Захар сидел у ног Сыча, не в силах пошевелить ни единой частью своего изможденного тела. По мере того, как дыхание кремлевского командира приходило в норму, ушибы и ссадины его ныли все сильней.
– Захар! – прокричал Никола, подбегая и опускаясь на корточки рядом с десятником. – Ты как? В порядке?
Кремлевский командир медленно повернул голову и рассеянно уставился на товарища. Кроме Николы, прибежали еще и Любим со Святом, и все до того обеспокоенно смотрели на Захара, что тот обязан был что-то им ответить… но, как ни пытался, так и не смог выдавить из себя и слова.
– Долг уплачен, – тихо сказал Сыч.
И, судя по удаляющимся шагам, пошел обратно к фенакодусам.
Его слова вывели Захара из ступора. Повернув голову, десятник задумчиво уставился на широкую спину агента.
«Возможно, мы к нему несправедливы, и он на самом деле не настолько плох, как нам кажется?» – мелькнула в голове мысль.
Наверное, спешить с выводами не стоило, но осознание того, что Сыч не наплевал на Долг Жизни и вернул ее сторицей, в понимании Захара говорило о многом. Как минимум о том, что этот странный молчун, поступив на службу в Тайный Приказ, не перестал быть человеком.
– Не молчи, Захар! – взмолился Никола.
Кремлевский командир вздрогнул и, повернувшись к нему, выдавил:
– Порядок…
– Тебе помочь?
– Да, – помедлив, ответил десятник.
Схватившись за руки Николы и Свята, Захар с трудом поднялся на ноги. Не успел подняться, как его качнуло, и только помощь спутников помогла десятнику удержаться на ногах.
Когда он снова повернулся к Варваре и Сычу, агент Тайного Приказа уже восседал на спине верного фенакодуса. Их взгляды встретились.
– Спасибо, – хрипло сказал Захар.
– Я не люблю, когда благодарят словами, – откликнулся Сыч. – Слова могут быть лживы, поэтому у нас, стервятников, принято платить делами.
Кремлевский командир медленно кивнул и, повертев головой из стороны в сторону, спросил:
– А где мой скакун?
– Деру дал, – ответил Любим. – Тур его ранил, он ошалел и сбежал. Наверное, сдохнет скоро… если уже не сдох.
– На чем же ехать? – пробормотал десятник.
– Бери моего фенакодуса, – вдруг предложила Варвара.
– А ты что, пешком пойдешь? – не понял Захар.
– Я все еще надеюсь, что ты мне колбу дашь.
– Садись ко мне за спину, – внезапно произнес Сыч.
Дружинники во главе с десятником удивленно уставились на агента Тайного Приказа. Варвара и вовсе глаза выпучила от неожиданности.
– В логово тебе одной соваться без шансов, – объяснил свою позицию Сыч. – Если они твоих сестер и отряд наших разведчиков в плен взяли, с тобой одной и подавно справятся. Так что давай беглецов отыщем для начала, а уж потом решим, как поступить.
Агент Тайного Приказа мудро не обещал ей, что они помогут. Он просто упирал на то, что в одиночку у Варвары нет ни единого шанса. И это, похоже, сработало: воительница заметно погрустнела, но сдалась и нехотя сказала:
– Что ж, убедил. Иди, Захар, отдам тебе скакуна. Тем более он все равно не мой, а вашего друга.
Спрыгнув со спины фенакодуса, он протянула десятнику поводья, и он, морщась, подошел к ней и принял узду из ее рук.
– Сам заберешься, Захар? – обеспокоенно спросил Никола.
– Угу, – промычал сосредоточенный десятник.
Уцепившись рукой за холку фенакодуса, он с трудом потянул свое тело вверх, дабы перекинуть левую ногу через спину богдановского скакуна.
«Теперь я, кажется, почти понимаю Игоря, – припомнив о ранах собрата и их последствиях, подумал Захар. – Когда спина ноет, передвигаться в прежнем темпе уже значительно трудней…»
Краем глаза кремлевский командир увидел, как Варвара легко взлетела на спину сычовского фенакодуса и, не долго думая, положила руки всаднику на бока. Невооруженным глазом было видно, как вздрогнул от неожиданности этот непоколебимый, хладнокровный боец.
«Интересно, а Тайный дьяк своим опричникам жениться дозволяет? – недоумевая, задумался десятник. – Или они у него все одиночки?»
Он попытался вспомнить все, что знает о Тайном Приказе. Оказалось, практически ничего. Так уж вышло, что Захар «обитель стервятников» обсуждать избегал, поскольку испытывал к тамошним воинам вполне заслуженное отвращение.
Хотя теперь десятник уже сомневался, что оно заслуженное – после того, как один из тамошних агентов спас его от верной смерти под копытами обезумевшего тура.
Увлеченный мыслями, кремлевский командир немного отвлекся от боли и все-таки смог забраться на спину фенакодуса, который уже нетерпеливо скреб асфальт когтями передних лап. Кряхтя, Захар выпрямился и хриплым голосом сказал:
– Что же, если все согласны со мной и Сычом, тогда едем обратно, к Полю Полей. Постараемся миновать их и найти Игоря. Миссия должна быть завершена.
Дружинники согласно закивали и полезли на своих фенакодусов.
Дождавшись, пока все окажутся верхом на скакунах, Захар скомандовал:
– В путь!
