«Лишь бы, пока потолочник тех отвлекает, другие не нагрянули, – думал нейромант, шагая следом за Рухлядью. – А то сейчас будет нам веселье – столкнемся нос к носу с шайкой этих мракобесов, тут-то нам и конец: мы ведь, в отличие от некоторых, по потолкам да стенам лазать не умеем!»
Однако пока что все шло неплохо: новый «солдатик» Громобоя продолжал уводить багов все дальше и дальше, и гул шагов и голосов постепенно стихал, вселяя в сердце нейроманта надежду на успешный побег из царства тьмы и ржавых рельсов.
Вот Рухлядь преспокойно перешагнул через порог и, свернув в правое ответвление тоннеля… внезапно увидел двух багов.
А они, в свою очередь, увидели его.
Громобой скрипнул зубами и тут же бросил Рухлядь в бой. Любое промедление могло стоить путникам жизни. И речь шла, конечно же, не о двух багах – они совершенно точно не справились бы с «сервом», тем более усовершенствованным, – а о тех десятках мутов, которые могли сбежаться на вопли убиваемых Рухлядью монстров.
Био, не теряя времени даром, обрушил руку-меч на плечо одного из багов. Клинок опустился сверху вниз и легко разрезал тело монстра от плеча до грудины. Тут он увяз, но Рухлядь не растерялся и одной из многочисленных ног с чудовищной силой ударил бага в живот, и уродец шустро слетел с меча и со всего размаху впечатался прямо в стену, находящуюся в пяти метрах от побоища. Ударившись затылком о кирпичную кладку, монстр потерял сознание, а пару секунд спустя и вовсе сдох от полученных ран.
Но Рухлядь павший баг уже не интересовал – куда больше опасений вызывал второй мутант, все еще живой и здоровый. Этот руконог как раз открыл рот, чтобы заорать во все горло и, тем самым, привлечь в правую «кишку» тоннеля своих коллег, однако био не дал ему такой возможности. Обратным движением меча стальной паук Громобоя легко отделил башку треклятого бага от несуразного туловища. Кувыркаясь, голова улетала в сторону и, подпрыгивая по бетонному полу, подкатилась к самым ногам нейроманта. Бородач брезгливо посмотрел на нее сверху вниз и что есть силы пнул носком ботинка. Несчастная голова полетела обратно и, стукнувшись в металлический бок Рухляди, сгинула во тьме. На обшивке робота остался темный след от крови убитого монстра, но био не обратил на такой пустяк никакого внимания.
– Вперед, – оглянувшись на бабочку, парящую за спиной, скомандовал Громобой и устремился следом за Рухлядью, который уже шустро перебирала ногами, стремясь поскорей покинуть злосчастный тоннель.
Нейромант обошел тело бага по широкой дуге. Проходя мимо, так, интереса ради, взглянул на убитого – нет ли у него швов, как у давешних сиамов и аспидов? Но нет, сюда, в подземелье, Угрюм, похоже, добраться не успел.
«Наверное, ему удобней охотиться на поверхности, – решил Громобой. – А здесь можно таких огрести… хороших! Вот и не суется…»
Пока они брели по относительно безопасному тоннелю, потолочник продолжал уводить стадо багов прочь от своего нового хозяина и двух его спутников. Громобой дважды порывался бросить миниатюрного био на произвол судьбы, отпустить его сознание, но оба раза в последний момент передумывал. В какой-то степени потолочник стал для нейроманта своеобразным подарком судьбы, от которого не хотелось отказываться так скоро. Казалось, свою службу миниатюрный био уже сослужил, но что, если…
«А что – если?..»
Он не знал, по какой причине продолжает сжимать сознание потолочника, точно собачий поводок. Возможно, это была самая обыкновенная жадность – нежелание отказываться от чего-то, пусть случайно приобретенного, но успевшего формально перейти в разряд «своего».
«Пусть будет», – решил бородач наконец и продолжил жить в трех мирах… точней, смотреть на этот мир под тремя разными углами. И если с двумя одновременно он еще мог как-то справиться, то дополнительный спутник время от времени заставлял Громобоя приостанавливаться, дабы обдумать свой новый шаг. Это очень изматывало, но отказаться от потолочника нейромант пока что был не готов.
«Вот выберемся – и сразу!»
Ну и, помимо прочего, был еще один маленький пунктик, связанный с подчиненным сознанием миниатюрного био. Стоит отпустить его разум, и стальной убийца тут же бросится обратно, к бородачу, дабы отомстить ему за все, разом. В итоге нейромант окажет себе медвежью услугу – ведь следом за роботом побегут и баги, и в результате Громобою придется воевать не только с разъяренной марионеткой, но и с жителями подземелий, драки против которых так хотелось избежать.
«Ладно, идем дальше».
Тоннель метро обязан был рано или поздно привести их отряд к выходу на свободу.
Утро ворвалось в камеру Фреда и Киры утробным и крайне жутким «уканьем» дикарей. Пленники даже спросонья не сразу поняли, что происходит.
– Это что такое? – хрипло произнесла Кира.
– Похоже, начинается, – угрюмо глядя наружу, сказал Фред.
