреда при этом не дрожал, да и взгляд был преисполнен спокойствия, что, конечно же, заметно удивило дикаря.
– Ты чего, вообще не боишься, хомо? – напрямик спросил он.
– Нет, – честно ответил вояка.
Кира снова вылупилась на него; на сей раз ее взгляд буквально вопил: «заткнись!».
– Не боишься, что мы вас убьем? – спросил арбалетчик.
– Хотели б убить, уже давно убили бы, – даже не оглянувшись на него, ответил Фред.
Он откуда-то знал, что обычно следует за подобными вызывающими фразами – твои пленители тут же начинают размахивать оружием, направлять на тебя все стволы, какие у них имеются, дабы ты предательски задрожал и тем потешил их самолюбие. Но Фред был, судя по всему, тертый калач; по крайней мере, даже дуло ружья, глядящее ему в лицо, не заставило его колени трястись. Вояка действительно свято верил, что убивать их не собираются – по крайней мере, до тех пор, пока таинственный Бартаб не разрешит открыть огонь.
– Какой умный хомо, – с некоторой долей уважения в голосе произнес дикарь, опуская ружье.
– Чего там у вас? – послышалось с улицы.
– Двое хомо, – гаркнул арбалетчик. – Девка с мужиком.
– О! Бартаб будет доволен! – обрадовались снаружи. – Вот только жрать охота… Крысособаку бы, жареную…
– Не трави душу, а? – прикрикнул на него мутант с самострелом. – Сейчас, может, на обратном пути кого изловим…
– А, может, этих…
– Нет! – рявкнул мужчина с ружьем. – Этих – к Бартабу! Таков приказ!
«Значит, человечинкой все же не брезгуют? – отметил Фред про себя. – Грустно, грустно… но, пока живы, будем верить до конца!..»
Посмотрев в сторону Киры, вояка обнаружил, что его боевая подруга бела, как снег. Она, судя по всему, тоже все прекрасно поняла.
«Бедная…»
Поддавшись сиюминутному порыву, Фред обхватил руку девушки своими длинными пальцами и крепко сжал. Она вздрогнула и недоуменно покосилась в его сторону, а он улыбнулся ей самыми уголками рта и одними губами сказал:
– Все будет хорошо.
Залившись краской, Кира отвернулась, но руку не выдернула. Так они и стояли, сцепившись пальцами, покуда дикарь с ружьем не сказал:
– Ну все, выходите уже! Сколько можно тянуть?
Идти за ручку показалось глупой затеей, и потому Фред позволил Кире освободить свою кисть и первой стронуться с места. Он пошел сразу за ней, попутно прикрывая собой ее спину: доверия к арбалетчику, наблюдающему за пленниками через окно, у вояки было значительно меньше, чем к парню с ружьем.
Мутант попятился назад, позволяя Кире выйти из здания. Она ненадолго задержалась у порога, но все же нашла в себе силы через него перешагнуть.
Снаружи ярко светило солнце. Его лучи играли бликами на клинках дикарей, стоящих снаружи, отражались в металлических нагрудниках, и Кира невольно закрылась рукой, когда один юркий «зайчик» ударил прямо ей в глаза. Мутанты рассматривали людей с интересом, глумливо улыбаясь, и периодически обменивались многозначительными взглядами. Кажется, они с радостью слопали бы обоих пленников, если бы не предостережение их вожака, Бартаба.
«Проклятые людоеды», – подумал Фред, с плохо прикрытой неприязнью глядя на отряд дикарей.
Считая двух стрелков, с которыми странники уже познакомились, в группе было семеро воинов. Большая часть вооружена клинками – видимо, с оружием у этих бедняг все обстояло не очень здорово.
«Огнестрел, видимо, является привилегией вожака», – подумал Фред, покосившись на мутанта с ружьем, который прошел мимо него к своим товарищам. – Получается, этот парень – главный в группе, а тот, с самострелом, надо полагать, его первый сменщик…»
Судя по угрюмой морде появившегося из-за угла арбалетчика, он был из тех малодушных сволочей, кто с радостью прикончит вышестоящего собрата ударом в спину, дабы занять его место.
«Наверное, однажды такой день настанет», – решил про себя Фред.
– Ну что, вперед? – сказал мутант с ружьем, окинув взглядом свое воинство. – На обратном пути еще попытаемся, конечно, крысособак настрелять…
– А, может все-таки… – Один из дикарей, в старой ржавой кольчуге, шумно сглотнул набежавшую слюну. – Все-таки скажем Бартабу, что хомо был… один, баба вот эта? – Корявый палец указал на Киру. – А мужика… – Мутант снова сглотнул. – Того?
– Сдурел? – фыркнул арбалетчик. – Вожаку сбрехать предлагаешь?
– Да не то, чтобы сбрехать… – тут же смущенно потупился дикарь. – Просто… жрать охота…
– Соображать надо, прежде чем предлагать, – буркнул предводитель. – Думаешь, баба эта не расскажет про второго, когда ее к Бартабу приведут?
– Ну так а с чего б Бартабу ей верить? – неуверенно хмыкнул голодный мутант. – Кто она такая?
– Она – никто, – пожал плечами командир. – Но Бартаб же наверняка пожелает разобраться, она ему врет или кто-то из его людей? И станет всех по отдельности спрашивать… и ты, получается, предлагаешь нам всем врать вождю из-за того, что ты захотел пожрать?
Все дикари хмуро уставились на обжору, который под их осуждающими взглядами невольно втянул голову в плечи и, кажется, даже стал немного ниже ростом.
– Ладно-ладно, не хотите – как хотите, – поспешно буркнул пристыженный мутант. – Я просто предложил…
– Поаккуратней с такими предложениями, – угрюмо предупредил его арбалетчик, будто невзначай проводя рукой по своему самострелу. – А то Бартаб лжецов не любит…
Кира смотрела на спорящих дикарей и не могла поверить своим ушам.
Речи мутантов никак не сочетались с их внешним видом. Казалось, эти звероподобные твари не должны изъясняться столь связно. Пожалуй, если б они выли или лаяли, Кира удивилась бы куда как меньше.