«Наверное, это и называется гармония», – подумал Громобой.
– В общем, предлагаю действовать так, – откашлявшись в кулак, сказал нейромант. – Сейчас отправляемся на север Куркино, к сломанному «Титану», а там уже сориентируемся. План понятен?
– Что за «Титан»? – недоуменно нахмурившись, спросил Ван.
Громобой обратил внимание, что парень продолжает заботливо обнимать Лару за плечо, но сделал вид, что не заметил этого, и как ни в чем не бывало объяснил:
– «Титан В4» – это тот самый сломанный робот, габаритами не уступающий цельной пятиэтажке. Его используют… точней, использовали во время Последней Войны для перевозки грузов. Тягач, одним словом.
– И откуда вы столько о них знаете? – восхищенно спросил Ван.
– Ну, я же читал инструкции, которые у их «сервов» в голове, – с равнодушным видом пожал плечами нейромант. – Разработчики, мудрые люди, не жадничали – заложили в каждого обслуживающего робота полный набор материалов, нужных для ремонта, чтобы можно было в любой момент перепривязать «серва» от одной модели к другой…
Ван и Лара слушали его с круглыми, будто монеты, глазами, и Громобой решил, что продолжать рассказ не имеет смысла.
– В общем, не забивайте себе головы, – неуклюже докончил он. – Идем на север, а с био, если что, я сам буду разбираться. Это ведь, фактически, мое ремесло, ага…
С этими словами нейромант аккуратно поставил пустую банку в угол комнаты, в которой они находились, и, вытерев ложку о штаны, спрятал ее во внутренний карман плаща.
Солнце висело высоко в небе, был самый разгар дня, иначе говоря – лучшее время для того, чтобы отправиться в смертельно опасное путешествие по Зоне.
Солнечная погода мало общего имела с настроением Бартаба, вождя племени Диких, который шел по московской Зоне в компании верных телохранителей.
Иначе говоря, предводитель мутантов был вне себя от ярости.
И на то имелись веские причины – мало, что Карику (ныне покойному) удалось ранить вождя во время утреннего боя, так еще и родная сестра, воспользовавшись случаем, куда-то сбежала. Можно даже сказать, что второе стало причиной первого – ведь меткий выпад удался претенденту на жестяной трон именно тогда, когда в ритуальный зал, шатаясь, вошел окровавленный Мидрок и громогласно сообщил о побеге Рены. Бартаб от неожиданности замешкался, чего с ним обычно не происходило, и Карик коварно огорошил его болезненным ударом в предплечье левой руки.
Впрочем, все, что не делается, то к лучшему: своим выпадом претендент только раззадорил вождя, и тот, рассвирепев, попросту уничтожил выскочку. Мощнейшим ударом выбив меч из рук Карика, Бартаб ловким взмахом меча отрубил сопернику голову. Уродливая башка мутанта, кувыркаясь, улетела в сторону и застыла прямо у ног испуганного Мидрока. Теперь мертвый предводитель смотрел на своего помощника стеклянными глазами, будто намекая: «Ты – следующий».
– Почему ты ее не остановил? – прорычал Бартаб, с ненавистью глядя на Мидрока.
Мутант, и без того пребывающий в смятении, затрясся крупной дрожью и неуверенно, словно младой тур, промычал:
– Я… я пытался… Она… обманула меня…
– Рена? Обманула тебя?! – воскликнул Бартаб.
Мидрок невольно втянул голову в плечи. В те мгновения ему стало казаться, что вождь, и без того огромный, стал еще шире и выше, чем прежде. Плюс взгляды сородичей уверенности не добавляли: весть о том, что здоровенный воин из их числа не смог справиться с девкой, вызвала волну презрения со стороны мутантов. Скрипнув зубами от досады, Мидрок попытался объясниться:
– Она сказала, что просто проверяет тоннель, нет ли там беглецов, а я…
– Постой-ка, – нахмурившись, перебил его Бартаб. – Где ты ее встретил, скажи еще раз?
– Во… втором тоннеле, – хриплым от волнения голосом ответил мутант.
– Это в том, который ведет к черному ходу? – уточнил вождь.
Он без тени эмоций переступил через труп Карика, истекающий кровью на полу, и шагнул навстречу Мидроку. Тот невольно попятился, не желая, чтобы Бартаб от переизбытка эмоций разрубил его напополам своим ужасающим клинком.
– Отвечай! – потребовал вождь, и Мидрок тихо прошептал:
– Да, в том…
Бартаб сделал еще два шага. Его морда, перекошенная гримасой первобытного гнева, оказалась в считаных сантиметрах от физиономии арбалетчика. Мидрок почувствовал зловоние, исходящее изо рта вождя, и невольно представил, как Бартаб впивается ему в глотку острыми клыками. От таких мыслей стало еще дурней.
– А какого черта ты там делал? – разделяя слова гигантскими, в несколько секунд, паузами, осведомился глава племени Диких.
Мидрок замялся. Ответ вряд ли понравился бы Бартабу, но ситуация не давала ему шанса отмолчаться, а как отбрехаться, арбалетчик не знал. Поэтому, помедлив с пару секунд, он выдавил:
– Карик велел сделать то же самое…
– Что именно?
– Проверить, не собирается ли кто-то сбежать через черный ход, – сквозь зубы ответил Мидрок.