В их крыле по-прежнему царила тьма, но через широкий дверной проем видна была освещённая факелом кирпичная стена, на которой плясали свой причудливый танец серые тени дикарей. Вот по коридору пронёсся невысокий абориген – совсем ещё мальчишка, в одной набедренной повязке. Спина, руки и ноги его еще не успели зарасти шерстью – так, лёгкий пушок, в тон тёмной, будто кора шагай-дерева, шевелюре. Почувствовав на себе взгляд Фреда, мальчишка повернулся и посмотрел пленнику прямо в глаза, и мужчина невольно поежился: даже этот юнец смотрел на него, словно на аппетитный кусок мяса. Видя, что хомо изменился в лице, темноволосый мутант удовлетворенно хмыкнул и убежал, явно не желая опаздывать на битву между Бартабом и Кариком.
«До чего жуткий век! – провожая его хмурым взглядом, подумал Фред. – Может, я сам захотел забыть обо всех этих ужасах? Может, сам каким-то образом уничтожил жуткие воспоминания о мутантах, роботах и прочих тварях, мечтающих прикончить первого встречного и полакомиться его мясцом?..»
– Как считаешь, она действительно придет? – вдруг спросила Кира.
Вопрос ее вызвал у Фреда легкое замешательство. Правда, он быстро понял, что к чему.
– То есть ты не спала, – констатировал он.
– Ты как будто меня в чем-то обвиняешь, – буркнула девушка.
– Вовсе нет. Я, скорей, просто не понимаю, зачем ты притворялась?
– Да чёрт его знает, – помедлив, сказала Кира. – Просто не хотелось вам мешать. Вы так славно болтали…
– «Славно болтали?» Ты вообще о чем? – поморщившись, хмыкнул Фред. – Я пытался не спугнуть нашу удачу, а она… она хотела сбежать, чтобы, если Бартаба убьют…
– Вот! – победно воскликнула Кира. – Если убьют!
– Не пойму, куда ты клонишь, – мотнув головой, честно признался вояка.
– Такое ощущение, что тебя кто-то по черепушке отоварил дубиной… или даже чем-то потяжелее.
– Почему?
– Да потому! Ты вообще Бартаба видел? Да он человека голыми руками разорвет без особых усилий! В нем дури, как в нео, который в Красном Поле неделю мариновался! Ты что же, всерьёз думаешь, что доходяга, вроде Карика, сможет его одолеть? Да Бартаб от него мокрого места не оставит!
Фред открыл рот, чтобы ответить… и закрыл, понимая, что возразить-то ему и нечего. Кира была совершенно права – Карик, высокий, стройный, сильный, в подметки не годился нынешнему вожаку. И хоть пленники не знали, по каким правилам проходит поединок, Бартаб казался железным кандидатом на победу.
«Но чего тогда боится Рена? Просто перестраховывается, на всякий случай? Да нет, вряд ли… Похоже, у нее есть какие-то иные причины для побега…»
– Она темнит, Фред, – продолжила Кира. – Дело явно не в Карике и не в возможном поражении брата.
– Но в чем же тогда?
– Да я ж откуда знаю, что у нее на уме? – хмыкнула девушка. – Я и видела-то ее, по сути, один-единственный раз. Ну еще разговор ваш невольно подслушала…
– Думаешь, не стоит ей доверять?
– А ты собирался? – И снова голос девушки показался ему насквозь пропитанным сарказмом. – Она – одна из них, людоедка, враг. Разве то, что она предложила сбежать вместе с ней, превращает ее в друга?
– Я не о том, – поморщился Фред. – Я про сам побег. Не окажется ли это ловушкой? Хотя… нас и так ждал бесславный конец в пастях этих тварей, чего нам еще бояться?
– Вот и я про то. Думаю, надо пойти с ней, а как окажемся на поверхности, свалить от нее подальше при первой возможности. Согласен?
– Так и собирался поступить, – совершенно искренне ответил вояка.
Кира кивнула, и они уставились на дверной проем, где недавно промелькнул голодный мальчишка-людоед. Оба искренне надеялись, что Рена не обманет и действительно придет за ними, когда остальные соберутся в ритуальном зале, дабы воочию увидеть бой Бартаба и Карика.
И сестра вождя не подвела. По ощущениям, прошло не больше десяти минут с того момента, как отрывистое «уканье» дикарей разбудило Киру и Фреда, и вот в дверях уже появилась Рена. Она снова явилась без фонарей и факелов, потому что не хотела привлекать к тюремному крылу ненужное внимание сородичей. Быстрым шагом подойдя к двери камеры, Рена без лишних слов вставила ключ в замочную скважину и повернула его против часовой стрелки. Пленники ощупью подступили к прутьям решетки и, дождавшись, когда сестра Бартаба откроет им проход, выскользнули наружу.
Теперь побег официально начался.
– Давайте за мной, – прошептала Рена. – И старайтесь идти как можно тише. Ты ей все объяснил?
Вопросительный взгляд уперся Фреду в висок.
– Да, конечно, – буркнул он.
– Хорошо. Тогда вперед, – сказала дикарка и первой устремилась обратно в коридор, дабы скорейшим образом покинуть тюремное крыло. Фред пропустил вперед Киру и поплелся в хвосте, дабы прикрывать тылы. Попутно мужчина запоздало подумал, что стоило заранее попросить у Рены какое-нибудь оружие, хотя бы ту же дубину или топор. Впрочем, не факт, что дикарка согласилась бы: одно дело – просто сбежать, и совсем другое – потворствовать хомо в убийстве своих сородичей.
«Надеюсь, мы никого не встретим по пути наверх», – подумал Фред, глядя на силуэты девушек, идущих впереди.