И их отряд устремился в обратном направлении. Вскоре они снова проедут мимо Провала, где вместе с кровожадным «Спайдером» сгинул их товарищ Мрак. Что будет твориться в их душах, когда они снова увидят ненавистные удочки, лежащие у самого края и готовые вцепиться в любое живое существо, которое осмелится пройти слишком близко к этой бездонной яме? Не захочется ли броситься в Провал следом за погибшим другом, дабы стать для сидящего там Удильщика самой легкой добычей?
Понятно, что они перетерпят и удержатся от этого опрометчивого шага, но сама мысль ведь наверняка возникнет. По крайней мере, у Захара.
«А если бы Удильщик Игоря утащил? Что тогда?»
Десятник громко скрипнул зубами. Он прекрасно знал, что побратим всегда был и будет для него слабым местом, как и он – для побратима. Если с Игорем что-то случалось, Захар выходил из себя и невольно терял концентрацию. Так повелось с самого детства – с того дня, когда будущий десятник встал на пути кровожадного паука-мясоеда и спас шестилетнего мальчишку от верной смерти. В тот день они стали братьями и всегда старались поддерживать друг друга, несмотря ни на что.
Однако иметь в отряде кого-то настолько близкого оказалось тяжелей, чем они оба считали.
В свой первый поход, когда Захара похитили, Игорь должен был вернуться в Кремль, но вместо этого отправился искать побратима. Потом он еще не раз рисковал собственной жизнью ради отряда, но десятник прекрасно понимал: это все – в первую очередь из-за него. И вот теперь Захар, теряя людей и рискуя умереть, искал Игоря в Тушино. Да, по приказу. Но десятник мог плюнуть на поиски, отправиться прямиком в Митино, там разведать обстановку и, доложив воеводе, смириться с мыслью, что он сделал все, что было в его силах. Или развернуться прямо сейчас и отправиться в Кремль, объяснив свое бегство тем, что продолжать поиски бессмысленно.
Но вместо этого Захар упрямо шел к свой цели и по настоянию Сыча ехал к самому страшному – помимо логова шамов, конечно, – испытанию на их пути.
Кремлевский отряд ждало Поле Полей.
Знакомое и в то же время практически неизведанное.
Логово шамов встречало хозяев распахнутой дверью – той самой, у которой в прошлый раз Игорь видел одного из шамов… хотя, возможно, это была всего лишь галлюцинация, вызванная проникновением в его голову ненавистных кровопийц.
Теперь светловолосый стрелец примерно понимал, что с ним случилось: шамы пленили его разум, но потом, считав в его памяти воспоминания о Громобое и Бо, решили, что должны завладеть их талантами и использовать эти навыки странных хомо в своих целях. Разумеется, самым лакомым в этом дуэте для кровопийц был именно нейромант. Ведь еще отец Филарет рассказывал, что шам ни за что не упустит возможности насолить био. А что может быть лучше для карлика-кровопийцы, чем управлять кем-то из роботов через хомо, которому этот дар принесло Поле Смерти? Только поэтому Игорь ничего не помнил. Только поэтому очнулся на свободе, да еще и с оружием. И то, что сейчас сознание бедного стрельца не гасили, как в прошлый раз, объяснялось банальным нежеланием шамов тащить его до логова на хлипких плечах.
«Они могут усыпить меня и пробудить, – размышлял Игорь. – Могут заставить бегать и прыгать, а могут обездвижить, да так, что я даже моргнуть не смогу, а глаза будут постоянно слезиться…»
Шамы больше не одергивали светловолосого стрельца, когда он снова погружался в разные глупые мысли. Видно, поняли, что совсем избавить его от дум даже принуждением, граничащим с болью, вряд ли выйдет, а вот убить незадачливого парня можно запросто. В принципе, да и черт с ним. Но кровопийцы явно не потеряли надежду изловить и подчинить себе нейроманта, поэтому и старались беречь дорогих ему хомо – чтобы, так сказать, не портить заманчивую приманку.
Пока шли от Купола, к ним прибилась целая орава крысособак, которые теперь покорно плелись следом за шамами и их пленниками. Видно, кровопийцы решили не терять времени даром и за счет таинственного таланта Бо наковырять себе немного мутантов на обед.
«А ведь теперь им без надобности других пленников держать, – вдруг подумал Игорь. – Зачем им на охоту кого-то отправлять, если у них Бо появилась?»
Крысособака, которая бежала справа от него, внезапно взвилась на задние лапы и с трудом, покачиваясь, продолжила свой путь, но уже на двух конечностях, точь-в-точь как человек. Видно было, что подобный дикий способ передвижения доставляет твари неописуемые страдания, но ее упрямо заставляли идти именно таким образом.
«Видишь? – прошипел в голове голос, успевший за время путешествия стать до боли знакомым. – Мы в любой момент можем подчинить себе разум любой твари… но разве это интересно – охотиться самим? Совершенно никакого азарта…»
Внезапно другая крысособака, рыча, набросилась на подражающую людям сестрицу и, завалив ее на землю, принялась рвать буквально в клочья. Игорь не видел, чем все закончилось, потому что даже повернуть голову ему не дали – хоть он и пытался, посылая своему телу команду за командой. Впрочем, уже несколько секунд спустя не в меру агрессивная псина догнала его и пошла рядом. Несмотря на перепачканную кровью морду, вид у крысособаки был вполне довольный: еще бы – ведь она только что полакомилась свежим мясцом!..