Взгляд Бартаба жег побитую шкуру арбалетчика. Казалось, еще немного, и Мидрок попросту спечется под тяжелым взором вождя, и остальные сородичи радостно налетят на опального мутанта, дабы разорвать его на части и сожрать.
– А почему кто-то должен был сбежать? – недобро щурясь, осведомился вождь.
Он делал вид, что не понимает, о чем идет речь, но выражение его уродливой физиономии выдавало Бартаба с головой. Впрочем, он, вероятно, и не собирался скрывать своих истинных эмоций – просто играл с Мидроком, точно крысособака – с лысым ежом, прекрасно зная, что ей ничего не угрожает. В этот самый миг арбалетчик понял, что обречен. Мало, что он изначально был волею случая связан с Кариком, посмевшим бросить вызов их предводителю, так еще и это нелепое «дежурство» у черного хода… Только сейчас Мидрок задумался – а стоило ли вообще говорить о том, что Рена сбежала? Пока он спешил в ритуальный зал, ему казалось, что подобная весть спасет его от гнева Бартаба. На деле же все вышло с точностью до наоборот.
Прижатый к стенке, Мидрок предпринял единственную возможную попытку спастись – стал валить все на бывшего командира.
– Не знаю, Бартаб, – хриплым от волнения голосом произнес арбалетчик. – Это ж не моя идея, это Карик все. Говорит, мол, смотри, чтобы никто не сбегал… а я что? Мое дело маленькое – ведущий ловчий сказал, я сделал…
Вождь выслушал его… а потом размахнулся и вмазал Мидроку тыльной стороной ладони по щеке. Удар получился такой силы, что арбалетчик приподнялся над полом, отлетел на метр и плюхнулся на пятую точку. Присутствующие в ритуальном зале зеваки довольно ощерились: ну еще бы – новая потеха, да еще сразу после боя за трон!.. Только одному Мидроку было не до смеха. Боясь поднять взгляд на Бартаба, он сидел, смотрел в пол и пытался пошевелить челюстью.
«Не сломал ли?»
От этого увлекательного занятия арбалетчика отвлекла тень, накрывшая его с головой. Не удержавшись, Мидрок кротко посмотрел вверх исподлобья: Бартаб теперь нависал над ним, точно топор палача – над беззащитной шеей арестанта, приговоренного к казни. Арбалетчик обратил внимание, что пальцы вождя беспокойно елозят по рукояти меча: видимо, предводитель Диких до сих пор колебался, не зная, как поступить с прихвостнем покойного Карика – то ли дать волю эмоциям и убить, то ли…
– Вставай, – прорычал Бартаб.
Сердце Мидрока на несколько мгновений замерло в груди, а потом застучало в утроенном ритме. Неужто его пощадили? Неужто вождь сжалился над ним?
– Спасибо… – пролепетал арбалетчик одними губами и стал торопливо подниматься.
Однако не успел он выпрямиться, как меч Бартаба рассек воздух и легко перерубил Мидроку шею, отделив голову от туловища. Присутствующие в зале муты от неожиданности громко ахнули. Башка убитого арбалетчика улетела куда-то в сторону и мигом потерялась в толпе, а туловище, постояв с несколько секунд, рухнуло навзничь. Вождь, однако, на падение трупа никакого внимания не обратил; окинув собравшихся мрачным взглядом, хозяин жестяного трона громогласно сообщил:
– И так будет с каждым, кто решит идти против меня! Вам ясно?
Дикие торопливо закивали, тихо шепча слова верности – мол, да как ты мог подумать, да мы бы никогда, да с чего ты решил, что мы вообще осмелились бы…
– Пиршества не будет, – прерывая их жалкие шепотки, добавил Бартаб. – Первым делом мы должны поймать беглецов и освободить Рену!
Воцарилась неловкая тишина.
– В каком смысле – освободить? – осторожно спросил Таргрут, вчера встречавший Карика с охоты.
– В самом прямом! – гневно сверкнув глазами в сторону бугая, раздраженно воскликнул вождь. – Не думаешь ведь ты, что моя сестра добровольно сбежала из племенного дома?
И снова – пауза.
– Я не пойму, вы что, сомневаетесь в преданности моей сестры? – повысив голос, осведомился Бартаб.
Мутанты прятали взгляды. Никто не хотел вызывать гнев вождя на себя. При этом все прекрасно понимали, что два хомо, сидящие в камере, ну никак не могли заставить сестру Бартаба освободить их из плена и вывести на поверхность.
– Я лично возглавлю поиски, – заявил вождь. – Это дело чести. Кто отправится со мной?
Желающих оказалось целое море, хотя по их мордам читалось – никуда идти эти парни не хотят. Однако выбор был не богат: либо следовать за предводителем, куда скажет, либо расстаться с головой. Всех, конечно же, Бартаб убивать не станет, но никто не желал оказаться в числе тех немногих «избранных», которым выпадет честь лишиться жизни, встретившись с мечом вождя.
И вот теперь полдюжины бойцов, пыхтя, спешат за хозяином жестяного трона. Он идет по московской Зоне, как по собственным покоям, где все знакомо, обыденно и не таит в себе никаких сюрпризов. По-хорошему, кому-то одернуть бы его, напомнить, что они уже покинули племенной дом…
Но разве Бартаб станет слушать? В его голове пульсирует только одна мысль – почему, почему ты сбежала, Рена? Хозяин жестяного трона – далеко не дурак, но верить здравому смыслу сейчас великан отказывался напрочь.