– Ну, пошли! – рявкнул Захар и еще раз нажал на спусковой крючок.
На сей раз он, однако, стрелял не в дикарей, а в здание, желая поторопить нео. И те, мигом ускорившись, спешно устремились прочь.
«Пусть лучше пчелы выплеснут свой гнев на них», – провожая улепетывающих дикарей хмурым взглядом, подумал Захар.
Повернувшись к отряду, он воскликнул:
– В угловое здание, быстрей!
И первым устремился к дверному проему, черный прямоугольник которого темнел в нескольких метрах от его скакуна.
Кажется, им начинало везти.
«Как бы только потом удача опять от нас не отвернулась!..»
Не доехав буквально пару метров, Захар спрыгнул с седла и, ухватив фенакодуса за поводья, повел его внутрь. Автомат он держал одной рукой, за цевье, готовый в любой момент бросить узду и открыть стрельбу по враждебным мутам, если таковые окажутся внутри.
Но, к облегчению десятника, здесь не было ничего, кроме гор хлама.
– Располагаемся там, – велел Захар, указывая на стену, которая тянулась через весь широкий зал и соединяла передний фасад с задним. – И сильно не высовываемся. Если мимо будут пролетать пчелы или нео побегут – не вмешиваемся. Меч держим при себе, без команды не действуем. Всем все ясно?
Он скользнул взглядом по своему воинству, немного дольше, чем на остальных, задержав взор на Сыче.
– Ясно, Захар! – нестройным хором ответили дружинники.
Агент Тайного Приказа молчал.
– Я, кажется, всем вопрос задал, – кашлянув, сказал Захар. – Или ты считаешь, тебя это не касается?
– Если мне что-то не понравится, я скажу, – донеслось из-под капюшона. – А до того я предпочитаю молчать.
– Так ты вообще с нами, стервятник? – прищурившись, спросил Мрак. – Или сам по себе?
Сыч не ответил, более того – даже не повернулся к дружиннику.
– Эй! – разозлился смуглый разведчик. – Я с тобой разговариваю, стервятник!
Захар напрягся. Собственно, этого-то он и боялся больше всего, да и воевода об этом не зря напоминал – нельзя в московской Зоне дружинникам меж собой схватываться, с ней надо сражаться и с ее порождениями, а не друг с другом.
Мрак двинулся было к неподвижно стоящему агенту, когда Никола положил ему руку на плечо и сказал:
– Успокойся. Нечего об него пачкаться. А то потом вернемся, донос напишет, да отправят тебя в острог…
Смуглый дружинник смерил Сыча испепеляющим взглядом и процедил:
– Прав ты, Никола. Не стоит он того, чтобы об него руки марать.
– А ты не сей смуту, – веско сказал Захар, обращаясь к опричнику Тайного Приказа. – И без того проблем хватает.
Сыч снова промолчал.
Тут снаружи послышался душераздирающий рев нео. Похоже, они все-таки встретились с достопамятными земляными пчелами, и эта встреча им не очень-то понравилась. Захар невольно поежился, представив, что могло произойти, не успей разведчики вовремя покинуть тот дом.
А гигантский био, меж тем, наконец показался из-за развалин. Дружинники, не сговариваясь, уставились на огромную головную башню, которая выдавала в странствующем роботе «Аконкагуа 5А» – по крайней мере, именно таким этот «железный великан» представлялся юнакам во время лекций отца Филарета. И, судя по ощущениям, он действительно был «самым большим био», как следовало из тех же самых лекций – гораздо больше «Титана В4», который смахивал на оживший дом.
Глядя на подобных созданий, Захар всегда ощущал себя крохотной пылинкой, которая неизвестным ветром оказалась заброшена в причудливый мир московской Зоны. И с точки зрения Вселенной эта пылинка не значила вообще ничего, как и любая другая, неважно, о хомо ли шла речь или об их тупорылых «родичах», нео.
«Интересно, почему такие твари никогда не совались в Кремль? – задумался вдруг десятник. – Есть ощущение, что при большом желании они бы без проблем проломили стену и вошли внутрь…»
Вопрос, на который нет ответа. Захар не единожды слышал, как более опытные дружинники или даже Мастера размышляли, а что же случится с крепостью, если, допустим, те же шамы и био заключат временное перемирие и одновременно ударят по Кремлю? Наверное, все закончится очень быстро, и о «последнем оплоте человечества» на просторах столицы будут напоминать только рассказы маркитантов, прежде торговавших с князем и его людьми.
«Не думай ты об этом, – мысленно сказал себе Захар. – Твоя проблема сейчас – догнать и вразумить побратима, а о судьбе крепости пусть у князя с воеводой головы болят. Свои задачи решай, которых у тебя и без того выше крыши».
Хуже всего, что пока «Аконкагуа» преграждает им дальнейший путь, Игорь и Казимир медленно, но верно продолжают двигаться в направлении Митино. Очень вряд ли, что они вот так же прячутся в заброшенном доме от некоей громадной напасти.
Хотя Захару, конечно, безумно хотелось в это верить.
Глава 3Купол
– А вот и то место, о котором я тебе говорил, – сказал Казимир, оглядываясь на спутника. – Поле Полей.
Перед ними было некое подобие площади на перекрестке двух широких улиц. Вероятно, давным-давно, еще до Последней Войны по этому асфальту прогуливались разномастные мирные жители, богатые, бедные… разные. Теперь же здесь находились только чудовищные порождения московской Зоны – Поля Смерти разных цветов и форм. Игорь сразу вспомнил их путешествие в Тушино; это место стало серьезным испытанием на пути к заветному складу беглого маркитанта Вадима.
– Мы уже были здесь однажды, – выдавил стрелец, глядя на могучую спину Казимира. – Совсем недавно.
– И как? Без потерь?
– Один погиб, Радимир, – с неохотой ответил Игорь: вспоминать о случившейся трагедии было больно.
– Сам напоролся? – не обратив внимания на интонацию спутника, безжалостно уточнил седовласый дружинник.
– Нет, – скрипнув зубами, ответил стрелец. – Между блуждающими Полями не успел проскочить, в итоге сожрали они его, вместе с фенакодусом.
– Я, когда шел из Митино в Кремль, – прочистив горло, сказал Казимир, – тоже едва не попался. Но пешим, сказать по правде, немного проще, чем верхами. Так ты только своим телом командуешь, а так от скакуна своего зависишь. А если взбрыкнет, животина-то? И поминай как звали…
– Ну да, верхами опасней, – согласился Игорь. – Но не бросать же фенакодусов?
– Бросать жалко, не спорю, – признал седовласый дружинник. – Но они нам вряд ли пригодятся. Не поедем же мы на них к самому логову шамов?
Стрелец живо представил, как они скачут к пристанищу вампиров, паля в небо изо всех пистолетов и криками вызывая мутантов на бой. Пожалуй, Казимир прав, и с фенакодусами придется расстаться так или иначе, вопрос только – когда? Игорь снова вспомнил о беде, приключившейся с Радимиром. А ведь у кого-то еще тогда скакун взбрыкнул… Поля Смерти, как не раз подчеркивал отец Филарет, очень любят воздействовать на подсознание людей и мутантов, на их психику, создают галлюцинации разные, обычно – звуковые, реже – визуальные. Но повод ли это отказываться от верного скакуна, который, вдобавок, еще и спас Игоря от смерти в недавней битве с нео?
«Но и привязывать где-то – тоже не выход, – подумал светловолосый стрелец, рефлекторно гладя фенакодуса по голове. – Так хоть сбежать сможет, ежели беда какая произойдет. Да и сколько мы будем у шамов, опять же, неизвестно. Может, вообще не вернемся, а фенакодусы так и будут торчать где-то, не в силах ни обратно, в Кремль, пойти, ни поймать себе что-то на прокорм… Что же мы, живодеры? Нет, конечно же…»
– Что решаем? – спросил Казимир.
Ему явно не терпелось продолжить путь, и, судя по всему, брать с собой фенакодусов он был не намерен.
«Он не хочет, я в сомнении… По всему получается, что надо отпускать».
– Давай дальше пешком, – с трудом выдавил Игорь.
– Правильно решение, – кивнул Казимир и спрыгнул на асфальт.
Завидуя легкости, с которой он это проделал, светловолосый стрелец медленно сполз вниз и поморщился, когда приземлился на пятки несколько резче, чем хотел. По примеру старшего товарища Игорь избавил фенакодуса от сбруи и, еще раз проведя рукой по мутантской морде, хлопнул его по крупу – иди, мол. Но скакуны сильно далеко не пошли – буквально пару-тройку шагов сделали и остановились, в нерешительности, явно недоумевая, чего от них хотят хозяева.
– А если за нами пойдут? – спросил Игорь, покосившись в сторону седовласого дружинника.
– Значит, судьба такая, – пожал плечами Казимир. – Жалко, конечно, но что тут поделаешь? Главное, о себе думай, чтобы мы с тобой не сгинули. Потому что фенакодусы твоего батю точно из плена не спасут.
Упоминание отца мигом отрезвило Игоря. Ему даже стыдно стало – как можно о судьбе скакунов беспокоиться, когда на кону жизнь пропавшего родителя? И все же… все же он не мог так просто махнуть рукой на существо, преданно глядящее ему в глаза и, кажется, искренне не понимающее, что происходит.
«Ну же, беги уже прочь, – подумал стрелец, злясь. – Не стой тут, не мозоль глаза».
– Можно, конечно, пристрелить их, – неожиданно сказал Казимир. Голос его при этом звучал спокойно, даже равнодушно. – Тогда мы, по крайней мере, будем уверены, что они не погибнут в мучениях.
Игорь оторопело уставился на спутника.
– Ты это сейчас серьезно?
– Ну а что такого? – пожал плечами седовласый дружинник. – Это милосердней, чем отпускать их в Зону. Разве нет?
– У меня рука не поднимется, – покачал головой стрелец.
– Тогда пошли, – сказал Казимир, окинув фенакодусов хмурым взглядом. – Теперь они свободны, а дальше – не наша головная боль.
С этими словами он развернулся и первым побрел в направлении Поля Полей. Игорь, пожевав нижнюю губу, еще раз посмотрел на верного скакуна, потом – на фенакодуса Казимира, шумно выдохнул и устремился следом за седовласым дружинником. Сердце его обливалось кровью. Разумеется, потеря скакуна не могла сравниться с потерей соратника, да и Игорь, что греха таить, уже не одного фенакодуса в московской Зоне похоронил. Но вот так, добровольно, отпускать животное на все четыре стороны, находясь в шаге от Купола, который сам по себе несет смерть, было невыносимо трудно.